— Ну вот и замечательно, — сказал я.

— Только смотри, — она ткнула указательным пальцем мне в грудь, — там на месте, поскольку мы будем вдвоём, мне в любом случае придётся познакомить тебя со своим дедом. Старик Ледобор будет просто в восторге от такой встречи, — добавила она и хихикнула.

И я понял, что её слова были скорее иронией, чем правдой.

— Без проблем, — согласился я. — Но жди того же самого и с моей стороны. Креслав там тоже будет. Так что и тебе знакомиться придётся.

— Ничего страшного, — улыбнулась Морозова. — Меня для меня это как раз плюс, а не минус.

Она кивнула и ушла.

Чуть позже к нам заглянул Артём Муратов и застал момент, когда Костя аккуратно наглаживал шнурки, расправляя складки. Вот до чего нервы довели человека.

До этого он постоянно крутился возле зеркала, счищая невидимые пылинки с лацканов.

Артём подошёл ко мне и указал на Жердева.

— Что случилось? Что происходит? — спросил он. — Наш сокурсник, кажется, немного нервничает.

— Ничего я не нервничаю! — ответил тот, продолжая наводить порядок в своём гардеробе.

— Ох, — вздохнул я. — У нас тут псевдосвидание свидание Константина с Мирославой намечается.

— Псевдосвидание? Это как? — усмехнулся Артём.

— Ну, понимаешь, — начал объяснять Костя, подходя к нам. — Мы идём вместе. На открытие дендрария. В выходные. Просто нам, вот, троим выдали пригласительные, каждый на два человека. Можно прийти с дамой. За то, что мы в прошлые выходные отловили пастикусуса триадуса. Ну вот, как бы Витя идёт с Морозовой, я пригласил Мирославу, а Тагай, я так понимаю, свою даму сердца берёт.

— Так, стоп, — проговорил я.

Только сейчас до меня дошло, что ситуация получается не очень красивая. Нехорошо получалось. Как-то неаккуратно.

Между нами повисла пауза. Молчали все. Такая драматическая сцена. Действительно, надо было подумать об Артеме. Он ведь тоже был нашим человеком.

«Ладно, — решил я. — Нужно попробовать подойти к Радмиле и достать ещё одно приглашение для Артема, пока не поздно».

И тут Муратов совершенно спокойно произнёс, разрушая весь накал драмы:

— О, отлично! И я там буду. У меня бабушка какую-то дичь пожертвовала, соответственно, и нам тоже выдали пригласительные.

— А что ещё за дичь-то? — уточнил Тагай.

— Кто его знает, — махнул рукой Артём. — Бабушка жертвовала, а из неё щипцами не вытянешь правду.

У меня камень с души упал. Потому что не пришлось предпринимать отчаянных мер. И в глазах одного из нашей пятёрки я не стал эгоистом, который думает только о себе.

— Ну что ж, — сказал Артём, — тогда встретимся там?

Когда он ушёл, я посмотрел на ребят:

— Как хорошо, что у него оказались билеты.

— А что? — поинтересовался Костя, который из-за своих переживаний немного от нас отключился.

— Как «что»? — ответил я. — То есть представь, четверо из пятёрки идут на мероприятие, выходят в свет, так сказать, а один остаётся один. И это после всего, что Артём сделал для нас и для Миры.

Через несколько минут Артём вернулся с тетрадкой, исписанной убористым, плотным почерком. Всё, что он успел выудить из книги, вся система рунистики была здесь, уже разложенная, разжёванная и понятная даже новичкам.

— Ты просто гений, — сказал я, но отвёл тетрадь рукой в сторону. — Давай сделаем по-другому. Бери всю свою работу с собой на открытие дендрария. А там мы преподнесём её Мирославе.

— Да ладно, зачем? — явно смущённо пробормотал он.

— Там вручим, — сказал я. — Дело в том, что ты — основная движущая сила этого события. Поэтому вручим все вместе. И подчеркнём именно твой вклад дело укрепления пятёрки.

Открытие дендрария назначили на полдень. Мы начали готовиться ещё с утра. И даже наняли экипаж на шесть человек. Шестой, как я и предполагал, была Ульяна, работающая в секретариате нашего деканата.

Вновь созданный заповедник находился совсем недалеко от города. По пути к нему всё было украшено разноцветными флагами, гирляндами и прочей мишурой. Центральная аллея была перекрыта красной ленточкой.

Предполагалось, что её перережет лично императрица, как бы торжественно передавая дендрарий народу.

Людей на боковых дорожках было видимо-невидимо. Складывалось ощущение, что практически всё население столицы сегодня прибыло сюда, хотя приглашения раздавали в ограниченном количестве.

Но я сразу обратил внимание, что немалая часть этого самого народа принадлежала к службе безопасности. И едва ли не под каждым кустом прятался какой-то ряженый служащий из числа охраны.

Много было тех, кто ходил в реальной форме. А скольких ещё мы просто не заметили? Судя по всему, служба безопасности сегодня присутствовала в полном составе.

Ну и понятно, мероприятие проходило на самом высоком уровне, поэтому безопасность должна была быть максимальной.

Издалека мы заметили Радмилу, которая носилась по дендрарию туда-сюда, выполняя поручения отца.

Мы шли неспешно. Впервые за долгое время представилась возможность свободно погулять, ни о чём напряжённом не думать. Поймать последние лучи солнца в этом году. Предсказывали, что уже через пару дней погода испортится и станет совсем осенней.

Центральная аллея дендрария шла сквозь всю его территорию — от начала до конца. Мы вошли слева, свернули на одну из боковых дорожек и медленно шли, разглядывали диковинные растения. Встречались здесь самые разные экземпляры — от обитателей крайнего юга до чахлых кустиков с крайнего севера.

И вдруг, через аллею, с другой стороны, за одной из боковых дорожек, я увидел нечто невероятное.

Точнее, вышло немного не так, сначала воскликнула Мира:

— Смотрите! Что это там такое яркое?

Мы посмотрели и, действительно, создавалось впечатление, словно перед нами горит пожар. Но ни дыма, ни треска от сучьев, ни запаха горящего дерева не было. А потом я понял: никакой это не костёр и не пожар. Это разрослась моя огневица. Та самая, которую я здесь посадил несколько дней назад.

И да, издалека действительно можно было подумать, что это полыхает пожар.

— Ничего себе! — сказал я. — Чем-то её таким подкармливают, что она так быстро вымахала⁈

Понятно, что она должна была разрастись на тридцать метров в каждую сторону. Но уже сейчас она была ростом около трёх метров и в ширину почти столько же. То есть это был уже вполне себе нехилый куст.

И, скорее всего, не случайно именно возле этой самой огневицы мы столкнулись с дедом Креславом.

— О-хо-хо, — проговорил он, — на ловца зверь бежит. Как впечатления? — спросил Рарогов.

— Только что, — ответил я, — поймал одно просто невероятное, — и указал на огневицу.

— Да, прижилась, — кивнул Креслав. — Сразу видно, что свой сажал. Не зря я тебя послал. Не зря.

Тем временем я развернулся к своим спутникам. Ульяна успела куда-то отойти, Тагай уже порывался пойти за ней, но я попросил его остаться. По правилам этикета первой в очереди на представление была Снежана, как моя спутница:

— Дед, позволь представить тебе мою однокурсницу, Снежану Морозову, — сказал я и указал на деда. — А это мой прадед, Креслав Рарогов.

— Очень приятно, — ответила девушка, сделав книксен.

— Наслышан о вас, — рассмеялся старик. Похоже, сегодня он находился в отличном настроении. — Я рад с вами познакомиться, милое дитя.

— Это мои друзья, — продолжил я, знакомя его с компанией, — с которыми мы будем занимать старую резиденцию, Тихомир Добромыслов и Константин Жердев.

Когда взгляд Креслава остановился на Косте, он прищурился, затем посмотрел на меня и кивнул, махнув рукой, будто что-то понял без слов.

Миру представлять не требовалось, они с дедом обменялись скупыми улыбками.

Дед отозвал меня на несколько шагов в сторону и сказал:

— Молодец, что приблизил к себе Миру. Она уже выглядит гораздо уверенней, чем при поступлении.

— Конечно. Рароговы и фон Адены своих не бросают.