Но выглядеть трусоватым в глазах Аркви я хотел ещё меньше. Поэтому подошёл и положил руку на первый сегмент сколотуры. Это было второе по счёту неведомое существо после скорпииды, с которым я встречался за последнее время. И снова оно было не таким смертоносным, как казалось.

Хитин, или чем уж там была покрыта эта самая тварь, на ощупь был прохладным. Слегка шершавым, даже как будто бархатным. Вот уж чего точно не ожидаешь от чудища, живущего под землёй и жрущего камни. Если, конечно, мой спутник не ошибался.

И тут раздался звук, который я меньше всего ожидал услышать от сколопендры, размером с небольшого коня. Она легонько толкнула меня в ладонь, мол, гладь давай, и замурлыкала. Реально, почти как кошка. Только звуки были чуть более резкими и сухими. Как будто трещотка.

Я провёл пальцами по бархатистой поверхности, затем ещё раз и ещё. Если закрыть глаза, можно было действительно представить, что под моей ладонью лысая представительница кошачьих.

Так прошла минута, после которой Аркви сказал:

— Ну всё, хватит, а то она к тебе привяжется, а Резвый не поймёт, — судя по тому, что он тщательно пытался не расхохотаться в этот момент, мой спутник шутил, но проверять так ли это я не хотел.

Аркви же положил руку сколотуре между усиками и посмотрел в глаза.

— Нам надо к наместнику, — медленно, едва ли не по слогам проговорил он. — И к твоему хозяину. Проводишь?

«Как странно он говорит, — подумал я. — Такое ощущение, как будто он говорит о живых людях».

Дальше же начался самый настоящий парк аттракционов. Сколотура попятилась. Реально, как будто паровоз с составом сдавал назад. Затем хвостом завернула в боковой коридор, который присоединялся к нашему тоннелю почти на девяносто градусов. Забралась туда ровно настолько, чтобы развернуться и мордой выйти в ту сторону, куда нам и надо было. А затем снова сдала задом к нам.

— Это что она удумала? — спросил я, полагая, что она просто нас проводит, то есть будет следовать впереди.

Но, как только её хвост, усеянный мохнатыми и мягкими волосками, упёрся в ноги Аркви, сколотура остановилась. А после этого присела на своих многочисленных лапах.

— Предлагает довезти, — ухмыльнулся Аркви. — И это будет эпично. Я давным-давно не использовал подобный вид транспорта.

С этими словами он сел верхом на хвост этого животного и продвинулся на несколько секций вперёд. После чего лёг и приник к туловищу твари. Я последовал его примеру, благо, места он мне оставил предостаточно.

— Есть какие-нибудь специальные хитрости? — спросил я.

— Ага, — хмыкнул мой спутник. — Пригнись и держись крепче!

Я сделал, как он сказал, и совсем скоро понял, почему. Сколотура сорвалась с места, как сани с крутой горки. С очень крутой горки. У меня буквально ветер засвистел в ушах. Создалось впечатление, что скорость нашего передвижения перекрывает и скорость дирижабля, и скорость поезда, и даже скорость тех самых санок, несущихся почти с отвесной стены.

Руками и коленями я отлично чувствовал потоки воздуха. И те, и другие заледенели в первую минуту путешествия. А оно оказалось не таким уж и коротким. Зато запоминающимся.

Кроме того, что мы постоянно взлетали на какие-то бугры, которые мы бы при своей обычной скорости и не заметили бы, ну максимум, как возвышения, и периодически срывались в небольшие пропасти, когда у меня желудок подкатывал к горлу, мы ещё очень круто забирали то вправо, то влево. И вот тут держаться приходилось очень крепко, так как меня норовило скинуть с секции, в волоски которой я вцепился мёртвой хваткой.

Но и это ещё не всё. Иногда пол у коридора отсутствовал. Его просто не было. Внизу под нами простиралась ничем неприкрытая бездна. Мы бы не прошли тут, это абсолютно точно. Скажу больше, в километре под нами нехотя бурлила оранжевая лава. Но она была медлительна и неповоротлива, словно уже застывала.

И вот в эти моменты наше живое транспортное средство перескакивало на стену и продолжало двигаться по ней. А когда заканчивалась и стена, переключалась на потолок.

Лёд вокруг пропал с тех пор, как появились подобные провалы. Нет, может быть, конечно, и встречался ещё местами, но мне было не до этого. Я вцепился в спасительные волоски ещё сильнее, так, что у меня побелели костяшки пальцев. Теперь мне ещё больше нравилось, что волоски эти ворсистые и пальцы с них не соскальзывают.

Правда, очень быстро они пропитались моим потом. Но отпустить и перехватиться я не рисковал, так как скорость оставалась всё ещё очень высокой.

Спустя двадцать минут подобной поездки, которая могла показаться и вечностью, и мимолётным событием, в зависимости от эмоций, которые получал едущий, сколотура начала замедляться. Причём, постепенно, без рывков. Вот кому в машинисты бы пойти.

Ещё несколько секунд плавного хода мы остановились окончательно. Аркви сразу же распрямился и слез с питомца Кемизов.

Мы оказались совсем в другом подземном туннеле. Это был огромный коридор, где стоящая перед нами животина уже не дотягивалась ногами до всех его сторон. Более того, тут всё было обработано и вытесано тщательнейшим образом. На стенах и потолке виднелись гравюры, панно, мозаики. Да, сейчас они были не в самом лучшем состоянии, но было видно, что когда-то это были самые настоящие произведения искусства.

Всё это я увидел в свете огней, запущенных Аркви. Тот оглядывал всё это, и на его губах играла такая улыбка, что начинало щемить сердце. Более того, я заметил, что мой спутник сильно помолодел. Сейчас он был максимум на поколение старше моего отца. То есть крепкий пожилой человек, но никак не древний старик, работавший при конюшне.

— Где мы? — спросил я, глядя на пейзажи, изображение сцен мирной жизни, заливные луга, леса, фонтаны, но, главное, тысячи радостных и счастливых людей, большая часть из которых носила волосы насыщенного красно-рубинового цвета.

— Под городской ратушей Агни, — сказал на это мой спутник. — Мы с тобой находимся в подземном ходе, который когда-то вёл от городской ратуши, места, где работал наместник этой части империи, до загородной усадьбы Аденизов. Отсюда же был сделан специальный переход, — Аркви внезапно замолчал и вздохнул, — частично обрушившийся, который должен был спасти твоего прадеда и старика Кемиза.

— А почему они тогда не спаслись? — поинтересовался я, переводя взгляд с настенных картин на него. — Мне рассказывали…

— Я знаю, — мягко перебил меня Аркви. — Эту историю знают от меня. Но скажи мне, как я мог знать всё, когда сам не был в это время с ними?

Мне показалось, или в его глазах что-то блеснуло?

Наверх, в основание ратуши мы попали по самой обычной лестнице. Да, она оказалась захламлённой и заброшенной, но достаточно целой, по сравнению со всем тем, что я видел до этого. И очень быстро стала ясна причина всего этого. Здание полностью было запечатано камнем. Вот целиком.

Снизу выбежала сколотура, направила в нашу сторону усики, после чего понеслась по коридорам и залам. Ну как понеслась. Это нам так показалось, на самом деле она двигалась гораздо медленнее, чем могла. И затем она вкрутилась в такое узкое отверстие, что я удивился, как она туда пролезла. Даже нам приходилось пригибаться, чтобы в него войти.

Отверстие было очень своеобразным. Сквозь камень оно спиралью вкручивалось вверх, что давало возможность подниматься с довольно приличной скоростью. Как будто спиральная лестница, но без ступеней.

Сквозь камень мы шли ещё минут десять, и я побоялся представить, какой толщины должна быть каменная глыба, сквозь которую мы пробираемся.

— Аркви, — позвал я. — А какого уровня был Кемиз?

— Тринадцатого, — ответил мне спутник. — Переводя на привычные тебе — Ярило.

А, ну тогда понятно, откуда над ратушей возник такой монолит.

Когда мы выбрались наружу, я не поверил своим глазам. Зрелище, представившееся перед нами, поражало во всех своих аспектах. На первом плане и на дальнем. Причём со всех сторон.