Каждая эпоха выдвигала своих кумиров — поэтов, писавших на хан-доне. В XV–XVI веках ими были прежде всего Ким Сисып (Мэвольдан, 1435–1493) и Лим Дже (Пэкхо, Кёмджэ, 1549–1587), вошедшие в историю корейской литературы также как блестящие прозаики. Они развивали традиции социальной критики, заложенные в корейской поэзии еще Ли Гюбо. Трудно было бы ожидать от авторов XV–XVI веков понимания подлинной природы социальной несправедливости в феодальном обществе. Они объясняли ее с конфуцианских позиций, ища корпи зла в дурном правлении, в забвении правителем и его чиновниками нравственных норм. Не видя истинных причин, они тем не менее прекрасно видели и с большой художественной наглядностью изображали их следствия — разорение страны, отчаянное положение тружеников-крестьян, живущих под непомерным бременем поборов, бесстыдство и алчность обирающих их чиновников. Проблема судьбы страны, находящейся во власти недостойных правителей, поднималась в творчестве Квон Пхиля (Сокчу, 1569–1612) («Верхом на коне произношу стихи»), Хо Гюна и других поэтов. Стихи Лю Монъина (Оудан, 1559–1623) («Гребень») — поэта и выдающегося новеллиста — перекликаются с произведениями Ким Сисыпа, посвященными бедствиям тружеников. В XVIII веке лучшими считались четыре поэта, писавшие на ханмуне: Ли Донму (Хёнам, 1741–1793), Лю Дыккон (Нэнджэ, 1748—?), Пак Чега (Чходжон, 1750–1805), Ли Согу (Сованджон, 1754—?). XVIII век — период расцвета движения «Сирхак», и многие поэты были активными его приверженцами. В это время живет и творит один из выдающихся умов своего времени — Лак Чивон (Ёнам, 1737–1805), философ, прозаик, поэт. В творчестве Пак Чивона, как и другого идеолога течения «Сирхак», Чон Ягёна (Тасан, 1762–1836), ярче всего отразились передовые настроения, захватившие корейское общество в XVII–XVIII веках. Они проявлялись прежде всего в резкой критике различных социальных явлений современной им действительности. И в то же время тот и другой были талантливыми поэтами-пейзажистами. Пак Чивону принадлежит знаменитая «Поэма солнца»; в обширном наследии Чон Ягёна почетное место занимают пейзажные миниатюры. Как правило, образованный кореец мог слагать стихи и на ханмуне, и на родном языке. Примерами могут служить полководцы Нам И (1441–1468) и Ли Сунсин, Ким Санхон (Чхоным, 1570–1652) и многие другие. Правда, история корейской литературы не знает примеров, когда поэт был бы равно талантлив в той и другой области. Что-то все-таки удавалось лучше. Так, по общему признанию, Чон Чхоль был непревзойденным мастером каса; отдельные его сиджо вызывали нарекания современников; стихи же на ханмуне оценивались ниже, чем его произведения на родном языке. Хо Нансорхон, автор каса «Тоска на женской половине дома», прославилась и как автор великолепных стихов на ханмуне, которыми гордилась Корея. Их сборник был издан в Китае раньше, чем на родине, что по тем временам было высшим признанием поэта. Позже ее стихи издавались в Японии (1711 г.), где снискали большую популярность. Общим для корейской поэзии на родном языке и на ханмуне было видение мира, ощущение времени. И в той, и в другой сфере поэзии можно встретить сходную поэтическую образность. Все это при чтении создает впечатление целостности, единства культурного явления, именуемого корейской поэзией. М. Никитина Юри-ван (?) Перевод Е. Витковского Иволги золотые порхают вдвоем, Парой летят — неразлучны он и она. Об одиночестве нынче мысли мои: С кем скоротаю теперь дорогу домой? Неизвестный автор Перевод Е. Витковского Черепаха, эй, черепаха, слушай меня! Из-под панциря высунь голову, я велю! Если сейчас же не высунешь ты головы На огне поджарю тебя и съем! Ыльчи Мундок
Перевод Е. Витковского Уменье по звездам читать принесло тебе немало побед. Уменье войска по земле вести [1019]твое весьма велико. Ты мыслишь, будто в ратных делах у тебя соперников нет. Остановись же скорей — таков тебе мой добрый совет. Из песен «Хянга» Перевод Е. Витковского Астролог Юн [1020] Песня о комете С восточного древнего берега вижу я Город, над коим гандхарвы вечно кружат. [1021]Вижу: японское войско войной пришло [1022]. На границах огни сигнальные зажжены. Прослышав, что три хварана [1023]в горы пошли, Даже луна засверкала в полную мощь. Некто, увидев «звезду, подметавшую путь» [1024], Воскликнул: «Это комета, смотрите все!» Плавно комета прочь уплыла с небес. Полно, комета ли это вправду была? Тыго [1025] Горестью томлюсь о былой весне. Плачу и скорблю, разлучен с тобой. Облик твой, являвший мне красоту, Временем безжалостно искажен. Если б хоть на миг былое вернуть, Встретиться, как в прежние времена! О хваран! Стезю навсегда избрал Разум мой, тоскующий о тебе,— Такова ль она, что заснуть смогу В переулке, где разрослась полынь? [1027] Синчхун [1028] Песня о Туе Туя густая — в дни, когда осень придет, Не увядает — таков природы закон. Ты говорил мне: «Я не забуду тебя». Но изменилось ныне твое лицо. В старом пруду лежит отраженье луны. Взболтан волнами песок. Воистину так: Сколько бы ни смотрел я на облик твой — Он искажен, и с ним искажен весь мир. вернуться «Песня об иволгах» — По преданию, у Юри-вана (см. вступ. статью) было две жены: одна — уроженка Когурё, другая — из страны Хань. Они постоянно ссорились. В конце концов вторая жена вынуждена была покинуть дом. Юри-ван отправился в погоню, но она не захотела вернуться. Тогда Юри-ван сел под деревом отдохнуть и, увидев иволг, сложил эту песню. вернуться «Взываем к черепахе»— песня, бытовавшая в Карак, племенном союзе на юге Корейского полуострова (I–VI вв.). Сохранилась в записи на ханмуне. В сочинении Ирёна эта песня связывается с актом создания «государства Карак» и установлением ритуала встречи правителя: подданные должны были рыть землю на вершине Квиджибон («Горы черепахи»), брать ее в горсти и, исполняя танец, петь песню. вернуться «Генералу Юй Чжун-вэню»— Когда трехсоттысячное войско из государства Суй (Китай) под началом Юй Чжун-вэня, вторгшееся в Когурё в 612 году, подошло к Пхеньяну уже изрядно измотанное, выдающийся полководец Ыльчи Мундок направил суйскому военачальнику это стихотворное послание (на ханмуне) и начал победоносное наступление. вернуться Уменье по звездам читать… Уменье войска по земле вести… — В древности в Китае и Корее полководцы, обращаясь обычно к помощи астрологов и геомантов, строили стратегические планы в зависимости от положения светил на небе, а тактические действия — от рельефа поверхности земли. вернуться Астролог Юн(ок. 579–632) — астролог в Силла, создавший хянга, чтобы сгинула комета — небесное знамение, грозящее вторжением с Японских островов. вернуться Город, над коим гандхарвы вечно кружат. — То есть места божественной красоты; здесь: горы Кымгансан («Алмазные»), куда отправились хвараны. Гандхарвы(индийск.) — небесные музыканты, услаждающие богов. вернуться …японское войско войной пошло. — Имеются в виду японские войска, которые не раз использовали Пэкче в борьбе против Силла. вернуться Хваран— особый, весьма влиятельный социальный институт в эпоху Объединенного Силла, ведавший воспитанием юношества. Хвараны-наставники, объединявшие вокруг себя десятки (иногда до двухсот — трехсот) учеников, были призваны следить за физическим и нравственным воспитанием ученика, воинской подготовкой, образованием, в том числе усвоением «основ того, как управлять государством»; отстаивать интересы ученика в случав несправедливости, допущенной кем-либо из власть имущих по отношению к ученику, и т. д. Хваран-наставник мог претендовать на преданность ученика только при условии соблюдения определенных нравственных норм, которые определялись «кодексом хваранов». В противном случае ученик мог покинуть наставника. Из хваранов вышли многие полководцы и государственные деятели. Хвараны выполняли и шаманские функции; ведали государственным ритуалом; были хранителями и творцами местной поэтической традиции. вернуться …звезда, подметающая путь— комета, появление которой считалось дурным знамением. вернуться Тыго(конец VII в.) — хваран в Силла, ученик Чукчи, о тоске по которому он сложил хянга. вернуться Чукчи— знаменитый хваран, много сделавший для объединения племенных союзов южнокорейских племен хань в сильное государство. вернуться В переулке, где разрослась полынь? — Образ убогого захолустья вдали от столицы; здесь поэт дождался вести — назначения на должность. Этот образ встречается и в китайской поэзии. вернуться Синчхун(VIII в.) — просвещенный государственный муж при Хесон-ване (737–741). Однажды правитель под туей, росшей в дворцовом саду, пообещал Синчхуну всегда помнить о нем. Но вскоре Хесон-ван забыл внести его имя в список для награды, и тот, обидевшись, сочинил эту хянга (две последние строки песни утеряны), как сообщается в сочинении Ирёна. Следовательно, поводом к ее созданию было нарушение нравственных норм государем, а целью — стремление восстановить порядок в мире. «Песня о туе» — своего рода зеркальная параллель «Песне о хваране Кипха» (см. ниже). |
