Тот глубоко задумался, потом заговорил, осторожно подбирая слова:

— Я понимаю ваше стремление управлять своей жизнью, мисс, вы молоды и довольно привлекательны, вы вполне можете выйти замуж, но с каждым годом, проведенным в уединенном поместье, где и слуг-то других нет, шансы на это неумолимо падают… Что вы на меня таращитесь?

— Вы продолжайте, сэр, — сказала Эйприл, откровенно забавляясь. — Мне очень нравится слушать, как вы говорите.

После длинной паузы Люциус выговорил:

— Кажется, я попал впросак?

— Да, сэр. Не надо этой ерунды про «замуж». Мужчин мне хватило во-от так, — она провела ребром ладони над головой. — Моя семья — на ферме, поэтому я в любом случае вернусь туда, мне там всегда будут рады. Да и родители уже немолоды, так что рано или поздно мне придется принимать бразды правления… Я, собственно, просто хотела прикинуть, на какой срок выгоднее сделать банковский вклад в драгоценных металлах, чтобы процент побольше накапал.

Люциус все-таки выронил трость.

— Ну, знаете! — произнес он.

— А что такого? — удивилась Эйприл. — Я, может быть, забочусь о своей одинокой старости! Так вы ответите на вопрос, сэр?

Тот задумался, потом сказал:

— Насколько я помню, годам к пяти я уже был занят с утра до ночи. Не подумайте, мисс, что это была только жестокая муштра, мне хватало времени и на игры, и на отдых, были и путешествия, и экскурсии, и всевозможные развлечения… Ну а в одиннадцать, как вы знаете, дети идут в школу и приезжают только на каникулы.

— Одним словом, есть шанс, что через пару лет Драко будет достаточно загружен для того, чтобы не цепляться за юбку старушки Эйп, — кивнула она.

— Боюсь, у него уйдет на это побольше времени, — усмехнулся Люциус. — Последствия травмы, сами понимаете.

— Ну ничего, думаю, мне удастся уловить момент, когда пора будет понемногу отдаляться, — соершенно серьезно сказала Эйприл. — Чрезмерная опека никому еще пользы не приносила. Ну и, в конце концов, вы же не станете браниться, если наследнику вдруг вздумается навестить свою старую нянюшку на соседней маггловской ферме?

— Не стану. Однако вы только нанялись, а уже подумываете взять расчет!

— Думать о будущем не возбраняется, сэр. А нанялась присматривать за Драко я уже… — Эйприл посчитала месяцы по пальцам. — Не взыскать ли мне с вас оплату и за этот срок?

— Знаете, что, мисс… — Люциус встал. Фенелли тут же вскочил с нагретого местечка, хотя только что оглушительно храпел. — По-моему, в самом деле пора отправляться спать, иначе мы с вами еще не до такого договоримся! Спокойной вам ночи! Фенелли, за мной…

— Не зайдете поцеловать сына на ночь? — поинтересовалась Эйприл ему в спину.

— Пока нет, — после паузы ответил он. — Чего доброго, разбужу и испугаю.

— Вот это разумный разговор, — хмыкнула она.

— Ах да… меня не будет завтра с раннего утра. Если обстоятельства сложатся удачно, надеюсь вернуться к обеду, — добавил Люциус и уточнил: — В этом доме придерживаются континентального распорядка дня. Я, помнится, выйдя в большой мир, никак не мог уяснить, что это за обед такой в семь вечера…

— Так вы который обед имеете в виду?

— Тот, что большинство англичан называют вторым завтраком, — вздохнул он. — Спокойной ночи, мисс.

— Спокойной ночи, сэр, — отозвалась Эйприл и отправилась к себе, приговаривая: — Первое впечатление — самое сильное. Права я была, это крайне забавный экземпляр!

Утро началось с сюрприза.

Вернее, сперва все шло штатно: Эйприл не стала будить Драко, решив, что после вчерашних треволнений ему лучше как следует отоспаться, но он проснулся сам, с топотом принесся к ней в комнату и немного побесился, видимо, от избытка эмоций. Эйприл этому никак не препятствовала, только настоятельно просила не прыгать на нее со всего размаху, потому что Драко — не лихой ковбой, а она — не дикий мустанг, хотя лягнуть тоже может. Тут мальчик остановился и выдал:

— Эйп, я придумал, как назвать коня!

— И как? — поинтересовалась она.

— Билли! Как на ферме! Он большой, красивый, умный и любого врага затопчет! Правда, здорово?

— Неплохо, — согласилась Эйприл. — Иди-ка ты умываться и чистить зубы!

— Не хочу! — тут же закапризничал Драко. Похоже, с утра на него напало «поперечное» настроение, как выражалась мама Сара.

— Не хочешь — не надо, — покладисто сказала девушка. — Ходи с желтыми, как у Билли. И с поцелуями ко мне не лезь.

— Почему это?!

— Потому что от нечищеных зубов пахнет скверно.

— Как у мистера Лэри? — вспомнил Драко лавочника из Литтл-Уинингса.

— Еще хуже. И вообще, у мистера Лэри желудок больной, тут ничего не поделаешь. А зубы он чистит, я сама видела, как он щетку покупал в аптеке.

Драко тяжело вздохнул и поплелся в ванную. Плескался он там долго, но торопиться было некуда, а Эйприл полагала, что если мальчик может сделать что-то сам, пускай делает, как сумеет. Конечно, она приглядывала за тем, чтобы он не грохнулся со скамеечки и не расшибся, но помогала разве что с помывкой. Да и больше потому, что Драко как-то метко высказался — «мне не хватает терпения на всего меня!». Одевался он тоже сам: умел делать это и раньше, но после того, как Маленький Джон высмеял Драко за то, что тот толком не умеет завязывать шнурки, решительно отверг любую помощь. Это тоже заняло немало времени.

— Эйп, а что на завтрак? — спросил мальчик, с высунутым от усердия кончиком языка завязывая бантик на шнурке ботинка.

— Сейчас узнаем, — улыбнулась она, попробовала щелкнуть пальцами, как это делал Люциус, и позвала: — Элси!

Никакого эффекта.

— Элси! — повторила Эйприл, но никто не явился на зов. — Вот так дела…

— Ты кого зовешь? — поинтересовался Драко. —

— Такую, ушастую, как Добби, помнишь? Твой отец сказал, она будет нам помогать, но что-то как-то… — Девушка почесала нос и попросила: — Драко, а позови-ка ее ты!

— Почему я?

— А вдруг эти… как их… домовики только волшебников слушаются?

— А-а-а… — протянул он. — Эйп, а я не умею пальцами щелкать!

— Наверно, это необязательно, твой папа первый раз Добби просто так позвал, я видела. Но если что, я за тебя щелкну, — предложила Эйприл.

— Ну ла-адно, — с сомнением сказал Драко и позвал: — Элси!

Тотчас перед ними с негромким хлопком материализовалась домовуха, явно старая, вся какая-то сморщенная и, честно признаться, не особенно приятная на вид.

— Чего изволит молодой хозяин? — проскрипела она подобострастно, даже не взглянув на Эйприл.

— Чего я изволю, Эйп? — шепотом спросил Драко.

— Завтрак, — подсказала та. — Чай, тосты, джем или мармелад, масло, овсянку…

— Эйп, может, не надо овсянку? — жалобно покосился на нее мальчик, добросовестно повторявший домовухе меню. — Каждый день она!

— Неправда, вчера была перловка. Диктуй овсянку, молодой хозяин, не кочевряжься… Вырастешь — хоть устриц на завтрак ешь, а пока изволь слушаться!

Драко тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя глубину своих страданий и подчинился. Домовуха поклонилась, метнула на Эйприл недовольный взгляд и исчезла.

— Интересно, нам в столовую идти или как? — задумчиво произнесла девушка, но, как выяснилось, обслуживание тут было на высоте: посреди просторной комнаты материализовался старомодный сервировочный столик. Серебряный колпак скрывал под собой тарелку с дымящейся овсянкой, призывно золотились горячие тосты, поблескивал мармелад и нежно желтело масло, исходил паром заварный чайничек… — Красота!

— А почему только одна чашка? — недоуменно спросил Драко. — И тарелка тоже… Эйп?

— Не знаю, — пожала та плечами, хотя уже начала догадываться. — Спроси у Элси. А лучше попроси еще чашку, и ладно, я-то без овсянки точно обойдусь.

— Элси! — снова позвал мальчик, и домовуха явилась. Выражение мордочки у нее было довольно-таки злорадным. — А почему ты Эйп ничего не принесла?

— Молодой хозяин шутит?! — вытаращила та глаза. — Маггле?!