Я откровенно говоря, выдохнул с облегчением.

— Будем надеяться, что так оно и есть, — ответил я, а потом внезапно спросил: — Ты вроде бы говорил, что с матерью не знаком… А она к вам наведывалась. Может, не так всё и плохо? Может, просто у них там обострились бои с демонами, и она потому перестала приходить…

Я понимал, что это слабая поддержка для друга, но почему-то захотелось его подбодрить.

— Не стоит её идеализировать, — хмыкнул Костя, — она приходила, в нажеде обнаружить у меня проявления родовых сил. А когда силы проявились не так, как ей бы хотелось, просто исчезла.

Мирослава посмотрела на Костю. И, как будто прочувствовала его состояние. Нет, она не прикасалась к нему ментально, ей это было и не нужно. Вместо этого она просто сжала его руку, выражая свою полную поддержку.

— Хреново она смотрела, вот что я тебе скажу, Костя, — проговорил я. — Какие ещё «не такие» силы-то? Ты заставил перетрахаться три легиона демонов, по-моему, великолепный образец твоей силушки богатырской. По-моему, это повергло в шок даже сыночка Максвелловского.

— О да, — кивнула Мирослава, в глазах её читалось одобрение. — В его мозгах была конкретная неразбериха по этому поводу.

— Просто представь, — продолжил я, — ты смог перебить ментальный приказ одного из сильнейших менталистов. Причём реально инстинктивными действиями его подопечных. Три легиона это — пятнадцать тысяч особей. Это вообще не шутки. Это — конкретная силища.

— Вообще, если честно, — уголками губ улыбнулся Костя, — я и сам удивился. Слышал, что даже верховные суккубы из легиона Азарета, и те не в состоянии подобное сделать.

— Вот-вот, — сказал я. — Поэтому, Костя, ты совершенно зря себя недооцениваешь. То, что они считают, будто твои силы «какие-то не такие» — это их проблемы. Твои силы — какие есть. И способности у тебя, Константин Жердев, реально ошеломляют.

— Спасибо, друзья, — Костя улыбнулся. Было видно, что ему приятно. Он запустил пятерню в свой рыжий ежик, а затем сказал: — Всё, конечно, так, да знать бы ещё, как этими силами пользоваться, а не только в критической ситуации. Я же со страху только и смог всё это сделать.

И тут я понял, что мне надо теперь не только о своём развитии думать. Потому что моё развитие скакнуло на качественно новый уровень. Но теперь мне надо попробовать помочь Косте и всем остальным.

— Слушай, я попробую узнать что-то на эту тему, — сказал я ему. — Но ничего не обещаю.

— Ой, — вздохнул Костя. — Сомневаюсь, что кто-то придёт меня учить. Они давным-давно отрезали меня от своей семьи. Я для них — никто. Так, полукровка, ущербный.

— Это мы ещё посмотрим, — сказал я. — Главное, чтобы ты себя таким не считал.

Костя только тяжело вздохнул.

— Мирослава, ну хоть ты ему скажи, — проговорил я.

Девушка взяла его лицо в ладони, повернула к себе и, глядя в глаза, сказала:

— Ты самый лучший, — и поцеловала.

«Вот умеют же женщины поддержать!» — мысленно восхитился я и оставил ребят одних.

Сам же решил пойти и наконец-то встретиться с Азой. Милования друзей затронули в моем сердце струны тоски по одной несносной демонице.

И вообще я соскучился, если уж на то пошло.

Как всегда, сам того не осознавая, я принялся репетировать первые слова, с которых встречу её. И сам невольно хмыкнул, потому что решил начать так:

— Ну что, Аза? Я просил твоей руки у отца, и тот сказал: «Ну, если оживишь… и дочь не против, то я от такого зятя не откажусь».

И уже выходя из резиденции, я шёл и улыбался. Нет, ну правда, надо как-то порадовать свою демоницу. А то ещё рогами своими наподдаст. Мало мне точно не покажется.

Если уж на то пошло: одно дело — миловаться, а другое — обещать, но не жениться, так сказать.

И вот примерно с такими мыслями я и направлялся в сторону озера в тот самый момент, когда меня перехватил Слободан Зорич.

— Виктор, — сказал он, сбивающимся голосом, пытаясь встать со скамейки в парке и догнать меня, так как сил у него пока ещё было очень мало, — можно вас на пару минут?

— А что? — спросил я. — Вы так быстро приняли решение?

— Нет, — покачал головой Зорич. — Я просто был несколько поражён вашей откровенностью. Но затем я поговорил с дочерью, и мы обменялись с ней теми событиями, которые происходили с нами в последнее время, пока мы были врозь.

Слободан чувствовал себя очень неловко. Он совсем не был похож на того господина, который заведовал открытием заповедника.

— И да, — продолжил он, — я хотел бы отплатить вам откровенностью за откровенность. Ну и поблагодарить за спасение моей дочери, разумеется. И в связи с этим я хотел поговорить вот о чём. Насколько я понимаю, ваш нынешний магический уровень уже весьма высок.

— Так и есть, — ответил я, ещё не совсем понимая, к чему он клонит. — Я уже перешагнул ранг Ярило. И да, ранг Гранда уже где-то начинает постепенно маячить на горизонте. А возможно — и нечто большее.

Зорич кивнул.

Сверху сыпал лёгкий снег. Снежинки задерживались у него в шевелюре, на ресницах, на плечах.

Я знал, что на мне никаких снежинок точно нет, они тут же таяли, потому что даже без каких-либо усилий моё тело растапливало их. Оно жарило, словно небольшая печка.

К тому же Зоричу приходилось запрокидывать голову вверх, что мне не очень нравилось. Поэтому я пригласил его вернуться к лавке, на которой он сидел до того. Там мы могли разговаривать с меньшим перепадом высот.

— Но всё это вопросы будущего, — продолжил я разговор. — Пока же я всего лишь в ранге Ярило, и организм лишь постепенно приноравливается к тому объёму силы, которым я смогу оперировать.

Зорич кивнул. Посмотрел на меня, а затем повернулся и стал рассматривать пар над озером.

— Виктор, — сказал он, — послушайте моего доброго совета: вам не стоит брать ранг Гранда.

— Не понял, — сказал я. — В связи с чем ещё? Это же такая мощь, которая сможет противостоять демонам и защитить империю, а вместе с ней и семью, и друзей. И вообще.

Зорич тяжело вздохнул и покачал головой.

— Поверьте, мой друг, — произнёс он печально, — в тот момент, когда вы возьмёте ранг Гранда, вам станет совершенно плевать на друзей. На семью. На империю, демонов и на всех остальных. Вы потеряете любую человечность.

— Да с чего вы взяли? — посмотрел я на собеседника с удивлением. — Как так-то? Все же к этому стремятся.

— Разрешите, — сказал Зорич, повернувшись ко мне. Он говорил осторожно, как будто боялся спугнуть что-то важное. — Я вам сейчас кое-что покажу. Но я очень надеюсь, что это останется между нами. Но именно это и будет наша откровенность за откровенность. Просто считайте, что я очень высоко оценил всё то, что вы сделали для моей дочери. И даже для меня, в частности.

— Хорошо, — кивнул я. — Что вы хотите мне показать?

— Если вы согласны, дайте мне доступ к вашему сознанию. Насколько я понял, у вас есть защита определённого характера, которую практически невозможно сломать или обойти.

— Есть, — ответил я. — Но есть и некоторые лазейки.

Я дал Слободану некоторый доступ к своему разуму. Это был, скажем так, разовый доступ и только для просмотра воспоминаний самого Зорича.

Слободан показал мне нечто такое, отчего я глубоко задумался.

Он показал мне чехарду видений, наплывающих друг на друга, от имени ледяного элементаля, проживающего на острове Виктория. Вот только это был не элементаль. Это был Гранд.

И я в этот момент я переживал всё то же самое, что переживал Зорич, стоя перед этим Грандом — насквозь промороженный. Затем я просто вынырнул из всего этого, потому что понял, о чём говорит Зорич.

Но при всём том у меня создалось такое ощущение, будто меня окунули в стылую прорубь, где я стал покрываться льдом. Ведь внутри меня бушевал огонь, а мне передалась история жизни льда.

Это были абсолютно антагонистические чувства. Сама структура и стихия были противоположны моей природе.

И больше того: от подобного проявления мне даже немного поплохело.