— Избавьте! — воскликнул Снейп с искренним ужасом. — Ему ведь хватит ума сделать это прилюдно! Ну или взять с собой Уизли или Грейнджер в качестве моральной поддержки…
— Не выйдет, мы же с него клятву взяли, — напомнила прорицательница, — рассказать им об увиденном он не сможет.
— Но клятва никак не помешает ему задать мне вопрос в присутствии посторонних, — стоял он на своём. — Я сильно сомневаюсь, что он рискнет прийти ко мне в кабинет!
— О, Северус, вы очень плохо разбираетесь в подростках, — улыбнулась Ингибьёрг. — А казалось бы…
— Что вам казалось?
— Подобное тянется к подобному, и уж вам ли не понять мятущуюся юную душу, с вашим-то характером и незрелостью?
Марина Николаевна не выдержала и фыркнула, сделав вид, будто поперхнулась чаем от такой непосредственности.
— Издеваетесь, — вздохнул Снейп. — Что ж, посмотрим, кто окажется прав.
— Северус, я, как-никак, втрое старше вас, — серьезно сказала Ингибьёрг, — и мне даже не нужно использовать свой дар, чтобы сказать: Поттер уже измучился от неопределенности, а наш… хм… как вы это назвали, Долорес?
— Киносеанс.
— Да-да… Так вот, этот сеанс заметно пошатнул его веру во всемогущего и всеведущего Дамблдора. Да и его к вам ненависть тоже дала трещину, это заметно.
— Неужели? — Снейп сощурился.
— Представьте себе. Со стороны это всегда виднее. И вы правы: хорошо, что вы не сталкиваетесь более на занятиях, иначе вы не удержались бы от очередной резкой оценки умственных способностей Поттера, он бы снова вспылил… — Ингибьёрг развела руками. — Как у нас говорят: эта песня хороша, начинай сначала…
— Два сапога пара, — добавила Марина Николаевна.
— Скорее уж, два сведенца, — поправила та. — Старый и малый.
— Вы же только что сказали, что я еще… хм… незрел, — напомнил Снейп.
— Это вы душевно незрелы, — совершенно серьезно пояснила Ингибьёрг, — а физически…
Тут она покосилась на Марину Николаевну, а та сделала вид, что ее очень интересует заоконный пейзаж.
— Ну а старость — понятие растяжимое, — закончила мысль прорицательница. — Например, вы для меня точно такой же подросток, как Поттер — для вас. Ну разве что вы поумнее, но это врожденное, а не приобретенное. Интеллект интеллектом, а вот накопленным житейским опытом вы пользоваться не слишком-то умеете.
— В точности, как Поттер, — добавила Марина Николаевна. — Вот уж кого жизнь ничему не учит!
«Две ведьмы, — отчетливо читалось во взгляде Снейпа. — На кой черт я с вами связался?»
— Знаете, — сказал он вслух, — я лучше пойду. Иначе неизвестно, до каких глубин вы можете докопаться с этим вашим диванным психоанализом! И не смотрите на меня так, Долорес, я и не такие слова знаю…
— Как есть подросток, — вздохнула Ингибьёрг, когда за ним закрылась дверь, — еще чаю, Долорес?
— Да, спасибо, — ответила та. — Вы правы… Верно говорится: вырос, а ума не вынес.
— Уж не судите строго. Вы будто не знаете, до чего веселая жизнь ему досталась. И пускай кое-что он сотворил собственными руками…
— Вы все-таки заглянули в думосброс?
— Да, — честно сказала Ингибьёрг, — иначе как я могла показать это мальчику, не зная, какой именно яд излил наш общий знакомый? Дальше меня увиденное никогда не пойдет, Долорес, и вам я эти воспоминания не покажу. Если Северус захочет, он сам об этом расскажет, а на нет и суда нет.
— Все равно что врачебная тайна? — серьезно спросила Марина Николаевна.
— Можно и так сказать.
— Хорошо. Я и так догадываюсь, с чем связаны эти воспоминания, — кивнула она. — Вы правы. Захочет — расскажет. Но мне, если честно, в это не верится. Такие люди обычно держат всё в себе и даже самым близким не поверяют подобных тайн. Может, правильно делают…
— А может, и нет. Со стороны-то виднее, — вздохнула Ингибьёрг, и Марина Николаевна молча согласилась.
Часть 55
Поттер еще несколько раз являлся на отработки к Ингибьёрг, но та лишь разводила руками в ответ на вопросительные взгляды Марины Николаевны: принудительный просмотр воспоминаний ни к чему не привел, душеспасительные разговоры (а старая прорицательница была большой на них мастерицей) — тоже.
— Она сказала, настолько непрошибаемого экземпляра ей еще не попадалось, — поделилась Марина Николаевна со Снейпом, когда тот зашел к ней с очередной идеей оптимизации учебного процесса.
Это была мелочь, однако обсуждение затянулось, поскольку сущая ерунда, подобно песчинке в часовом механизме, затрагивала почти всех преподавателей.
— Ваш системный подход да в мирных бы целях! — в сердцах сказала Марина Николаевна, когда они в восемнадцатый раз попытались перекроить расписание всех семи курсов с учетом наличия четырех факультетов и не совпадающих занятий по некоторым предметам. — И вообще, высчитывать это вручную… издевательство. Тут программист нужен. Уверена, машина составит расписание за минуту, если корректно ввести исходные данные!
— Вы как-то подозрительно много знаете о магглах и их технологиях, — заметил Снейп, окинув взглядом гору исчерканных листков. — Это ваше распоряжение об обязательном изучении маггловедения, просмотр хроники, чтение их литературы…
— Северус, если мы останемся живы, я непременно введу в программу маггловские предметы, — серьезно сказала ему Марина Николаевна. — Вам, к слову, не надоело читать косноязычные сочинения? И исправлять арифметические ошибки в контрольных?
— Признаюсь, я удерживаюсь от массовых убийств лишь невероятным усилием воли, — сознался он. — Долорес, они ведь простейшую пропорцию составить не способны в большинстве своем! Я почему тогда расписывал рецепты для уменьшенного котла? Именно поэтому! Если они и так периодически взрывают класс, то что будет, если им доверить самостоятельно рассчитывать состав зелья?
— Может, сперва пусть посчитают письменно, а потом уж пробуют приготовить?
— А платить за дополнительные часы занятий Слагхорну кто будет? — резонно спросил он. — Моим старшекурсникам это уже не нужно, а с младшими-то теперь возится он, спасибо Дамблдору! Кстати о нем… Ничего не слышно?
— Тишина. Как сквозь землю провалился, — развела руками Марина Николаевна. — Вернее, растворился в осеннем эфире…
«Ищут и ищут, не могут найти мага седого лет ста двадцати», — невольно пришло ей на ум, но она промолчала: вряд ли бы Снейп понял шутку, тем более, в переводе.
— Очень в его духе, — мрачно сказал он. — Наверняка объявится в самый неподходящий момент, руку на отсечение даю.
— Вы бы не шутили так, Северус, — серьезно ответила Марина Николаевна.
— Я помню, мне вообще лучше не шутить, — усмехнулся Снейп, невольно дотронувшись до левого предплечья. — Ну да что теперь… План провалился, верно я понимаю?
— Боюсь, что так. Наверно, нужно было обставить всё как-то более драматически, скажем… скажем, Поттер нашел бы флакон с воспоминаниями под подушкой на койке Дамблдора, с боем прорвался бы в его кабинет и увидел то, чего якобы не должен был увидеть. А мы, скучные взрослые люди, всё испортили. Увидеть-то он увидел, но не поверил.
— Знаете, Долорес, — негромко произнес он, — а я бы на его месте тоже не поверил и заявил, что такого не может быть, потому что… потому что просто не может быть. Если бы мне несколько лет говорили о том, что мой отец был во всех отношениях прекрасным человеком, отличным учеником и верным другом, преданным идеалам стороны добра и света…
— Но это сработало бы только в том случае, если бы вы не помнили своего отца, — осторожно сказала Марина Николаевна.
— Именно. Я-то прекрасно его помню. А Поттер своего — нет. Он видел только колдографии. И даже Блэк не может ему рассказать о том, каким был Джеймс Поттер на самом деле. Он ведь сам этого не знает. У него остались только воспоминания о школьных годах и паре лет после Хогвартса. И не факт, что эти воспоминания им частично не нафантазированы — у него было предостаточно времени на это, верно?
