Слишком близко драконы базироваться не могли: негде там, ни одной приличной базы поблизости, да и противник заметил бы. Уж не задействовали ли в тот раз способность драконов перемещаться тайными путями? Ради того, чтобы прижать чародеев, наверно, можно было пойти на это… Но кто привел всю эту крылатую армаду? Не важно, кем бы он ни был, полагаю, он не выжил в этом бою: такие тайны должны оставаться тайнами.

Море, красное от крови, кипело, как и было написано в хрониках, а небо заволокло черным дымом. Мать Кьярры, однако, упрямо высматривала королевского флагмана. Наверно, понравился – роскошный ведь самец!

И недаром она это делала. Да, штурмовики отлично бронированы и вооружены, но вот от тарана даже они не всегда способны увернуться. Вернее, флагман успел пропустить мимо себя одного самоубийцу, но от второго, ударившего снизу в слабо защищенное брюхо, уклониться не успел. Попытался отшвырнуть его, но тот, не щадя жизни (да что там оставалось той жизни!), вцепился в противника зубами и когтями, обхватил крыльями, не обращая внимания на то, что перепонки превратились в лоскуты…

Это тоже был штурмовик, и ему хватило сил для того, чтобы не дать флагману вырваться, и тяжести – чтобы увлечь его за собой вниз. Веса двух взрослых драконов крылья флагмана, тоже изорванные противником, выдержать не могли, и драконы, сплетенные в смертельном объятии (я ничего не мог с собой поделать, только это мелодраматичное сравнение и пришло на ум), рухнули в море.

Однако в командовании не дураки сидят, они не могли не понимать, что крупный, яркий флагман станет отличной целью для врага. И в то же время сумеет удерживать позиции достаточно долго, чтобы ход битвы уже нельзя было переломить!

Я догадался верно: на место упавшего дракона взмыл другой, намного меньше размером – теперь он отдавал команды. Не знаю даже, кто это мог быть – адъютант? Или просто кто-то из молодых драконьих офицеров (если у них есть такие звания), участвовавший в операции?

К сожалению, досмотреть сражение мне не удалось: мать Кьярры, сложив крылья, камнем упала вниз, прямо сквозь гущу схватки.

«Не знал, что драконы умеют плавать», – невольно подумал я, когда она почти без всплеска вошла в воду, и все кругом сделалось серым – так выглядит мир сквозь закопченное стекло.

«Почему нет-то? – удивилась Кьярра. – Лапы есть – греби да греби себе… А нырять мне не нравится. Ил и трава всякая в чешую набивается. Но это в озере, на море я не пробовала…»

Те двое шли ко дну: медленно, потому что флагман раскинул крылья, и это худо-бедно увеличило плавучесть, но верно – вражеский самоубийца не разжимал когтей. Это и не потребовалось – мать Кьярры поднырнула снизу и перервала ему глотку. Хватка немного ослабла, и тогда уж она отцепила лапы мертвого дракона от флагмана и толкнула того вверх.

Я не заметил, сделала ли она хоть какой-то знак или же дракон понял ее без слов, но на поверхность мать Кьярры вынесла на своей спине человека. Пожалуй, опущу подробности того, как его рвало морской водой – успел наглотаться, как он свалился, не удержавшись за гребень спасительницы, – похоже, сломал руку. Главное, мать Кьярры подхватила его. Как не задавила, вот вопрос! Взмахнула крыльями раз, другой, как большая птица вроде гуся, готовящаяся к полету, и почти так же взяла разбег по воде и свечой взмыла в небо. Она счастливо миновала сражающихся, обогнула Багралор по широкой дуге и влетела в свое жилище с той стороны, которая не видна была с моря.

А вот дальше картинка сделалась смазанной, нечеткой, словно рисунок чернилами на размокшей бумаге.

«Мама не показывала мне, что было потом, – виновато сообщила Кьярра. – Наверно, потому… Ну, ты понимаешь. Вот все, что есть…»

И я увидел израненного мужчину – мать Кьярры уже в человеческом облике укладывала его на импровизированное ложе из сухой травы, каких-то шкур (сомневаюсь, что выделанных) и, кажется, потрепанного паруса. Рваный мундир – действительно, темно-сизый, с белым кантом, и те самые металлические «висюльки» на груди. Я всмотрелся изо всех сил, насколько позволяло чужое воспоминание – Кьярра придержала это изображение, насколько смогла, – и различил…

«Да быть того не может!» – вырвалось у меня.

«Чего?» – не поняла она.

«Медаль за доблесть, такие давали только выжившим при Одерике… а это было за полвека до Баграни!»

«Он же дракон», – напомнила Кьярра.

«Помню!» – отозвался я.

Да, я помнил, кто он такой – о человеческом происхождении ее отца теперь говорить не приходилось, та версия отвалилась, как несостоятельная. Однако увиденное никак не могло уложиться в голове. Человеческие награды и дракон? Да кто он такой-то? Судя по нашивкам – важный чин, и неудивительно, что именно ему доверили возглавить оборону Баграни (и пожертвовать собой, да), но все же, все же…

Я вгляделся в другие награды, но не сумел рассмотреть их как следует: картинка совсем расплылась. Однако лицо этого мужчины увидел.

И будь я проклят, если оно не встречалось мне совсем недавно на первой полосе столичной газеты…

Я пришел в себя, когда на меня обрушился ледяной водопад.

– С ума сошла?! – спросил я, отфыркавшись, и Кьярра смущенно спрятала за спину ведро.

– Я слышала, людей надо поливать холодной водой, если они без сознания, – сообщила она.

– Не так же… – начал я, но осекся. – Хотя не важно. Главное, подействовало. Только где ты такую взяла? И почему она соленая?

Кьярра только вздохнула, поражаясь моей недогадливости: ясно же, метнулась на Багралор, зачерпнула из моря!

– Я подумала, в ручье и в бочках вода теплая, – подтвердила она мою догадку. – Поэтому быстро слетала туда-обратно. Никто не видел, Рок! Я на скале у острова появилась – и сразу обратно.

– На скале. У острова… Погоди, ты Баграни имеешь в виду?

– Других там нет, – ответила Кьярра. – Возле него холодное течение, мама говорила. У берега вода теплее.

– Ага… Ну что ж, будем надеяться, тебя и вправду не засекли, – пробормотал я.

– В скалах тени. А башня светится, – понятно объяснила она. – И нет никого. Холодно и дождь, люди попрятались.

– Да уж, паршивое в этом году лето… Ладно, довольно об этом.

Я стащил мокрую насквозь рубашку и тщательно выжал. На меня немедленно накинулись комары, и я скомандовал:

– Давай-ка в дом! Но сперва, раз уж ты все равно с ведром, принеси воды из ручья – ужин будем готовить. И добычу свою волоки!

И нет, мне ничуть не было стыдно заставлять девушку работать. Во-первых, она не девушка, а дракон, во-вторых, в разы сильнее и выносливее меня, а в-третьих, мне нужна была пара минут на то, чтобы собраться с мыслями.

Жаль, нельзя сделать отпечаток с образа в голове! То есть чародеи, конечно, на такое способны: я слышал, есть какой-то метод просмотра воспоминаний. Не как у Кьярры, один на один, нет. Там картинку выводят то ли в зеркало, то ли на поверхность воды, главное – увидеть ее могут многие. Еще ее можно сохранить и повторить нужное число раз, чтобы рассмотреть подробности. Нужно ли уточнять, что используется этот прием в основном для допросов?

Однако чародея с потребной для дела техникой поблизости не было, да и не позволил бы я ковыряться у себя в голове. Приходилось полагаться только на собственную память…

– Рок, а почему ты вдруг обмер? – отвлекла меня от размышлений Кьярра, как обычно, подкравшись незаметно.

– Наверно, ваш способ обмена воспоминаниями для людей не очень-то подходит. Помню, что я, по-твоему, не человек! – предвосхитил я ее реплику. – Был бы чистокровным человеком, может, вообще не пережил бы такого насилия над разумом.

– Я же осторожно, – обиделась она и поставила ведро, расплескав воду.

В другой руке у нее был изрядный кусок мяса (размером с половину самой Кьярры), аппетитный даже на вид. Честное слово, впервые за долгое время я ощутил голод. А когда я голодный, лучше, чтобы под рукой оказалось побольше съестного… Словом, мне опять повезло! Этак я переименуюсь и стану зваться Везунчиком Санди!