Я засыпал могилу, положил на место срезанный дерн. Когда укладывал руки того, что осталось от княжны, поудобнее, левая ее кисть осталась у меня в ладони, и я счел это за знак.

– Ты здесь?

– Да, – ответила Эсси. Ее почти не было видно на утреннем свету. – Ты… ты меня похоронил? А я все еще тут… Получилось, как ты говорил?

– Посмотрим. Ты последи, чтобы мои ребята не вылезли. Не надо никому этого видеть.

Зрелище им в самом деле могло предстать неприятное: я распахнул на груди куртку и рубашку, вынул кинжал – не трофейный, свой, отточенный до бритвенной остроты, – выбрал место и спокойно сделал надрез.

За плечом ахнула Эсси.

– Перестань, – сказал я. – Тайника надежнее не найти. Сама понимаешь, кошель могут срезать, сверток – украсть, а то еще обронишь его, ищи тогда… Не бойся, тут ты будешь в сохранности.

– Ой, мама… – только и прошептала она, глядя, как я одну за одной прячу хрупкие косточки ее кисти.

Еще немного, и от разреза даже следа не останется, только потеки на коже и на лезвии кинжала.

– Север, кто ты такой? Почему?.. Ты меня видишь, ты можешь делать такие вещи… ой…

– Так уж вышло, – ответил я и поднялся. – Давай проверим, Эсси, выйдет ли у нас что-нибудь?

Вроде бы вышло. Во всяком случае, привидение смогло преодолеть тот невидимый рубеж, за которым оставалось много лет.

– Значит, я теперь привязана к тебе? – тихо спросила Эсси.

– Не знаю. Мы же не проверяли, насколько ты можешь удалиться от меня, верно? Но в любом случае, едва только ты пожелаешь, я похороню твои останки и принесу жертву Великому Нижнему, чтобы забрал тебя насовсем и дал упокоиться с миром. Обещаю.

– По-моему, тебе можно верить, Север, – сказала она. – Пусть будет так. Я останусь с тобой, покуда не надоем… или покуда мне не надоест. Я тогда скажу тебе, а ты найди для меня место посимпатичнее. Вроде этой лужайки, хорошо?

– Конечно.

– Тогда иди и буди своих подопечных, – велела Эсси. – Они слишком долго спят, а солнце уже высоко, вам пора в путь!

– И правда что, – пробормотал я, направляясь к месту нашей ночевки.

Не удержался и обернулся: Эсси стояла возле Везунчика (а тому уже и дела не было до привидения, привык), и выглядела она совсем иначе, нежели ночью.

Не стало на ней дорогого, шитого золотом платья, и пышная прическа, украшенная драгоценностями, тоже пропала. Теперь это была обычная девчонка в простом светло-синем платье без единого украшения, с распущенными длинными каштановыми волосами и очень грустными глазами. Это ее похитили те подонки, не раззолоченную княжну… И я искренне пожалел о том, что время необратимо, а мерзавцы давно получили свое.

– Подъем! – гаркнул я, заглянув в подвал. – Пора в дорогу!

– Очень есть хочется… – были первыми словами Златы.

– И пить… – добавил Золот, помогая ей выбраться наружу.

– Там в дальнем углу вода сочится, поди напейся и с собой набери, – велел я и бросил ему полупустую флягу. – А жрать мне и самому нечего, так что потерпите. Небось какое-нибудь жилье по пути сыщется! Кстати, а деньги у вас есть?

Денег у беглецов не оказалось. Вернее, немного было, но им хватило ума спрятать все в седельных сумах. Ну, ловите теперь своего коня!

– Украшения? – скучным голосом спросил я. – Драгоценности? Еще что-то? Что можно продать?

И с этим оказалось негусто: пара цепочек и серьги у Златы, да кольцо у Золота. И я вовсе не был уверен, что это чистый металл. А с ерундой какой сунешься к перекупщику, тебе же еще и достанется!

– Север, – шепнула мне в ухо Эсси. – Ты их спровадь куда-нибудь, а я тебе кое-что скажу, я же обещала…

– А ну живо, – скомандовал я парочке, – поищите хоть ручей какой-нибудь, грязь смыть, а по пути надергайте травы Везунчику, не то он до завтра будет по былинке щипать! – И обратился уже к Эсси: – Что такое?

– Ты им солгал, что еды нет, – сказала она. – У тебя в переметных сумах есть сухари.

– Это только для Везунчика, – ответил я чистую правду. Ну да, прикупил немного на постоялом дворе. Раньше я всегда таскал в кармане сухарик, любил побаловать лошадей. Потом, когда они меня к себе подпускать перестали, привычка забылась. А теперь вот я вспомнил, очень кстати пришлось: уйди я с постоялого двора вовсе с пустыми руками, это показалось бы подозрительным. А так – какие-никакие, а припасы!

– А ты сам как же?

– Как-нибудь, – уклончиво сказал я. – Я долго могу не есть. Послушай, Эсси, ты ведь не затем велела этих малолеток прогнать? Что ты еще хотела сказать?

– У тех людей, – сморщила она носик, – тут что-то вроде склада было. Много разных вещей. Наверно, что-то ценное, иначе зачем бы они это так старательно прятали?

Следуя ее указаниям, я забрался в подвал и вскрыл нишу в стене. В одном Эсси оказалась права: барахла там отыскалось много… Наверно, когда-то это было златотканой материей, еще какой-то ерундой, а теперь мне под ноги сыпалась труха, а руки марала плесень. Под конец, правда, повезло: в самом дальнем углу нашлась еще одна ухоронка (мне бы ее сроду не найти, если бы не Эсси с ее способностью заглядывать сквозь стены), а в ней – изрядное количество серебра и даже золота. Серебро, правда, все больше в виде кубков и блюд (старых, потемневших от патины), но это уж мелочи, его и по частям продать можно.

Золота оказалось мало, всего горсточка украшений грубой старинной работы, но тоже, знаете ли, подспорье. Жаль, камней там было всего ничего и те скверной огранки. Кому-то вроде меня и не разобрать, стоящая это драгоценность или так, вроде булыжника… Вот монет почти не нашлось. Так, пригоршня набралась, самых разных. Я таких и не видал никогда. Должно быть, разбойнички тащили отовсюду, что под руку попадалось, вот и накопилось добра…

– Ну, на первое время хватит, – решил я, разложив добычу по кучкам и прикинув, как поудобнее уложить ее в седельные сумы. Выходило, что бряцать мы с Везунчиком будем, словно жестянщик какой-нибудь, но не мхом же серебро перекладывать? С другой стороны, почему нет?

– Это хорошо, – сказала Эсси. Она сидела поодаль, подперев подбородок кулачком, и наблюдала за мной. – А эти двое так и будут с тобою вместе?

– Не знаю, – честно ответил я. – Я бы избавился от них, но как? Пропадут…

– Тебе их жаль?

– Не особенно. Но и бросить не могу. Ну представь: приблудилась дворняжка… раз погладил, второй, а теперь не выходит пинка дать!

– Так ты купи им лошадей, пускай едут дальше одни, – предложила она.

– Я и собирался это сделать, – усмехнулся я. – Надо только добраться до места, где, во-первых, найдется пара лошадок на продажу, а во-вторых, примут в уплату это вот серебро…

– А что потом? – допытывалась Эсси.

– Потом я поеду, как собирался, дальше на север, – пожал я плечами.

– Север едет на север… – протянула она. – А почему именно туда?

– Я там давно не бывал. Устроит тебя такой ответ?

– Отчасти, – кивнула княжна, и взгляд ее показался мне странно серьезным. – Ты скажи мне правду, Север… Я ведь не живая, никому не разболтаю! Я же вижу – с тобой что-то не так. Ты не человек, верно?

– Я – человек, – сказал я после долгой паузы. – Просто… Забудь, Эсси. Я странный, но я в самом деле человек.

Во всяком случае, мог бы я добавить, когда-то я точно им был.

Солнце быстро заволокло тучами, начал накрапывать дождь. На удивление мерзкая погода, будто и не весна на дворе, а поздняя осень!

Вернулись мои нежданные спутники. Не знаю, чем они занимались в лесу, но ручей нашли точно: у Златы вымок подол, а замурзанная физиономия Золота сияла чистотой.

– Нету травы, – сказал он, демонстрируя жалкий пучок зелени. – Не выросла еще, холодно!

– Ага, – ответил я. Везунчик уже дожевывал то, что я насыпал ему в торбу. Корма оставалось маловато, даже с учетом того, что я купил на постоялом дворе, так что нужно снова выбираться к людям, только как-нибудь… в обход. – Эй, мальчики и девочки, вы вообще представляете, где мы находимся и сколько еще идти, чтобы выбраться из этой вашей Алиции?