Попутно анализируя ситуацию, я понял, чем отличается бой в Коктау от сегодняшнего. Там было просто необходимо брать инициативу в свои руки, чтобы спасти людей в неразберихе. Внезапное нападение, казавшееся невозможным, посеяло панику и могло привести к непредсказуемым последствиям.

Тут же присутствовала чёткая координация между родовичами и армией. Ненужная инициатива могла оказаться просто преступной. И дед, и отец знали, что делают. Поэтому я мысленно отсчитывал расстояние между демонами и валом, ожидая своей очереди вступить в битву.

Что там говорил дед Креслав про дальность в пятьсот метров? Демоны на мой субъективный взгляд уже давно преодолели этот рубеж, но родовичи медлили.

— Чего же они ждут? — услышал я нервный вопрос из-за спины. — Неужто соврали?

— Заткнись, — оборвал я паникера на вдохе. — Максимальная и эффективная дальность стрельбы — разные вещи! Ближе подпускают, чтоб зазря не шмалять!

Так оно и было. Когда демоны оказались в трёхстах метрах от нас, в воздух взвились первые стрелы. И не простые. Я успел заметить на древках знакомые коробочки с конструктами родовичей, подобные той, которую мать давала для излечения Годислава Добромыслова. Вспомнились и слова про ёмкость конструктов внутри артефакта до пятисот единиц. Почти замена удару Ярого.

Нет, этих людей на их же земле трогать нельзя. Народная тохарская мудрость? Или общемировая?

— Ярые, гридни, готовсь! — крикнул мой отец, стоило стрелам взвиться в воздух. — Распределяемся по рангам владения. Первыми бьют сильнейшие, затем отходят для подзарядки алхимией. Следом бьют более слабые! И так до конца! Напоминаю, не больше семи пузырьков в сутки!..

Тем временем стрелы долетели до первой волны демонов, осветив тьму ночи яркими вспышками площадных смертоносных заклинаний. Но я с удивлением заметил, что часть горящих стрел как будто запнулась о какую-то преграду, так и не сработав. Какая-то магическая защита или осечка артефактов? Сейчас я скорее склонялся к первому варианту, ведь мать никогда не дала бы мне использовать на отце друга непроверенный экспериментальный артефакт.

С начала речи Креслава прошло всего ничего, а битва уже пошла не по плану.

— Алхимики и зельевары — люди в красных одеждах!.. — кричал мой отец, но я его уже почти не слышал, орущие глотки десятков тысяч демонов перекрывали всё.

Вокруг вдруг стало настолько шумно, что я на какое-то время потерял слух. Не оглох, а просто перестал воспринимать звуки, как они есть. Для меня весь бой слился в единое событие.

Тут был и запах льда и пламени, была вонь демонов, был почему-то даже запах смятой нами травы. А вот из звуков почему-то я лучше всего слышал собственные мысли, а не то, что происходило вокруг.

«Они тоже пользуются магией», — была самая громкая моя мысль. Невозможная, острая, колющая, но при этом пронзительно верная.

И тут я вспомнил свой последний бой. Меховые летуны с тепловыми щитами, портал, из которого вышли демоны и прочее, и прочее. Сейчас ничего этого ещё не должно было быть, это прогресс, который они должны были достигнуть за пятнадцать лет.

«Стоп! — подумал я. — А что, если не я один вернулся в прошлое? Что, если кто-то, кто помогал в развитии демонам со всеми знаниями из будущего, тоже смог вернуться в прошлое и сделать нападающих на нас ещё сильнее?»

Мысль была, конечно, безумной, но ненамного безумнее того, что я снова живу после смерти. Эти твари пользуются магией. Не все, но такие точно есть.

Пока эти мысли со скоростью пули проскочили у меня в голове, в толпу демонов успело уйти пять залпов по десятку конструктов. Но какие это были конструкты!

Со своего фланга я успел хорошо рассмотреть два особо эффективных конструкта. С первым из них я был в некотором роде знаком, создав нечто подобное, но в меньших масштабах на тестировании в академии.

— Полог Зарины, — прошептал кто-то из родовичей. — Настоящий.

Тысячи и тысячи горящих рарожиков, связанные в единую есть, устремились в сторону врага. И сеть эта накрыла наступающую орду, прожигая тела демонов, словно горячий нож сливочное масло. Над ущельем поднялся предсмертный вой.

Вот только его тут же поглотил воинственный клич следующей волны тварей, идущей по трупам своих агонизирующих сородичей. Мы не будем в безопасности, пока не перебьём их всех!

— Ого! — услышал я шепоток откуда-то сзади. — А почему у нас такого нет?

«Потому что вы не Рароговы! — хотелось ответить мне тохару, задавшему этот вопрос. — Наш огонь — саламандра! И наши конструкты ничем не хуже, они просто другие».

Но даже если бы я что-нибудь сказал, это никто не услышал бы.

Стоп! А я тогда как всё мог это слышать?

Повернувшись в другую сторону, я увидел лицо Аркви, который улыбался мне.

— В тебе теперь истинная кровь! — сказал он, но при этом одними губами, несмотря на то, что я «слышал» звуки. — Ты можешь больше, чем простой человек! А если саламандра поможет, то в будущем можешь стать императором, как когда-то твой предок!

Нет, ну тут, вероятно, мой слух немного приврал. Хотя… Есть земля, есть человек, есть воля человека возделывать эту землю. Что может нам помешать?

От философских мыслей меня отвлёк ещё один конструкт. На этот раз незнакомый. Стрела с артефактом вонзилась в землю прямо на пути демонической лавины. Конструкт высвободился из оболочки со звоном, преобразовавшись в огненную струну. Тонкая, словно лезвие, но длинной во всё ущелье, она прошла сквозь несколько десятков рядов демонов, прежде чем померкнуть. И в её угасающем свете я видел, как тела нападавших распадались, перерезанные пополам. Вроде нехитрая магия, а достаточно эффективная. Хочу научиться выдавать такую же!

Обещанная артиллерия родовичей по моим прикидкам выкосила не меньше двух легионов в ноль. Первую демоническую волну, которая шла, словно цунами, мы отразили. Но за ней появилась вторая, которая, кажется, была ещё массивнее первой.

Демоны не ведали страха. Они пёрли вперёд, словно машина, состоящая из отдельных боевых механизмов. Я такое видел не раз, но всё-таки это всегда внушало оторопь и даже некоторое удивление. Неужто у них совсем нет инстинкта самосохранения или страха смерти?

Триста пятьдесят метров. Триста метров. Двести пятьдесят. Есть! Лес!

Когда дед Креслав упомянул лес, я полагал, что нечто вырастет прямо в ущелье. Но нет, всё оказалось гораздо зрелищней. Из-под слежавшейся земли полезли корни. Обычные, достаточно тонкие, но упругие корни, которые можно перерубить с пары ударов. Вот только топоров-то у демонов и не было.

Длинные и гибкие плети высовывались из-под земли, хватали то, к чему были ближе, и утаскивали куда-то глубоко под землю. Причём, в первые секунды это выглядело вообще, как полная победа, потому что демоны вообще не понимали, что происходит и что этому можно противопоставить. Их просто утаскивало в огромных количествах под землю.

Но и тут магия довольно быстро дала сбой. Корни вылезали и засыхали, после чего ломались. Выходит, на каждый наш магический ход у демонов имелось противодействие.

Удар леса был эффективным, но совсем недолгим. А ведь за каждой техникой, за каждым конструктом стоял человек. И, видимо, кто-то, отвечающий за лес, вспылил. Корни, вылезающие из-под земли, вдруг перестали быть гибкими. Они стали жёсткими и несгибаемыми, на манер копий пронзив сразу несколько рядов наступающих.

Неожиданно, но лес деревянных копий задержал наступление где-то на отметке в двести пятьдесят метров. Демоны увязли в телах своих же товарищей. Сейчас был самый подходящий момент для площадного удара…

Сколько там ещё оставалось? Восемь легионов? Девять?

«Хорошо, когда противника много, — вспомнил я слова отца. — Не промахнёшься!»

И как раз в этот момент отец ударил конструктом на весь свой максимум. Стена огня от края и до края ущелья и метров пять высотой пошла на передовые ряды захлебнувшегося нападения. Стена обратила в пепел навскидку чуть меньше тысячи противников. Казалось бы, немного, но с учётом отцовского резерва… Он в этом бою вплотную подошёл к границе Боярина. Я почувствовал гордость за отца. Он, оказывается, ещё ого-го! Не остановился в своём магическом развитии.