- Сегодня мы отправимся в столицу нашего царства - Асашарам. Вам выдадут нагскую одежду, чтобы вы не слишком выделялись в толпе.

- И вы думаете, что это поможет? - прервал речь эльф, привлекая к себе всеобщее внимание.

«Каков нахал!» - подумала про себя Рена, осуждающе глядя на него.

- Вам будет предложен плащ, - напряженно ответил отец. - После Великой Стужи не все наги полностью оправились и многие предпочитают не показывать своего внешнего вида.

- Надо же, как удобно! - фыркнул эльф.

- Вам, несомненно, повезло, - с нажимом заметил Рош.

Мода на плащи действительно появилась по весне, когда снег окончательно сошёл и ярмарочная площадь вновь открылась. Многие северные купцы, больше других пострадавшие от Великой Стужи, прятали свои шрамы - сморщенную кожу, ожоги, оставшиеся от обледенения и даже отмерзшие части тела - в нахлобученных капюшонах, широких рукавах и длинных подолах. Гильдия лекарей обещала в скором времени исцелить северян, если уж и не всех, то многих. И, судя по тому, что к лету нагов в плащах в городе стало значительно меньше, весьма преуспевала. И всё же сейчас эта мода оказалась весьма кстати.

Завтрак закончился довольно скоро, да и сборы прошли без каких-либо трудностей. Экипаж уже несся по долине, когда вдали загудели барабаны, возвещая, что солнце окончательно встало. Рена, сидевшая у окна, с щемящей грустью смотрела на удаляющийся дом и зелёную маковку дозорной башни, на увитый плющом забор и синеющий вдали сосновый бор. Она всегда испытывала болезненные чувства, когда уезжала. Ей становилось тоскливо и как-то одиноко. Рена скучала по матери и по их задушевным разговорам: больше ни с кем у неё не сложились столь доверительные и близкие отношения.

Вараны резво несли экипаж мимо сизых лесов и цветастых полей. Озорной ветер врывался в раскрытые окна и шаловливо хлестал шёлковыми шторками. День обещал быть жарким. Палящее огненно-рыжее солнце стремительно взбиралось по горизонту, и вот уже пейзаж принялся меняться. Леса редели и мельчали, поля блекли, уступая место сероватым пескам. Ещё немного, и отец привстал, чтобы закрыть окна. Он быстро справился с задвижками и натянул плотные защитные экраны. Внутри экипажа сразу стало заметно темнее, и невольно возникла атмосфера той самой неловкости, когда в небольшом замкнутом пространстве оказываются чужие люди. Косые взгляды, повышенное внимание к собственным рукам или обуви, даже какая-то неуклюжесть в случайных движениях - в общем, весьма нервная обстановка.

Напротив Рены сидел Марселу, и, хотя она мысленно запрещала себе на него смотреть, понимая, что это просто неприлично, её взгляд так и тянулся к нему. Нагская дорожная одежда ему не очень-то шла. Оливковая рубашка почти сливалась с тоном смуглой кожи, отчего Марселу казался каким-то измождённым и болезненным. Глаза его были закрыты, а длинные тёмные ресницы слегка подрагивали в такт покачивания экипажа, и всё же он не спал. Марселу то и дело кривил губы, то растягивая их в недовольной ухмылке, то собирая их в неуклюжую, детскую «уточку». Похоже, дорога давалась ему нелегко.

В отличие от него, эльф явно наслаждался. Рена, исподволь изучая Марселу, не раз ощущала на себе пристальный заинтересованный взгляд. И это ей решительно не нравилось. Более того, Рену откровенно нервировало такое внимание. Ей ужасно хотелось, чтобы отец сделал эльфу замечание, но тот сидел бок о бок с ним и не видел ни хитрых полуулыбок, ни откровенных взглядов, которых Рене с огромным трудом удавалось игнорировать.

Вскоре она заметила, что эльф переключился на Дамиана, бросая лишь редкие, почти незначительные взгляды в её сторону. В ход также подключились странные жесты. Эльф то нарочито хмурился, то презрительно морщил нос, то складывал руки в замок у самого подбородка, разводя при этом указательные пальцы в разные стороны. Рена невольно заинтересовалась подобной переменой, и не столько разглядывала гостя, сколько увлеклась его гримасами. Дамиана она видела только боком и то, почти всё загораживал сидевший рядом и дремавший Рэл. Но хитросплетение пальцев и едва заметные кивки явно говорили о некоем тайном языке, который Рене показался весьма необычным и занятным. Она вообще любила подмечать разные малосвязанные между собой детали. Жриц учили придавать значение любым мелочам, и Рена не раз уже убеждалась как это важно, когда помогала отцу. И тут, поймав новый косой взгляд в свою сторону, она вдруг осознала: они обсуждали её! Более того, они спорили, как скоро она попадётся под эльфийское очарование. Дамиан давал неделю до первого поцелуя, сам же эльф уверял, что ему хватит и двух дней! Рена ощутила невероятную ярость. Ей захотелось вышвырнуть обоих гостей в серые пески пустыни. И это желание оказалось настолько сильным, что спящий Рэл, невольно уловив его во сне, спросонья со всего размаху заехал Дамиану в грудь. Тот охнул и с удивлением вытаращился на посла. Внезапное происшествие мгновенно изменило полусонную атмосферу внутри экипажа. Очнулся даже Марселу, который запоздало пытался понять, что же случилось. Эльф тоже находился в явном недоумении.

- Что происходит, Рэл? - строго спросил отец, но брат всё ещё пребывал в замешательстве.

Он и сам не мог до конца понять, что сделал. Рэл смотрел на свою собственную руку, как на предательницу, и явно пытался разгадать, какой же рефлекс столь неожиданно сработал.

- Я... - неуверенно начал он, но Рена его прервала.

- Это из-за меня, - с нажимом заявила она, покосившись в сторону эльфа.

Тонкие, едва заметные брови отца стремительно поползли вверх.

- И тому имеются серьёзные причины? - спросил он, и в его голосе звенела сталь.

- В некотором роде, - признала Рена, виновато опустив голову. Ей стало ужасно стыдно. Пусть и не нарочно, но она заставила Рэла ударить гостя! - Прошу простить меня, эйр Дамиан.

Тот чуть заметно кивнул, тем самым признавая отчасти вину за собой, хотя было видно, что его терзают некие подозрения. Похоже, до сих пор их тайный язык ещё никому не удавалось расшифровать, и теперь они оказались застигнуты врасплох. Во всяком случае, по лицу эльфа тоже пробежала тень удивления.

Посол Рош ещё раз сурово оглядел всех присутствующих, особенно задержав взгляд на Дамиане, после чего спросил:

- Надеюсь, инцидент исчерпан, эйр Дамиан?

Тот согласно кивнул, и отец продолжил:

- Тогда вынужден вам напомнить, дорогие гости, у нагов есть традиции, которые легко нарушить. Вам следует строго придерживаться этикета, особенно там, куда мы направляемся. Помните, даже невинная шутка может привести к трагическим последствиям.

Почти на всех гостей выговор произвёл впечатление. Марселу заметно заволновался, у Дамиана чуть покраснели уши, похоже, он уже прекрасно понял, что был бестактен, и только эльф демонстрировал презрительную усмешку. От посла не укрылось подобное пренебрежение.

- Сейчас мы проезжаем Серую пустыню, - сообщил он. - Весьма опасные земли, должен заметить. Всего пара десятков вдохов, и песок забьёт ваши лёгкие так, что вы забудете, как дышать. Никто не желает прогуляться?

Марселу опасливо покосился на закрытое экраном окно, но эльф поражал своей беспринципностью.

- Как интересно! - саркастично выдал он. - А это естественные песчаники или тут произошла какая-нибудь катастрофа? Говорят, пылевые пустыни встречаются по всему миру, хотя в моей стране таких никто не находил. Да и вообще, бытует легенда, что эта пыль - просто пепел, оставшийся после смертоносного пламени драконов со времен Последней Войны.

- Это всего лишь детские сказки, - отрезал посол.

Эльф только скривил губы.

- Кажется, наги не слишком интересуются историей, - презрительно заметил он.

- Кажется, вы забываетесь, эйр Этьен эн Ламар, - почти развернувшись к нему лицом, прошипел отец, и его глаза опасно сузились. - Даже если вашей природе претит уважать чужие традиции, будьте так любезны соответствовать вашему положению. Или на Шак-ли перестали изучать этикет?