– Выпороть?.. – выговорил Дар-Аррен с таким выражением, будто увидел в бокале живую жабу. – Идда? О чем толкует эта девушка? Ты, случайно, не занималась самоистязанием, чтобы выдать его следы за следы пыток в моих застенках?

– Вовсе нет, – ответила она и взглянула на меня как на пустое место. – Прикажете раздеться, ваше величество?

– Конечно, – ответил он. – Я ведь должен убедиться в том, что вы обе не лжете.

Идда, по-прежнему не глядя в мою сторону, словно меня и не было вовсе, поднялась на ноги, повернулась к его величеству спиной и спустила с плеч платье, точно так же, как сделала это передо мной. И так же, как я в свое время, король лишился дара речи. Он встал, подошел ближе и протянул руку, словно хотел коснуться спины принцессы и удостовериться, что ему не чудится, что рубцы не нарисованы на белой коже, но не осмелился. Или, вернее сказать, отдернулся, словно эти багровые полосы были из раскаленного металла и обожгли ему пальцы.

«Опять фантазируешь не вовремя!» – разозлилась я на себя.

– Вижу, вы обе сказали правду, – негромко произнес Дар-Аррон, сев в кресло. Мне почудилось, будто бокал немного подрагивает в его руке. – Можешь одеться, Идда.

– Благодарю, – церемонно ответила она, неторопливо поправила платье и тоже села на свое место. – Что скажете теперь, ваше величество? Признаюсь, я не желала лишний раз вспоминать об этом… унижении, но раз уж речь зашла о нем, может быть, соизволите объяснить, что сподвигло вас отдать подобный приказ своим приспешникам?

– Скажу лишь одно, – после долгой паузы ответил король. – Я не отдавал этого приказа.

Я видела, как ходят желваки у него на скулах, и подумала: может быть, Идда ошиблась? И Дар-Аррон намерен выбрать в жены именно ее? Ведь он давно ее знает, да еще Испытание подтвердило, что она подходит… Только он если не знал наверняка, то догадывался, что Идда хочет его убить. Как все это уживалось в одном человеке? Впрочем… бывают же такие союзы, в которых люди и ненавидят друг друга, и расстаться не могут, потому что с кем-то другим им не жизнь! Не удивлюсь, если окажется, что Дар-Аррон давно уже считал Идду своей… пускай не супругой, просто – своей. И каково ему было узнать, что кто-то содрал с нее платье и изуродовал? Она ведь не сказала, только ли этим обошлось дело, и вообразить он мог что угодно…

– Кто же тогда распоряжается в замке как в собственном доме? – негромко спросила Идда, будто продолжая мои мысли. – Кто посмел надругаться надо мной?

Уверена, она нарочно выбрала это слово!

Тонкостенный бокал лопнул в руке Дар-Аррона – по пальцам потекло вино, смешанное с кровью.

– Отчего вы так встревожились, ваше величество? – с усмешкой продолжила Идда. – Я ведь всего лишь одна из многих претенденток на вашу руку и сердце… и корону. К чему такие переживания?

– Я не отдавал этого приказа, – повторил Дар-Аррон, машинально вытирая руку носовым платком.

Он смотрел только на Идду, будто я исчезла, растворилась в тенях… Или так оно и было? Может, Тень поспособствовала, и я скрылась с глаз долой? Жаль, сбежать не могу!

«Идда же любит его, – подумала я вдруг. – Только даже себе в этом признаться не посмеет: у нее ведь этот проклятый заговор, семейный долг и месть многовековой выдержки!»

Месть за то, о чем она и не знает толком, за то, что случилось сотни лет назад!

Может, дядюшка Аллор снова оказался ни в чем не виновен, а все просто сложилось именно так, как сложилось? Ивенна могла скончаться мгновенно, и никакой чародей не успел бы помочь, даже если был рядом. Матушка говорила, с ее дальней родственницей случилось подобное – просто упала и умерла на месте, вроде бы жила лопнула. И ничто не предвещало, несчастная лишь жаловалась на головные боли день-другой, но списала это на дурную погоду.

И вот Грифон, чтобы развеять тоску, отправился на охоту и не совладал с очередной тварью. И не помог ему разрыв помолвки, история упрямо вошла в прежнюю колею…

А Дар-Аррон? Он старше Идды на семь лет, значит, помнит ее еще глупым ребенком, которого так забавно подучить бросить лягушку в супницу (кто же поверит, что она не сама додумалась, а послушалась тогда еще принца!), потом – подростком… Он, уже взрослый, вряд ли обращал внимание на Идду в ту пору, а вот когда она начала выезжать и по-настоящему расцвела… О чем он думал в те минуты? Удивлялся? Пытался снова завоевать ее расположение? Получал отказы и злился, потому что отказывать наследному принцу не каждая осмелится?

Наверно, я снова выдумывала, и он тоже помнил лишь об обещанной Врагу плате… Но вдруг это проявляется не сразу? Не может человек постоянно быть одержимым, так сказал Инна-Ро! А когда подошло время Испытания, менять что-либо было уже поздно, отказаться от сделки нельзя, верно?

Даже если Дар-Аррон сейчас выберет Идду и возьмет ее в жены, счастья им не видать. Он – потому, что будет помнить ее настоящей, живой, коварной и язвительной, смелой и дерзкой, а вовсе не послушной куклой. А она – потому, что позабудет обо всем, и только станет недоумевать, чего хочет от нее брат, на что намекает раз за разом? В семье ее сочтут предательницей, отказавшейся от мести ради короны, и отвернутся от нее, супруг скоро остынет к ней… Может быть, Идда проживет долгую жизнь, увидит внуков и правнуков, но разве это все, о чем она мечтала, к чему стремилась?..

И даже если Дар-Аррон из нас двоих вдруг предпочтет меня, все равно прежней Идда уже не будет. Выбирай не выбирай – итог один…

– …Значит, ваши люди действуют сами по себе, вы это хотите сказать? – донесся до меня голос Идды, и я очнулась от раздумий. Нашла время помечтать, ничего не скажешь!

– Чем мне поклясться, чтобы вы поверили?

– У вас нет ничего такого, что могло бы выдержать подобную клятву, ваше величество!

– Неужели?

– На честь вашу я положиться не отважусь – того и гляди, рассыплется с треском, – непримиримо отвечала Идда, – а предки ваши, несомненно, стерпят, если потомок решит прикрыть их именами свои неблаговидные деяния.

– Что, и жизнь моя ничего не стоит? – негромко спросил Дар-Аррон, и я вздрогнула, потому что голову мне снова обожгло холодом. Все-таки это подвеска… Не колдовская, да?

Тень похлопала меня лапкой по щеке, – не отвлекайся, мол! – и я попыталась сосредоточиться.

– Ни-че-го, – раздельно произнесла Идда, глядя на Дар-Аррона в упор.

Говорят, только кошки могут смотреть на королей, не знаю даже, откуда взялось это присловье. Так вот, принцесса сейчас как никогда напоминала разъяренную кошку, только что хвост по бокам не хлестал…

«Я уже думала так, – вспомнила я, – о Грифоне. Но чему удивляться – кровь-то одна и та же, пускай и разбавленная!»

– Как я могу принять в залог вашего слова то, что уже заложено и перезаложено? – добавила она.

– Я не понимаю, о чем вы!

– Вы прекрасно все понимаете, сударь! Или желаете сказать, вам неизвестно, что именно творится в замке Старой Птицы? В бывшем королевском замке, если угодно?

«Это не замок, это флигель», – хотела я сказать, но удержалась. Не хватало еще мне встревать в их ссору!

– Здесь проходит Королевское Испытание, – уже спокойнее ответил Дар-Аррон. – Старинная, отжившая свой век традиция. Я не стал бы заниматься подобной ерундой и держать девушек в этом склепе столько времени, а лучше созвал бы их на бал, но… Предки завещали! Еще и знамение, как нарочно… Что этой звезде стоило явиться при моем отце? Нет же, повезло именно мне!

– Она появляется только раз в сто тринадцать лет, – не смогла я сдержаться. – Наверно, ваш дедушка тоже проводил Испытание… а повезло как раз вашему отцу, что при нем этого не случилось.

– Ты… – Он словно только что вспомнил о моем существовании. – Откуда это тебе известно?

– У нас с кузинами были хорошие учителя, – ответила я. – Гаррат, конечно, изрядная глушь по столичным меркам, но это и к лучшему: там попросту нечем заниматься. Оставалось только учиться.