— Но они же живы, живы… — Катрин пыталась успокоить его, но если уж даже зелий Снейпа не хватило для этого, значит, Люциус завелся сверх всякой меры. — Мы их выходим, все будет хорошо…
— Сколько еще таких «клиник» по всей Европе?! — выкрикнул он. — Люди Леона изъяли все архивы, всю технику, компьютеры и прочее… С электроникой поработают в другом месте, сама знаешь, у нас тут с этим скверно. А там, в этой гребаной клинике, был взрыв! Утечка бытового газа. Случается…
— А персонал?
— Здесь… Все здесь… — процедил Люциус. Катрин очень боялась этого его взгляда: серые глаза делались похожими на бойницы. — Ждут допроса. Этим займется сам дедушка, а Северус приготовит веритасерум…
— Пап? — сунулся в дверь Драко, оценил выражение лица отца и отпрянул, но тот поманил сына к себе. — Папа?..
Катрин жестом велела ему замолчать и подойти ближе.
Люциус вполне мог одновременно держать на коленях жену и старшего сына, и его понемногу отпускало.
— Не надо было тебе туда… — прошептала Катрин. — Северус и не такое видел, ему проще. А ты…
— Надо, — отрезал муж. — Именно чтобы увидеть, запомнить… и не допускать подобного! Драко… Ты иди к себе. Утром поговорим. Не могу сейчас…
— Я еще Китти навещу, — сказал тот. — Ее понемногу с зелий снимают, она хоть меня узнает и не шарахается. А потом спать. Да?
— Солнышко мое… — потянулась к нему Катрин. — Иди, конечно. У нас тут…
— Взрослый разговор, — понятливо кивнул Драко. — Ушел!
Воцарилось молчание.
Люциус держал жену в объятиях, и та чувствовала, как по его телу то и дело проходит волна дрожи. И если ни успокоительное, ни алкоголь тут не действуют, то средство остается только одно…
— Пойдем спать, — мягко сказала Катрин. — Тебе нужно лечь, ты совсем измучился.
— Я думал, это в прошлом, — глухо ответил он. Светлые волосы рассыпались, закрыв лицо. — Я так надеялся, что больше никогда не столкнусь с подобным… Ты понимаешь, о чем я?
— Конечно, — серьезно ответила она. — Плохой женой бы я была, если б не поняла.
— Ты самая лучшая жена, какую только можно представить, — искренне сказал Люциус. — Я тебя не заслужил.
— Конечно, не заслужил, — улыбнулась Катрин. — Но и я даже мечтать не могла о лорде Малфое.
— Хватит говорить о том, что мы «не», — фыркнул Люциус. — Давай лучше о том, что мы «да»…
Он верил, что все будет хорошо. Верил, что маленькие озлобленные волшебники смогут жить нормальной жизнью, пусть и только в долине Шанталь, что скоро Драко выведет свою спасенную Китти на залитый солнцем луг, покажет ей лошадей и мантикору, а девочка, конечно, испугается, но скоро привыкнет…
И жизнь снова пойдет по-прежнему.
Эпилог
— В этом году много учеников, — шепнула МакГонагалл Дамблдору. Тот только покивал.
Вторая война с Волдемортом тяжело прошлась по многим, ему же досталось особенно: искать и обезвреживать хоркруксы — дело для молодых и рьяных, но пришлось взять все это на себя. Удивительно, но Волдеморт был повержен после того, как кто-то из авроров умудрился пришибить его змею, живой хоркрукс. А ведь, по расчетам Дамблдора, был еще один такой… живой… «А живой ли?» задавался он иногда вопросом. Увы, ответа он получить не мог: связаться с поместьем Шанталь не было никакой возможности. (Вернее, была, но о маггловской или гоблинской почте он почему-то не подумал.) А вот Снейп точно был жив, во всяком случае, его фамилия постоянно мелькала в публикациях, он получал бесчисленные награды, изобретал что-то невообразимое: видимо, получил доступ к крайне специфической литературе и теперь не мог остановиться… Правда, фамилию он теперь носил двойную, взял материнскую в дополнение к собственной. Ни единой попытки связаться с прежними соратниками он не сделал, а отловить его где-нибудь на конференции было невозможно: за ним неотлучно следовала охрана, чуть что, зельевар бесследно пропадал, а любого желающего тесно с ним пообщаться встречали очень недружелюбно настроенные боевые маги. Старик Шанталь берег ценного специалиста…
Словом, пост директора Дамблдор покинул, — ему было уже не по силам присматривать за таким хозяйством; остался почетным членом Визенгамота, ну и являлся каждый год на праздники в Хогвартс, где теперь заправляла МакГонагалл.
«Скольких мы тогда лишились», — печально подумал он, окинув взглядом столы. Почти полностью пропали однокашники Гарри Поттера со Слизерина, кое-кто с Гриффиндора, и хотелось надеяться, что детей спрятали родители, перевели в другие школы, например, а не случилось что похуже. Несколько старшекурсников тоже испарились, причем видимой системы в этом исчезновении не было.
Впрочем, началось распределение, и бывший директор прислушался. Много незнакомых фамилий, порядочно магглорожденных, значит…
Профессор Вектор, ведшая церемонию, вдруг громко сглотнула (как Минерва когда-то, подумал Дамблдор невольно) и прочла:
— Малфой, Аврора!
К табурету неторопливо прошла белокурая сероглазая девочка, выслушала вердикт Шляпы и так же неспешно отправилась к слизеринскому столу.
— Малфой, Урсула! — обморочным голосом произнесла Вектор.
Вторая белокурая девочка отправилась за слизеринский стол. Директор прислушался.
— Приветствую на Слизерине! — сказала нынешняя староста, Элен Браун.
— Спасибо, — вежливо ответили девочки.
— А вы близняшки, да?
— Что ты, — произнесла Урсула. — Мы даже не сестры. У нас несколько месяцев разницы в возрасте.
— Но у вас фамилия одна, а похожи вы…
— Да, — кивнула Аврора. — Просто мой отец — сын вот ее отца. Урсула у них поздний ребенок, да, тетушка?
— Угу, в таком случае, твой дядя Фил, которому всего пять, совсем уж поздний, — фыркнула Урсула. — Извините, у нас настолько запутанные родственные связи, что людям со стороны тяжело разобраться, кто кому кем приходится.
— И скажите спасибо, что мои старшие дяди тут не учились, — добавила ее племянница, — они вот как раз близнецы. Просто время тогда было такое… неспокойное, их и не отпустили.
Все закивали: многие были уже во вполне сознательном возрасте, когда творились бесчинства Волдеморта.
— Аврора, Урсула, имена у вас интересные, — продолжила Элен.
— Традиция, — хором ответили те.
— У нас принято называть в честь звезд и созвездий, — пояснила Урсула. — Мой папа — Драко, сестра — Кассиопея, братья — Орион и Шератан. Аврора — ну, это понятно, а мне имя дали в честь Большой Медведицы.
— Скажи спасибо, что тебя не назвали Бетельгейзе, — фыркнула Аврора.
— Не назвали бы, мама говорит, что папа к моему рождению уже немного подостыл!
Дамблдор поморгал. Две девочки Малфой, причем, судя по всему, одна дочка Люциуса, а вторая — Драко. И одного возраста! Малфой-старший там еще раз, что ли, женился? С него станется…
— Нотт, Леон! — зачитала Вектор, и темноволосый мальчик ожидаемо отправился за слизеринский стол, где тут же принялся шушукаться с девочками.
— Поттер, Люциус! — с трудом выговорила бедная Синистра, и тут уж у всего преподавательского состава отвисли челюсти.
Мальчик был как две капли воды похож на маленького Гарри Поттера, разве что шрама не оказалось, очков он не носил, да и в целом был выше и крупнее собственного отца в прошлом. Но черты лица, яркие зеленые глаза… И при этом — светлые волосы.
Он преспокойно плюхнулся рядом с Ноттом, перемигнулся с девочками и начал рассматривать преподавателей.
— Снейп-Принц, Грегуар! — будучи уже при последнем издыхании, произнесла Вектор.
Ну а происхождение этого мальчишки можно было определить по одному только профилю. Правда, по сравнению с Северусом в те же годы, он выглядел куда увереннее в себе и крепче.
— Мерлин всемогущий… — пробормотала МакГонагалл, и Дамблдор вполне ее понимал.
Кажется, они пропустили явление парочки Шанталь, видимо, тоже происходящих от британских волшебников, а потом начался пир.
Дамблдор не удержался и постарался послушать и посмотреть, о чем говорят дети.
