Хотя, если докажут, что эльф сгинул у вампиров... Но кто же в это поверит?! Как ни крути, всё происходящее казалось дурным сном, настолько неправильным и жутким, что просто не укладывалось в голове, как вообще такое могло случиться. И вампиры стали очередным ярким штрихом в безумной картине последних событий.

Рена догадывалась о жестокой истине Союза, отец не раз говорил ей, что только на встречах многие расы придерживаются хоть каких-то приличий, но чтобы кто-то опускался до убийства ради еды... Нет, когда-то, сразу после Последней Войны Драконов, вампиры истребляли целые деревни, но потом дикари Бэрлока устроили на них настоящую охоту, да такую, что осталась лишь жалкая горстка. Та самая, что возродила кланы уже, в так называемой резервации, и вступила в Союз. Но как могло получиться, что теперь вампиры вновь нападают? Рена не находила логичных ответов, и, честно говоря, уже боялась думать. Если, находясь в джунглях и горах, она ещё могла на что-то надеяться, - ведь не могли они случайно там оказаться! - то сейчас дело принимало и вовсе устрашающий оборот. Ей грозила реальная опасность! За этими мыслями Рену и застала одна зарвавшаяся крыса. Она нагло вынюхивала туфлю, примериваясь к оголённой щиколотке. В последний момент Рена со всей силы толкнула крысу так, что та отлетела к соседней стене, задев по пути Этьена. Крыса мерзко пискнула, явно намереваясь пойти в атаку, но не заметила, что потревоженный ей эльф пришёл в себя. От него-то она и получила новый удар под дых и пролетела в дальнюю часть темницы, откуда больше не возвращалась.

- Мерзкие твари! - хрипло простонал Этьен, начав раскачиваться на цепях.

Он довольно медленно приходил в себя: несколько раз пытался сладить с разъезжающимися ногами и выпрямиться, потом долго качал головой, надеясь стряхнуться с лица грязные, прилипшие волосы. В конечном счёте, он кое-как устроился, приняв нелепую изломанную позу, и поднял глаза.

- О-о-о, - осипшим голосом протянул он. - Жрица нагов, всё-таки, здесь. Как ты?

- Получше, чем вы, - заметила Рена, стараясь не выказывать той радости, которую испытала от того, что он снова в сознании.

- А я бы не сказал, - фыркнул эльф, а потом, поморщившись, добавил: - Выглядишь жалко.

Рена предпочла смолчать, хотя колкое словечко уже вертелось на языке. Вот только Этьен был совершенно прав. Платье изрядно потрепалось, от причёски не осталось и намёка. Признаться, Рена с трудом представляла в сколь плачевном состоянии пребывала на самом деле, но уже всего того, что она могла видеть, вполне хватало, чтобы нарисовать совершенно жуткую картину. Повисла неловкая пауза, которую поспешил оборвать Этьен.

- Что собираешься делать? - поинтересовался он. - Вампирские кандалы блокируют любую магию, даже врожденную, - добавил чуть позже с лёгкой усмешкой. - Впрочем, ты, похоже, это уже поняла.

- Я не... не знаю! - призналась Рена. - Наверное, стоит попытаться договориться...

- С кем? С вампирами? - оборвал её Этьен и расхохотался, так что спугнул пару шныряющих неподалёку крыс. - Боюсь, придётся тебя расстроить: вампиры не разговаривают с едой!

- Но как же так... Союз принял их как равных!

- Во Дворце Совета, в посольской миссии, разумеется, - согласился эльф. - Но не на их территории.

- Но... - Голос Рены дрогнул. - Что же нам тогда делать?

- Нам? - хмурясь, переспросил Этьен.

- Конечно, нам! - разозлилась Рена. - Вообще-то не я связывала нас неизвестным заклятьем, или вы забыли? Хотя... неужели чары этих оков настолько сильны, что от вашей магии не осталось и следа?

- Не стоит обольщаться, - Этьен самодовольно откинулся на стену, словно это было не в темнице, а в роскошной зале, и вместо заплесневелой кирпичной кладки его ждала мягкая спинка дивана. - Пока заклятье блокируется, но стоит только избавиться от этих кандалов и всё будет, как прежде.

Рена поморщилась. Куда не посмотри, она везде в ловушке, да ещё эльф себя как-то странно ведёт! С одной стороны, весь его вид говорил о том, что он знает, как выбраться, с другой - было не похоже, что эти знания собираются применять. Поутихший на время страх спешно возвращался. Рене даже показалось, что она слышит шаги.

- Эй! - вновь одёрнул её Этьен. - Не вздумай смотреть этим тварям в глаза! И уж тем более не пей то, что они тебе дадут!

- Что?

- Что слышала! Иначе превратишься в такую же тушу, как эти! - Эльф кивнул в сторону застывших троллей.

И тут Рена поняла, что ей вовсе не послышались шаги. Кто-то и в самом деле спускался в темницу. Лязгнул дверной замок, а затем заскрипела тяжёлая дверь. Сердца Рены дрогнули и замерли при виде вошедшего. Бледнолицый высокий вампир так и приковывал взгляд, как и его горящие кровавые глаза. Все мысли мгновенно вылетели из головы. Рена могла только смотреть, чувствуя себя полностью во власти этой ужасающего взгляда. Он притягивал и манил, будто змеиный гипноз, но тут раздался звон... Рена моргнула и чудовищное наваждение спало. Она смогла повернуться и теперь взирала на разгневанного эльфа. «О Полоз! Какая я дура!» - только и успела подумать Рена, как тюремщик вновь приблизился к ней. Не доверяя себе, она плотно зажмурила глаза и задержала дыхание.

- Выпей! - Прозвучал низкий вибрирующий голос прямо над её ухом. Тело Рены невольно затрепетало, а во рту резко стало сухо.

- Просто выпей и тебе станет легче, - посоветовал вампир, и от его слов жажда стала невыносимой.

Рена уже чувствовала, как ей подносят кружку. Лёгкий аромат добрался до ноздрей, и сразу же во рту появился стойкий привкус железа.

- Эй! А меня поить не будут что ли? - в очередной раз отвлёк тюремщика Этьен. - Я тоже, может быть, хочу пить!

Вампир едва слышно - только прошелестел плащ - подошёл к эльфу. Рена слегка приоткрыла глаза. Она увидела, как вампир протянул к нему кружку. Этьен почти окунул нос внутрь, после чего резко одернул голову.

- А нет, кажется, не хочу! - заявил он. - Вот совсем не хочу и всё!

Вампир на миг растерянно замер, и развернулся было к Рене, но та, наконец, смогла справиться с собой и вампирским наваждением. Всё так же жмуря глаза, она громко сказала:

- Я тоже не хочу!

Вампир только хмыкнул. Он внимательно осмотрел эльфа, а затем обернулся к Рене. Та спешно зажмурила глаза, но при этом чувствовала, как прожигает её вампирский взгляд и заставляет холодеть всё тело. Эта пытка показалась невыносимо долгой, однако вскоре раздался новый шелест - вампир скользнул вглубь темницы, чтобы подобрать валявшуюся на полу жестяную миску. Разделив своё пойло пополам, он заботливо поставил его перед каждым пленником.

- Если замучает жажда, - с ядовитой любезностью произнёс тюремщик, после чего удалился, вновь заскрипев несмазанными петлями.

И, признаться, после его слов жажда только усилилась. Сухость ощущалась кожей.

- Это нельзя пить! - едва шаги стихли, брезгливо провозгласил Этьен и пнул свою миску так, что та сбила чашку и вся предложенная вампирами жидкость разлилась мутной лужицей.

Рена, с трудом разлепив глаза, с удивлением воззрилась на эльфа: ещё никогда прежде он не выглядел столь суровым. Зелёные глаза горели почти так же, как у вампира, да кожа посерела от гнева, став пепельной.

- Наги же тоже владеют всякими техниками гипноза, - недовольно забубнил он. - Как ты могла так легко попасться?

Рена понуро опустила голову. Она и сама не знала, почему оказалась столь беспечной и наивной. Возможно, дело было в этих самых кандалах, или же в том, что вместе со змеиным обличием она теряла лучшую часть себя и превращалась в обычную дурочку.

- Тебе надо отвлечься, - уже гораздо мягче произнёс Этьен. - На самом деле ты вовсе не хочешь пить, всё это тебе только внушили.

Как бы там ни было, но внушение оказалось весьма стойким. Рена не раз ловила себя на мысли, что готова буквально слизывать с пола остатки неведомой жидкости, так заманчиво блестевшей и, похоже, не собирающейся высыхать. Сколько бы она ни отводила взгляд, ни пыталась отвлечь себя мольбами к Полозу, её всё равно тянуло к луже неведомым магнитом. «Это просто наваждение», - уверяла себя Рена, продолжая взывать Полозу, но это не срабатывало. Губы предательски сохли, язык разбухал, а тело слегка потряхивало, и, возможно, если бы не Этьен, продолжающий что-то говорить, она бы не удержалась. Эльф же почти не затыкался, похоже, посчитав своим долгом не оставлять Рену наедине со своими страданиями.