Радость какая! Запел долгожданный сверчок. Ах, если б вечно Длилась прозрачная ночь, Не заходила луна… Таясу Мунэтакэ [1880] Осенняя буря Свирепая буря С деревьев срывает листву — Сегодня впервые Я вспомнил с тоской запоздалой О красках осеннего сада. Сложил как-то вечером, когда за чаркой сакэ любовался садом во время снегопада Им бы сейчас, Попивая сакэ, любоваться Дивной картиной,— Нет, бродит зачем-то народ, Топчет на улицах снег! Под шорох сосен в саду вспоминаю, как в прошлом месяце, одинокий странник, забрел я в Сусаки и там отдыхал на берегу бухты Только заслышу Сосен разбуженных шум — Вспомню Сусаки… Там я, тоску позабыв, Странствовал месяц назад… Влюбленный светлячок Не плачет навзрыд, Но, пламени молча отдавшись, Горит светлячок,— Наверное, так же, как я, Любовным недугом объят… * * * Великую милость Приявший в рожденье своем От неба с землею,— По жизни пройдет человек Покорен веленьям небес. * * * Незамутненной Гладью без признака волн Эта протока Приворожила, должно быть, Неискушенное сердце… Одзава Роан [1881] Луна над деревней В лунное небо Дружно летят завыванья Псов деревенских. Мирно уснули люди В тени у подножья Удзи. * * * Хотя в этот вечер Я в гости не жду никого, Но дрогнуло сердце, Когда всколыхнулась под ветром Бамбуковая занавеска. К картине в стиле «горы и воды» В далеком краю, Где в чистые воды глядятся Высокие горы, Исчезнет, я знаю, бесследно Вся скверна, осевшая в сердце. Предрассветный дождь над хижиной в горах Над горной вершиной Тяжелые тучи клубятся. Оконце прикрою — И жду в одиночестве утра, Унылому ливню внимая. * * * Все тяготы мира На деле несут человеку Великое благо,— Но как бы узнал я об этом, Когда бы на свете не пожил? Вол Вол на пахоте Плуг безрадостно влачит, Свой нелегкий плуг… Ну, а мы с тобой, скажи, Разве в плуг не впряжены? Непостоянство Станет с годами Галька речная утесом, Не прерывая Вечную цепь превращений В нашем изменчивом мире… * * * Голосом сердца Служат простые слова Песен Ямато,— Что, кроме них, передаст Дум сокровенную суть? По нынешним временам в «ута» обязательно строго отбирают слова, а многие вещи из тех, что мы видим и слышим повседневно, и вовсе в стихах не встречаются В прежние года Не стеснялись этих слов В песнях и стихах: Редька, баклажан, имбирь, Вяленая дыня, лук. Рёкан [1882] Сложено на горе Куками́ Вот и навестил Свой приют былой… Домик обветшал, Палисадник и плетень Сплошь усыпаны листвой. * * * Приятно порой, На солнце весеннем пригревшись, Собраться в кружок И мирно под старою ивой С друзьями вести беседу… * * * О ветры с гор! Не дуйте нынче ночью,— Тревожным сном В пути забылся странник На жестком изголовье. * * * Как незаметно День этот долгий прошел! Вешняя дымка… Я с детворой деревенской В мяч не могу наиграться. * * * Высо́ко в горах, За кручами снежных вершин Нашел я приют,— Зимою не видно следов, Ведущих к лачуге моей… Проснулся, увидев во сне брата Ёсиюки Поведай, откуда Пришел ты сегодня ко мне Тропой сновидений, Хотя на тропинке в горах Сугробами путь прегражден?.. вернуться Таясу Мунэтакэ(1714–1771). — Второй сын сёгуна Токугава Ёсимунэ, Мунэтакэ с детства проявлял незаурядные способности к музыке и литературе. Его стихи и труды по изящной словесности снискали единодушное признание современников. вернуться Одзава Роан(1725–1803). — Самурай по рождению. Роан пренебрег карьерой, отказался от выгодной должности при дворе своего господина и полностью посвятил себя литературному труду. Он зарабатывал на жизнь лекциями по классической филологии и писал превосходные стихи. Роан славился также мастерством фехтовальщика и незаурядным музыкальным дарованием. вернуться Рёкан(1757–1831). — Священник Рёкан известен как самый талантливый из поэтов века позднего средневековья. Получив прекрасное образование и располагая немалыми средствами, Рёкан обрек себя на добровольно-отшельничество и безвыездно прожил более сорока лет в небольшом горном храме в провинции Этиго. |
