– Па, он хороший, – сказал один близнец.

– Добрый! – продолжил второй.

– Па, я живу с ним уже почти неделю и, как видишь, жива, – закончила Лэсси.

– Сье Ланн была крайне недовольна, когда этот пес водворился в твоей комнате, – заметила сье Кор.

«Понятно, матушка знала о нашем визите заранее, Лэсси же предупредила, что не будет ужинать сегодня и завтракать в понедельник… Наверно, стоит ей уйти на службу, сье Ланн хватается за телефон и подробно выкладывает, что да как, – ухмыльнулся Дайсон. – Нет, мама, конечно, иногда перебарщивала с заботой, но вот до такого не додумалась… Но я мужчина, мне все-таки проще. Подумаешь, дома не ночевал или пришел навеселе! Жив-здоров, и достаточно».

– Так решило начальство, ма, – развела руками Лэсси. – Нет у них для меня другого напарника. А Ухожора пристрелили бы, если б он не согласился со мной работать…

– Наверно, за привычку кусать всех подряд? – с явным подозрением спросил сьер Кор и все-таки пробрался за стол.

– Ну что ты, па! Обученный полицейский пес кого попало кусать не станет, – заверила Лэсси, перелезла через Дайсона и присоединилась к семейству. – Я вам сейчас расскажу…

Его история возымела эффект: даже сьер Кор перестал коситься с подозрением, хотя все равно поджимал ноги, стоило Дайсону шевельнуться. Тот смирно лежал на месте и даже не пытался выпросить что-нибудь вкусное – а такого на столе оказалось с избытком! – а молча глотал слюнки.

– И все равно такой большой собаке в доме не место, – сказал все-таки сьер Кор, когда добрались до десерта.

Дайсон не ошибся: прислуги в доме хватало, и на стол подавала никак не кухарка, а… Да, этот Витти вполне тянул на дворецкого, настолько у него был чопорный вид, безупречная осанка и ослепительно-белые перчатки.

– Па, он будет ночевать со мной, – терпеливо повторила Лэсси. – Ему нельзя на холодную землю. И в гараж тоже, там пол бетонный.

Дайсон вспомнил о подвале с ледником и невольно ухмыльнулся.

– Уж лучше с тобой. – Сьер Кор нервно крутил в пальцах маленькую вилочку (Дайсон не ошибся, на столе оказался переизбыток столовых предметов всех размеров). – Иначе ночью или поутру кто-нибудь наступит на это чудовище, и хорошо, если не останется без ноги! И эта шерсть повсюду… ужасно! Вот, гляди, волос у меня в суфле…

– Это твой волос, дорогой, – по-прежнему невозмутимо сказала сье Кор, выудила его кончиками ногтей и вытерла пальцы о салфетку.

– Волнение виновато! Ты же знаешь, какие у меня слабые нервы!

Вместо ответа сье Кор налила супругу рюмку вишневой наливки. Дайсон втянул ноздрями запах и подумал, что не отказался бы очутиться за этим столом в человеческом облике. Правда, вряд ли бы его пригласили…

– Стало лучше? – спросила сье Кор.

– Да, дорогая, – сухо ответил мужчина. – Благодарю за ужин. Мне еще нужно подготовиться к завтрашней лекции.

– Бедный папа, работать по выходным… – протянул Лар (Дайсон наконец-то разнюхал едва уловимую разницу между близнецами).

– Студентов пожалей, они учатся по выходным и жалованья за это не получают… Ну, может быть, кому-то стипендию дают, – сказала Лэсси.

«Ого! Папаша-то у нас высокоученый человек, как я погляжу! – изумился Дайсон. – А я-то думал, бухгалтер какой-нибудь… Неудивительно, что у него… гхм… нервы не в порядке: учить оболтусов – это не циферки складывать. С другой стороны, за неправильные циферки и посадить могут…»

– Спасибо, мама, было очень вкусно, – сказала Лэсси и потянулась обнять мать. – Меня завтра не будите…

– А… твой пес как же?

– Вот он и разбудит. Или сам выйдет потихоньку. Я думаю, с нашими деревьями ничего не случится, если он разок их пометит.

Дайсон тяжело вздохнул.

– Хорошо, милая. Отсыпайся, – улыбнулась сье Кор и потрепала дочь по голове. – Тебе пора подстричься, если не желаешь снова отрастить косу.

– Ой, нет, нет, ни за что! Схожу непременно, как только жалованье получу!

Дайсон попытался представить Лэсси в этом вот платьишке, с косой ниже пояса, но не преуспел. Вернее, предпочел оставить фантазии.

– А ты, ма, завтра опять по делам?

– Конечно. Хорошо еще, конференция в нашем городе, иначе не знаю, что бы за неделю сотворили с домом вот эти двое… – Сье Кор сурово уставилась на близнецов.

– Мы хорошо себя вели, – сказал Лан.

– И вообще мы почти весь день в школе, – добавил Лар.

– А когда приходим, за нами смотрит Витти. Или папа, если уже вернулся.

«Ничего не понял, – подумал Дайсон. – Какая конференция? Кто у них тут главный? Гм… ну, явно не папа, пускай у него и нервы. Так и запишем».

Он протопал следом за Лэсси на второй этаж, подивился – надо же, какие-то картины по стенам, гравюры, почти как у матушки, – вошел в комнату и потерял бы дар речи, если бы обладал им.

– Твой коврик мы не взяли, но, думаю, ты обойдешься этим, – сказала Лэсси и упала на кровать, блаженно раскинув руки.

Дайсон потоптался на ковре и счел его более чем пригодным. Мягко, уютно… Что еще нужно для счастья?

«Чтобы Лэсси не раздевалась у тебя на глазах», – подумал он и зажмурился.

– Я в душ – и спать, – сказала она и убежала. Вернулась, правда, довольно скоро, рухнула в постель и через пару минут сладко засопела.

«Мне бы самому сейчас в холодный душ», – мрачно подумал Дайсон и со вздохом положил голову на лапы. Уснешь тут, пожалуй… Слева беснуются близнецы – тихо, чтобы родители не услышали, но у пса-то слух намного лучше! Кажется, собираются прокладывать канатную дорогу из окна спальни до большого дуба. Справа негромко бубнят родители Лэсси: отец возмущается – мало того, что дочь выбрала не женскую профессию, так еще и кобеля в дом приволокла! Мать тихо увещевает: дескать, и у нее профессия не женская, однако же Ларан почему-то не возмущается, когда она сутками пропадает на этой клятой конференции по… По чему именно, Дайсон не понял. Уяснил только, что это связано с философией, которую он на дух не переносил.

«Прекрасно! Папа, похоже, математик или около того. Мама – философ с уклоном в магические сферы… Ну и семейка!» – подумал Дайсон и тяжело вздохнул.

– Не спится? – тут же спросила Лэсси и потрогала его босой ногой. – Первую ночь у меня… ну, то есть у сье Ланн, ты тоже не спал. Правда, тогда у тебя лапа болела. Опять что не так? Я взяла с собой лекарства, да и у мамы аптечка ого-го какая! Потому как с этими двумя иначе нельзя – вечно то влезут во что-нибудь, то зеленых слив наедятся, а не ехать же с такой ерундой в больницу?

Дайсон опять вздохнул и положил морду на край кровати. Лэсси ухватила его обеими руками за складки шкуры на шее и потрепала от души, потом хихикнула:

– Все белье будет в твоей шерсти, поди докажи, что ты не забирался в постель!

Дайсон вздохнул и отвернулся.

– Залезай, – заговорщицким шепотом сказала Лэсси. – Места на троих хватит. Только не храпи, иначе буду пинаться!

Кровать в самом деле была как минимум двуспальная, и Дайсон, подумав, решил принять приглашение. От его прыжка кровать застонала, но выдержала.

– Вот там, в ногах, в углу ложись, – велела Лэсси. – Понял? Вот молодец! И подвинься, что ты развалился поперек? Вдоль ложись, а то мне ноги девать некуда!

Дайсон подвинулся, свернулся поюутнее и задремал. Правда, проснулся, когда Лэсси высунула ногу из-под одеяла и погладила его по хребту, извернулся и лизнул ее.

– Спи уже, – сонно пробормотала она и подсунула обе ноги ему под бок. – И не вздумай рано будить, нам вечером на дело…

Что за дело, Дайсон спросить, увы, не мог. Да и не подумал об этом – уткнулся носом в мягкое одеяло и засопел.

Проснувшись, он долго не мог сообразить, где находится, что это за нора, как ему взбрело в голову в нее забраться и, главное, зачем?

Оказалось, это Лэсси скинула во сне одеяло и теперь сладко спала в позе морской звезды, закинув на Дайсона руку и ногу поверх одеяла.

«Спасибо, она в пижаме», – подумал он и заворочался, пытаясь высвободиться из этого кокона.