Тагай взял под контроль низших, сопровождавших женщину, приказал им остановиться и отпустить её. Как только они выполнили приказ Тагая, тохарка упала сначала на колени, а потом вовсе завалилась лицом в песок. Притом то, как именно она это сделала, говорило о том, что женщина не играла, а на самом деле была без сознания.

Дальше мы действовали стремительно. Тагай подхватил тохарку, которая, судя по всему ничего и не весила. Я вырубил демонов, едва сдерживаясь, чтобы не сжечь на месте, и всех троих мы на сколотуре привезли обратно в лагерь.

Я сначала задумался, чем скрутить демонов перед тем, как их отпустит Тагай, но тут в дело вступил Белоснежка и просто вморозил их в глыбы льда по грудь, заодно приморозив лапы к телу.

— Вы на хрена их сюда притащили? — поинтересовался Росси. — Это что такое вообще? Было хорошее скрытое место! А теперь?

— Мы решили взять языка и выведать всё обстоятельно.

Но допрашивать женщину пока не было никакой возможности. Она находилась без сознания и была совершенно никакая. У меня даже появилось опасение, что она может в любой момент умереть сама без чьей-либо помощи.

К счастью, у нас с собой были походные запасы алхимии, в том числе и та, которая подтягивает общие показатели организма. Тохарке влили в рот содержимое одной из склянок, и дыхание её заметно выровнялось. Её тоже обездвижили на всякий случай: мало ли, очнётся, а тут перед ней толпа незнакомых мужиков, плюс сколотуры ещё недалеко калачиком свернулись. От такого можно и к праотцам со страху отправиться или начать совершать необдуманные поступки.

Пока она ещё не пришла в себя, мы занялись одним из демонов. В чувство его привели довольно жёстко. И Тагай сразу взялся влиять на его сознание, чтобы тот давал ответы на все наши вопросы.

— Всего у нас около пяти тысяч личного состава, — говорил демон. — В бараках дежурит лишь малая часть. Большинство находится в основном лагере.

— Что у вас тут вообще происходит? — спросил я.

— Завтра будет усиление охраны селекционного центра, — ответил низший. — Завтра должно прибыть подкрепление от Малгарота. А сегодня пришёл приказ всех немощных и старых человечек отправить под нож на жертвенные камни. А новых брать в работу с двенадцати лет. Таких здесь много. Завтра сперва Малгароту их отдадут на потеху, кто выживет, тех подлечат и на подсадку уведут.

Я слушал безэмоциональную, чуть ли не механическую речь демона. И в какой-то момент понял, что у меня пальцы сами собой сжались в кулаки. Я хотел просто убить эту сволочь. Демон говорил о таких вещах, как об абсолютно обыденных и ничем непримечательных.

Мне очень хотелось сжечь низшего. Но при всём том я понимал, что времени у нас нет вообще. Тем более ещё этот Малгарот прибудет с усилением. Мало ли, сколько там будет этого усиления? К тому же он на нас ещё с прошлого раза злой.

Но тут Тагай, поняв, что мы выяснили всё, что нужно, отключил сознание демона. Голова того рухнула ему на грудь.

— Я его хочу убить его! — прорычал Белоснежка, полностью разделяя моё мнение.

— Подожди, подожди, язык! — остановил нас Тагай.

— Твою мать, — Белоснежка едва сдерживался.

— Напоминаю, что нам необходима языковая матрица, — как мог успокоил нас Тагай.

— Если дело только в ней, то возьмите у меня, — отозвался Росси, с отвращением глядя на низших.

Меня дважды просить не надо было. Оба демона осели кучками золы тут же, пока Тагай с телепортером отошли в сторону заниматься лингвистической практикой.

Мы же отправились к тохарке. Она только-только пришла в себя и, судя по её глазам, пребывала в полном шоке. Я подумал, что, возможно, человеческих мужчин эта женщина не видела уже давно. А может быть, и вообще никогда в жизни. А имела дело только с низшими и высшими демонами.

А подселение генетического материала — это вообще ни разу не про любовь, не про взаимоотношения с другим человеком. Как там это делается? Усыпили, а проснулась уже беременной. Через девять месяцев родила. А если не прижилось, подселяли ещё раз. И так — пока не родит.

Я ясно видел в её глазах, что мужчин она не видела. Но первое, на что обратила внимание тохарка, — это моя коса.

— Ох, неужели Адениз⁈ — проговорила она на своём языке, который уже переводил Тагай. — Неужели правда? Неужели кто-то из наших действительно родил нашего спасителя?

— Нет, — ответил я. — Меня родили естественным путём. Но в чём-то ты, женщина, права: я действительно потомок Аденизов. И я пришёл, чтобы спасти вас и вытащить отсюда. Мы все, — я показал на своё сопровождение. — Воюем с демонами. Не со всеми, а только с селекционерами и с теми, кто к ним примкнул. У нас есть, скажем так, очаг сопротивления, который находится в Горячем Ключе. Это далеко на севере отсюда. Я заберу вас туда. У нас там есть такие же тохары, как и вы, так что всё будет хорошо.

— Я не верю, — женщина качала головой, слёзы сами полились из её глаз. — Я не верю… Наверное, я умерла, и теперь всё мне это кажется…

— Нет, не кажется, — проговорил я. — Расскажи мне ситуацию с тохарскими женщинами. Что здесь происходит?

— У нас здесь содержится около двух с половиной тысяч женщин, наверное, — тихо проговорила она, всё ещё не веря своим глазам, вглядываясь в меня, будто я и вправду стал её спасителем. — Около полутора тысяч из них постоянно рожают. Где-то около пятисот человек — это такие же, как я, которые вышли из возраста и уже не могут выносить детей. Но мы возимся с остальными детьми. И ещё порядка пятисот — это юные девочки, которые ещё не вступили в пору деторождения, но совершенно точно подходят по магическим и медицинским показаниям для того, чтобы впоследствии стать матерями магически одарённых детей.

Я повернулся к Росси:

— Потянет наш телепорт две с половиной тысячи человек?

Росси нахмурился, но ответил почти сразу, без промедления:

— Технически — да, разово потянет. Но потом абсолютно не факт, что мы сможем куда-то направиться по твоим делам.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я.

— Девушек и женщин мы спасём, а нам самим на прыжок до Китая заряда может не хватить. Вопрос в том, что я не знаю, насколько далеко от нас рабочий телепорт в Китайской империи и сколько энергии потребуется, чтобы туда перенестись.

— Если что, у меня есть ещё муас. С ним-то уж как-нибудь хватит?

— Надо смотреть, — ответил Росси. — И, как я понимаю, мы опять будем действовать исключительно в темпе вальса.

— Так уж выходит, — ответил я, пожав плечами и улыбнувшись. — Раз уж завтра должно прибыть усиление от Малгарота, воевать придётся сегодня, точнее завтра рано утром, — тут я перевёл взгляд на Тагая. — А воевать без языка не получится.

— То есть прощай мой сон, — тяжело вздохнул Тагай.

— Совершенно верно. Тебе придётся постараться пересадить нам языковые матрицы, как демонические, так и тохарские. Возможно, тебе проще будет оттого, что тохарки отчасти знают демонический: они должны понимать команды, которые им отдают. Это, полагаю, будет легче. Не то что семь мандаринских диалектов, которые ты пытался пересадить нам.

— М-да, — кивнул Тагай, — здесь уже за четыре сотни лет язык всё-таки смешался. Ну что ж, будем пробовать пересаживать то и то. Что-то понимать вы в любом случае будете.

Первым он снова взялся за меня. На этот раз подсадка языковой матрицы прошла гораздо проще, практически без всяких визуализаций.

Росси на этот раз хотел отказался, так как демонический он и так знал, но затем передумал.

— Хорошо, тохарский, всё-таки подучу, — согласился он на моё предложение.

И нам с ним было гораздо проще. У Муратова тоже всё получилось довольно легко. А вот Гризли с Белоснежкой пришлось куда как сложнее.

У Белоснежки демонический язык даже не хотел откладываться, и пришлось повторять процедуру. Но Тагай справился.

А вот Муратов заговорил на тохарском сразу.

— Ничего себе! — сказал я с восхищением. — Ты на лету схватываешь.

— Всё равно это не то, — ответил Артём. — Я буду сидеть ночью и составлять саму языковую систему.