То есть, меня хотели списать со счетов? Но тогда не вписывается сюда разговор с коннетаблем и маршалами. Они точно во мне нуждались, в моей дружине и оружии из другого мира. Тогда получается, что моё убийство рассматривалось в самом крайнем случае. Куда как вероятнее выглядело моё ранение.

А что? Будь я ранен Олафом, то бой могли тут же остановить. Как? Вот тут, я честно признаться, придумать рабочий вариант не мог бы. Ну, не король же лично прятался где–то в тени, готовясь в любой момент явить себя на арене и остановить бой. Это он может, уложение позволяет монарху остановить любой поединок у себя во дворце. Да и не только там, лишь бы причины для этого были уважительны. С другой стороны за боем из кустов мог следить принц. У себя дома он тоже может многое, в том числе приструнить любого зарвавшегося дворянина, либо прервать уже идущую дуэль. Ещё королева–мать тоже может остановить бой, но лично я бы отправил туда принца.

Насколько вероятно подобное? Выглядит реально. А если ещё учесть его поведение на том разговоре с королевскими военачальниками, то всё становится на свои места. Он был раздражён, что его заставили сидеть в кустах и следить за тем, чтобы тушка одного очень ценного вассала не оказалась слишком сильно попорчена. Вассала без роду–племени, из иномирцев и из страшного захолустья на границе королевства. И это вместо того, чтобы наслаждаться весельем.

Но всё равно, пусть даже моя смерть не планировалась, всё это крайне мерзко смотрится при взгляде с моей стороны. Эти ублюдки решили, что могут играть мной так, как им вздумается, посчитав, что иномирец большего не достоин!

От накатившей ненависти я даже заскрипел зубами. Лживые, двуличные, расчётливые твари. Может быть, и вовсе не было никакого любимого королевского бастарда, чья смерть по моей вине стала основным поводом, чтобы я пошёл на чужую войну. Или даже на меня повлияли магией для гарантированного согласия, несмотря на защитные ментальные чары амулета, одного из тех, что я постоянно ношу. Амулет — это всего лишь амулет, и архимаг легко продавит или обойдёт его защиту. Если всё так и было, то это… кхм, неприятно.

От злости и желания досадить мне захотелось поднять автоотряд, связаться с основной дружиной и отправиться домой, наплевав на всех и вся.

— Спасибо, сквайр, ты много интересного рассказал, — поблагодарил я Гнеса. — Держи за службу. Сильно не кути, и золотом не разбрасывайся. И постарайся, чтобы тебя не связали со мной. Это в твоих же интересах.

— Благодарю, ваше сиятельство!

Информатору я вручил мешочек с серебром и мелкими золотыми монетами на сумму в пять золотых корон. Крупные монеты не стал давать, так как это так же может связать нас вместе. Ведь в последнее время я только ими и расплачиваюсь. Притом, что они нечасто используются при расчётах в королевстве. Возможно, дую на воду и у меня рецидив паранойи, но пусть. Лучше иметь даже такой слабый козырь, неизвестный недоброжелателям, чем не иметь никакого.

Вот и время «Ч». На Земле под этим моментом понимается начало артиллерийской подготовки, предваряющей наступление. В этом мире это момент, когда отряды заняли свои места на поле боя. Командовал сражением принц, помогали советами ему коннетабль и второй маршал. Первый маршал был занят выполнением другой части плана сражения, на которой с трудом удалось мне настоять.

Вообще из того, что предлагал я со своими офицерами, было принято немногое. Я первоначально предлагал отдать завязку сражения моей дружине. Грузовики со скорострельными малокалиберными пушками, «терминатор» и БМП могут вести обстрел вражеской армии с дистанции в два или даже три километра. На равнине, куда удалось выманить ликанонцев, я мог играться с ними, как с несмышлёными детьми. Даже километр для местных магов — и архимагов тоже — было непреодолимой дистанцией. Для лучников и осадных машин всё было так же. Так что, мои пушки сняли бы кровавую жатву, а мощные моторы увели бы экипажи от справедливой расправы. Ну, а не сняли бы, так истощили б щиты в личных амулетах и силы магов. А потом подошла бы армия астанирийцев и разгромила бы своих врагов, оставшихся без поддержки магов или обескровленных после обстрела из пушек.

Это был бы просто идеальный вариант. Против такой нехитрой тактики ликанонцы не сумели бы ничего противопоставить. Никто в этом мире не знал всех возможностей оружия с Земли. Победа была бы стопроцентной, без больших потерь с нашей стороны и с огромными у врагов. Увы, местное феодальное общество, уклад и взгляды встали непрошибаемой стеной. Дворяне, которые услышали меня, буквально взбесились, обвинив меня в том, что я хочу забрать всю славу себе. На мою сторону встал коннетабль, который один из немногих понимал слабость своей армии. Так же меня поддержал Ланг, которому хватило короткого инцидента с участием «зушки» и ПКМов в уничтожении кавалерийского отряда ликанонцев. Но их усилий не хватило, чтобы переломить ситуацию. Против моего плана был принц, а это означало, что принят он не будет. Королевский отпрыск из–за личной неприязни скорее положит все войска, которые ему выделил отец, чем окажет мне поддержку. Кое–как удалось протолкнуть часть идей, как использовать мою дружину с земным оружием. В том числе и устроить засаду, в которую увлекут ликанонцев, если дело совсем уж станет плохо.

«Так и живём, — мрачно подумал я про себя, вспомнив жаркие споры в штабном шатре, когда я сотню раз хотел махнуть рукой на окружающих снобов и напыщенных аристократов, и увести вою дружину обратно в графство. — Ради личных взглядов и желаний каждый из нас готов поступиться общими идеями. Да я и сам почти такой… хотя… хотя будь таким, то уже сейчас был бы на полпути домой».

Колонны и каре стояли на равнине, которую далеко справа поджимал редкий лес, позади и левее что–то похожее на каньон или долину, образованную руслом огромной реки, высохшей в незапамятные времена. Всё это относительно порядков нашей армии.

Впереди на нас движется масса вражеских солдат. До них ещё несколько километров.

— Не пора ли ваши боевые машины выпускать? — поинтересовался у меня второй маршал, который выбрал не ставку принца, а место рядом со мной.

— Пусть ближе подойдут, ваше сиятельство, — ответил я. — Для моего оружия уже сейчас дистанция хорошая, но ведь мы можем их спугнуть. И тогда сражение не состоится.

— Я так не считаю, граф, — возразил он мне. — Бой сегодня точно будет и кровь обязательно прольётся. Если ликанонцы отойдут, то дух солдат в их армии упадёт. А какая победа, если воины не верят в неё? А ещё нужно, чтобы их маги стали тратить свою ману на защиту войска.

В чём–то он был прав. Изначально я (о чём было сообщено на утреннем совещании в штабе) рассчитывал подпустить ликанонцев метров на семьсот–восемьсот, потом выкатить свои машины и минуту обрабатывать врагов из пушек, выбрав самые яркие цели. Но раз маршал считает, что уже пора, то — пора.

— Сейчас отдам приказ, ваше сиятельство, — произнёс я и щёлкнул тангентой радиостанции. — Это Первый! Всем «коробочкам» — Заря!

Маршал бросил взгляд на рацию, закреплённую на левом плече, прямо на броне при помощи конструкции из ремешков с защёлками. Совсем небольшая, но мощная, она абсолютно не мешалась. Под сюрко от плеча к уху тянулся витой проводок, оканчивающийся наушником. Вот он доставлял некоторое неудобство, когда нужно было надеть шлем или закрыть забрало.

— Хорошая вещь, должно быть, — заметил он. — Удобно общаться на расстоянии с воинами, будто те стоят в нескольких шагах.

— Да, — согласился я с ним, — всё так. В нашем мире моей стране пришлось пережить страшную войну, унёсшую огромное количество жизней, чтобы понять — мгновенная связь приближает победу и уменьшает потери.

Между тем из капониров, сбросив нехитрую маскировку, выползли грузовики с «зушками» и БМП, и шустро двинули в передние ряды. Специально для них были оставлены проходы между отрядами. Несмотря на то, что солдаты уже видели машины и своими командирами были предупреждены, всё равно их появление рядом — буквально руку протяни и можно коснуться холодной брони — заставило солдат заволноваться. Но хоть никто не побежал прочь, ломая строй и заражая паникой товарищей.