— Из Мозыря нам могут чем-то помочь? — на генерала посмотрел один из комбатов.
— Пока нет, — ответил Невнегин, поджав губы. — Точно неизвестно, но судя по всему, немцы решили обойти нас с севера и ударить по ним. Пообещали дать стрелковый полк в помощь, чтобы мы закрыли дорогу немцам севернее наших позиций, но пока подкрепления нет. Между нами и ими действуют немецкие разведывательные части, которые перехватывают посыльных, устраивают диверсии на дорогах, в том числе и на железном полотне. Немецкие стервятники полностью господствуют в воздухе на всех направлениях, кроме наших позиций.
Все как-то резко приуныли. Даже я понимал, что нам светит блокада, если с востока Красной Армией не будет нанесён сильный встречный удар в нашем направлении. Все понимали, но военные ещё и знали, что такое окружение, 'котёл' и полная блокада.
— Нам бы ещё амулетов невидимости для часовых, — произнёс командир разведроты капитан Воронцов, сменивший предыдущего, погибшего от случайной пули или снайпера. — Думаю, фашисты обязательно решат использовать диверсантов, чтобы прояснить наши успехи и свои огромные потери. У меня мало опытных бойцов, а в остальных ротах и вовсе никого нет, кто сможет противостоять немецким скорохватам. Вот с амулетами, которые делают невидимыми постовых — все шансы будут на нашей стороне.
— Да погоди ты со своими амулетами, — махнул на него рукой Невнегин. — Позже разберёмся.
— А далеко склады вообще? — спросил я.
— Километров восемьдесят до нужных нам. На них стрелковое оружие, боеприпасы, обмундирование и продукты, топливо. Только они на северо-западе расположены, — ответил Невнегин. — Дивизионные склады, часть их.
— Нужна техника для того, чтобы забрать часть имущества с них, — следом за ним произнёс начальник штаба. — И солдаты для погрузочных работ.
О том, что там немцы и придётся с ними что-то делать никто и слова не сказал. Все уже давно уверились в моих способностях и верили, что я решу этот момент с лёгкостью.
— Думаю, с немцами на месте сумеем разобраться с особым оружием и приборами от товарища Глебова, — заметил Маслов, бросив взгляд в мою сторону.
— Товарищу Глебову стоит самому отправиться к складам на случай чрезвычайных происшествий. Нельзя допустить оплошности в деле, от которого зависит слишком многое, — тут же внёс свои пять копеек Воронцов.
Я почти физически почувствовал страшное неудовольствие комиссара и генерала, которые крайне сильно не хотели меня отпускать. Но одновременно понимали, что дорога в тыл немцев да ещё не в виде маленького отряда, а целой автоколонны — это опасно. Очень и очень опасно. И от этого рейда зависит очень многое. Сам я и не думал отказываться, в каком-то роде немного развеюсь и получу передышку, а то надоело вокруг себя видеть алюминиевые котелки, фляжки, патроны и оружие, о чём и сообщил собравшимся в блиндаже.
— Я не против, — ответил я Воронцову. — Только подберите солдат и хоть немного техники, в основном грузовики, чтобы было на чём добраться до места. Остальную часть мы, думаю, сможем набрать на месте.
— Вы уж там будьте осторожны, товарищ Глебов, — вздохнул Невнегин. Генерал как никто другой зависел от успехов, которые я обеспечиваю его дивизии. Сколько таких как он, попали под трибунал в моём прошлом за провалы, за отданные врагу города, за убитых и попавших в плен подчиненных? Думаю, сейчас происходит то же самое — правительство СССР готово поставить к стенке любого, если это хотя бы на день остановит немцев, заставит неистово сражаться красноармейцев.
* * *
За два дня командование подготовилось к операции. Были приготовлены пятнадцать грузовиков — семь полуторок и восемь трофейных тяжёлых 'мерседесов'. За последними специальные группы разведчиков наведались несколько раз в расположение немцев. По пути вывели из строя батарею противотанковых пушек и установили несколько взрывных закладок (из зачарованных гранат) среди топливного хранилища, склада с боеприпасами и на танках.
Вообще, имея время и материалы, а так же подходящих помощников, я мог бы вывести из строя, за несколько дней, целую дивизию. Ведь что можно противопоставить диверсанту, которого не видишь и не слышишь? Да ещё и обладающего неуязвимостью? То-то и оно. Десять человек с амулетами могут за ночь отправить на тот свет целый полк, если у них стальные нервы, и они без содрогания способны смотреть, как с их рук стекает кровь сотен людей. Но, даже не убивая солдат противника, диверсанты лишат их техники, топлива, боеприпасов и продуктов. И самое главное — оставят после своего визита страх и панику! А есть же ещё вражеский штаб. Стоит с ним покончить и всё — армия превратится в плохо организованное сборище вооруженных человек.
И это нужно будет провернуть обязательно, вот только сначала укрепить свои позиции и заставить немцев принять позиционную войну. Блокаду мы прорвём, уверен. Зато то время, пока фашисты станут крепить кольцо вокруг нас, я потрачу с толком на магическую подготовку для масштабного ответа.
Время до отправки в путь у меня ушло на создание защитных и отвращающих больших амулетов для техники. Кроме простых магических поделок, я сделал два амулета с драгоценными камнями — защитных и отвода взгляда. Мощные чары питались из ёмких самоподзаряжающихся накопителей маны и накрывали магией местность в радиусе семидесяти метров.
В дивизии Маслов и Невнегин собрали всех водителей (или шоферов, как привычно для этого времени), которых включили в отряд. Всего двадцать три человека. И пятьдесят бойцов, сержантов и командиров.
За двое суток немцы четырежды предпринимали попытки прорвать наши позиции. Каждый раз это сопровождалось налётами авиации и артобстрелом. Сегодня они бомбили ночью и с большой высоты. И это был первый раз за последние дни, когда у них что-то получилось. По крайней мере, убитых и раненых было свыше полутора сотен человек. К этому стоит добавить потери в снаряжении и разрушения укреплений.
'Ничего, вернусь со складов и озабочусь амулетами 'кошачьего глаза'. Или сделаю зелья для ночного зрения', - подумал я.
К слову, с зельями всё было очень непросто. Можно было подбирать необходимые компоненты и тратить капельку маны. Или же кидать в котёл чуть ли не сорняки из-под ног и щедро, очень щедро сдабривать варево своей Силой. Маги ещё в древности заметили, что любая травка (или предмет) состоит из одних и тех же элементов, которые собраны в разные составы. Просто нужно эти составы разобрать и составить заново, как это требуется для дела. За такую работу маг расплачивается полным опустошением резерва. Чем сложнее зелье, тем больше требуется маны. Создание самых сложных и полезных составов и вовсе под силу только высшим магам и архимагам. Усложняет данный процесс тот факт, что в большинстве случаев мана должна быть 'живой', то есть, прямо из организма мага вливаться в смесь. Потому энергией из накопителей редко когда воспользуешься. Правда, вот я обойти этот момент могу, спасибо за это джинну. Вот мне интересно, я после той модификации, что он со мной проделал, остался человеком или уже считаюсь совсем другим существом?
Пока размышлял о бренном, колонна покинула позиции и по грунтовой дороге направилась строго на север. Крупные дороги сейчас точно контролируются немцами. Магия не поможет пройти там, где всё забито войсками и техникой. Нет уж, мы как-нибудь тишком и по бездорожью проскочим. Там, где совсем машинам будет не пройти, приду на помощь я.
Через двадцать пять километров колонна свернула на запад и покатила по лесной дороге. Но вскоре пришлось остановиться.
— Дорога выходит из леса и прямо на просёлок, а там немцы, — сообщили разведчики.
— Много?
— Угу, — кивнул красноармеец. — Колонна прёт, и конца ей не видно.
В самом деле — немецкие части, двигающиеся пешком, растянулись на многие километры. Вот тоже ещё один факт в копилочку моих «знаний»: в будущем подавалось всё так, что у немцев всё было механизировано, техника возила и живую силу и орудия, воевали гитлеровцы на технике, ну и так далее. Я же вижу массу пехоты, которая поднимает пыль своими ногами, но никак не колёсами. Там же видны гужевые повозки. И лишь редкие машины с мотоциклами по обочине проносятся.