Тропинка среди высоких акаций Между акаций тропа шириной вполшага. Заросли моха — в густых и длинных тенях. Только для гостя тропу расчищает слуга: Вдруг забредет какой-нибудь горный монах! Беседка у озера Гостя встречаю; почтенный в легком челне, К берегу близясь, неспешно скользит по воде. Два кубка вина в беседке — другу и мне, И лотос окружный уже распустился везде. Озеро И На позднем закате другу молвил: «Прости». На флейте играю, правлю на дальний брег. Глянул назад, проплыв половину пути: Зеленые горы в облаке, белом, как снег. Быстрина у дома Луаней Дождь осенний рождает докучливый звук. Бурно вода бежит по камням напрямик. Волны плещут, мечут брызги вокруг. Белая цапля в страхе взлетает на миг. Беседка в бамбуковой роще В пустынной чаще бамбука свищу, пою. На цине бряцаю, тешу ночную тьму. Безвестен людям отшельник в лесном краю, И только луна приходит светить ему. Пригорок в магнолиях Мнится — лотос расцвел в кронах густых. Красным накрапом пестрят склоны хребтов. Горный дом над ручьем, безлюден, притих. Реют, опав, лепестки алых цветов. У высокой башни проводил чиновника Ли Простились у башни. Пойма безбрежна на взгляд. Закат изгорает, меркнет медленно свет. В укромные гнезда птицы на ночь летят, А путник шагает, — скитальцу отдыха нет. Прощание С другом простился. Пустынные горы вокруг. Солнце зашло. Закрыта калитка моя. В новом году травой покроется луг — Встречу ли вас, вернетесь ли в наши края? Из стихов «Наложница бань» [674] 1Снуют светляки в нефритном проеме окна. В безлюдных покоях теперь царит тишина. За пологом ждет. Осенняя полночь темна. Печально-печально мигает лампада одна. 2У входа в чертог осенний поник травостой. Любовь государя отныне призрак пустой. Терпения нет свирелям и флейтам внимать, Коль мимо ворот несут паланкин золотой. Сочинил экспромт и показал его Пэй Ди Как разорвать с мирскими тенетами связь, Прах отряхнуть, отречься житейских забот? Посох возьми и возвратно, не торопясь, Путь предприми к роднику, где персик цветет. Из «Стихов о разном»
1Вы побывали в моем селенье родном, Знаете, верно, все события в нем. Очень прошу, поведайте мне об одном: Слива тогда цвела под узорным окном? 2Видела я — слива цвела предо мной. Слышала я — стонала кукушка вдали. С болью гляжу: проклюнулись травы весной, Робкие стебли к нефриту крыльца поползли. Портрет Цуй Син-цзуна [675] Вас написал в молодые ваши года. Старость пришла, голова сегодня седа. Пусть на портрете новые ваши друзья Нынче увидят, каким вы были тогда. Из стихов «Радости полей и садов» 1Душиста и сочна весной густая трава. В тени могучей сосны сбывает жара. По улочкам сельским стада шагают в хлева. Не видела сроду вельмож у нас детвора. 2Персик в цвету ночным окроплен дождем. Вешний туман ивы обвил опять. Летят лепестки — слуга подметет потом. Иволга плачет, а гость мой изволит спать. 3Выпить вина пожелав, сидим над ручьем. С цинем стою под сосной, опираюсь плечом. В южном саду поутру подсолнухи рвем, Ночью в восточном логу просо толчем. В девятый день девятой луны вспоминаю о братьях, оставшихся к востоку от горы Хуашань [676] Один, томлюсь на чужбине чужак-старожил. В осенний праздник на память приходит родня. Чудится: братья в горах ломают кизил, [677]Но средь них, в украшенье ветвей, не видно меня. В шутку пишу на гладком камне Досадно, что камень лежит столь близко к ручью: Ветвями ива смахнула чарку мою. Скажут: досада поэта ветру чужда,— Зачем же горсть лепестков привеял сюда? Вместе с чиновником Лу Сяном посетил лесную обитель отшельника Син-Цзуна Деревья поляну укрыли тенью сплошной. Темные мхи загустели, травы чисты. Простоволосый, ноги поджав, сидит под сосной, Белка́ми глядит на чужих из мира тщеты. [678] вернуться Из стихов «Наложница Бань» — Имеется в виду наложница ханьского императора Чэн-ди (32 — 7 гг. до н. э.), оставленная им ради новой фаворитки Чжао Фэй-янь. Обвиненная в попытках вернуть расположение императора с помощью магии, сумела остроумными ответами доказать свою невиновность (см. том «Поэзия и проза Древнего Востока», с. 353). вернуться Цуй Син-цзун— друг и родственник Ван Вэя. вернуться «В девятый день девятой луны вспоминаю о братьях, оставшихся к востоку от горы Хуашань» — См. сноску 619. Братья поэта жили в местности Пу, что к востоку от горы Хуашань. вернуться Чудится: братья в горах // ломают кизил… — В праздник осени было принято подниматься в горы, ломать там кизиловые ветки и втыкать их в волосы; это, по поверью, избавляло от болезней, порчи и наваждения. вернуться …белками глядит на чужих // из мира тщеты. — Одними белками, то есть закатив зрачки, смотрел на тех, кто был ему неприятен, поэт-отшельник Жуань Цзи. |
