— Господин, я знаю хорошую гостиницу, где вы сможете поселиться и вас никто не станет беспокоить, — сообщил мне уже другой пацан, тот самый, который отвесил чуть ранее «леща» своему коллеге. — Только за это вам нужно заплатить по большой марке каждому из нас, — сказал он и, кажется, сам ошалел от такой наглости. — И по сто марок за то, чтобы мы передали ваши слова важным людям, которые не последние в городе и могут вам помочь в ваших делах.

Я улыбнулся, протянул руку в его сторону и активировал шпагу. Кончик клинка положил на плечо шакалёнку.

— Ты получишь одну большую марку за всё. И если вдруг окажется, что ты не передал мои слова никому или рассказал какому-нибудь забулдыге, ничего из себя не представляющего, то я тебя найду и порежу на мелкие кусочки. И твоих друзей тоже, — после этого убрал оружие и кинул большую марку всё тому же мелкому, первому с кем начал общение. Тот также ловко поймал кристаллик и сжал его в кулаке. — А теперь веди в гостиницу.

Со стороны всё может показаться некрасиво. Увы, но с подобным контингентом совсем мягко нельзя быть. У детей, как и у женщин, психика очень мягкая и быстро принимает ту форму, которую диктует окружающая среда. Именно поэтому каждый второй из подростков, попавший в колонию для малолетних или специнтернат за преступления, в дальнейшем так и идет по наклонной, превращаясь в матёрого рецидивиста.

Заведение, куда нас привела малолетняя троица оказалось неплохим. Большое каменное здание аж со свинцовой черепицей и стеклянными окнами. Не во всех комнатах, правда, а только там, где присутствовала приставка — если бы это было на Земле — люкс. Неприятных запахов почти не было. В комнатах, которые нам достались, и вовсе пахло только деревом и чуть-чуть травами от тюфяков, которые ею были набиты. Всего я снял три. Для бездушных, себе и девушкам. Ночевать я планировал с Ольсой, чтобы держать её в поле зрения и избежать возможных острых углов при общении её с моими помощницами.

— Когда к нам придут те, о ком ты расспрашивал детей? — поинтересовалась у меня она, когда наша пятёрка собралась в моей комнате для подведения итога.

Вместо меня ей ответила Кира:

— Завтра к вечеру или послезавтра. Сегодня и завтра они станут к нам приглядываться, наводить справки. А потом кто-то придёт.

Так оно и случилось. На следующий день после ужина в мою дверь кто-то постучал, а затем раздался знакомый голос слуги:

— Господин, это слуга.

Я встал, подошёл к двери, сдвинул засов, распахнул её и уставился на паренька, который в гостинице носился так, что куда там электровенику.

— Что?

— Господин, с вами желает переговорить какой-то человек. Сказал, что вы его ждёте, — быстро сказал он.

— Где он?

— Внизу, в общем зале.

— Пошли покажешь, — потом повернулся к Ольсе, внимательно слушающей нашу беседу. — Скажи Кире, чтобы спустилась ко мне вниз. Остальные пусть в комнатах ждут.

— Сделаю, — кивнула она.

Неизвестным оказался крепкий мужчина в возрасте около сорока лет с небольшой бородой, усами и длинными волосами. Одет хорошо, как успешный лавочник или чиновник чуть выше среднего звена.

— Я Грэйд, — представился он, когда я остановился возле его стола.

— Зови меня Флуром, Грэйд, — сообщил я ему, не став представляться настоящим именем.

Тот просто кивнул, мол, рад знакомству. И указал рукой на лавку по другую сторону стола.

— Садись, Флур. И говори, что хотел от меня.

Я примостил свою пятую точку, поёрзал и сказал:

— Мне нужна вся информация по секте Живое Сердце. Знаешь о такой?

Тот вновь кивнул:

— Знаю. Тебе они зачем?

— Кое-что взяли у меня. Очень дорогое и полезное.

— Мы можем помочь вернуть за соответствующую плату, — предложил собеседник.

— Я сам всё верну. Мне нужны только эти проклятые фанатики, — холодно произнёс я.

— Я понял тебя, Флур, — после короткой паузы сказал он. — На днях приду к тебе со всей собранной информацией. Но предупреждаю, что это будет дорого.

— Я заплачу любую сумму, — сказал я и хищно усмехнулся. — Но разумную и соответствующую работе. Надеюсь, мы друг друга поняли.

В этот момент рядом со мной оказалась Кира. Без разговоров села рядом со мной и внимательно посмотрела на Грэйда.

— С тобой? — поинтересовался он.

— Да.

В его взгляде мелькнуло что-то низменное. Мне даже показалось, что он захотел озвучить что-то сальное, но увидел что-то в глазах изгоя и резко напрягся. Слова так и застряли у него в горле. Что ж, моя помощница столько пережила и узнала, что способна поставить на место любого одним только взглядом.

— Теперь вижу, что у тебя в самом деле хватит собственных сил решить проблему, — произнёс он с кривоватой усмешкой. Видать, смолчать никак у него не вышло. Просто поменял фразы.

— Ещё я попрошу сохранить в тайне всё, что сейчас сказал. Не хочу, чтобы сектанты разбежались и попрятались по норам, как помоечные крысы. Или решили напасть на гостиницу.

— Не в первый раз на такое меня подряжают, чтобы совершать такие глупости, — фыркнул он.

— Мы договорились? — я пристально посмотрел ему в глаза.

— Пять тысяч аванса и да — договорились.

— Держи, — я положил перед ним на стол пять великих марок.

Когда он уходил из гостиницы, то за ним по пятам двинулся невидимый Хитмэн. Узнаю с кем общается мой недавний собеседник и наведаюсь к его знакомым, если сам он решит наплевать на договорённость. Заодно накажу за обман.

На своё счастье Грэйд не стал хитрить и прятаться от меня. Уже через два дня он вновь пришёл ко мне. В этот раз он попросился на разговор в моей комнате. Аргументировал тем, что болтать придётся долго, а ещё показывать записи и городские планы с пометками по сектантам. За свои сведения он попросил ещё десять тысяч. Для меня это были сущие копейки. И убедившись, что мужчина сделал свою работу на отлично, я премировал его дополнительной великой маркой. Теперь мы знали очень многое про фанатиков из Живого Сердца. У них были дома как в городе, так и на хуторах в местных лесах. Степень влияния очень внушительная. Их взгляды на использование артефактов Древних разделяло больше тысячи человек. И это при том, что в городе и подконтрольных окрестностях проживало около двадцати тысяч. Самих сектантов было намного меньше, но без точной цифры. Грэйд дал сведения, в которых число официальных фанатиков указывалась так: больше сотни и меньше двух. К себе они принимали только тех, кто яро разделял их взгляды и никогда не пользовался технологическими поделками Древних. Изгоев фанатики ненавидели даже больше, чем остатки древней цивилизации и разумные машины. Попади им в руки моя Кира, и перед смертью она не просто пройдёт все девять кругов Ада, для неё сектанты придумают и десятый!

Присутствие такой секты в городе накладывало свой отпечаток на местный быт и взгляды. Найти в торговых лавках специфические товары было невозможно. Уж точно не таким, как наш отряд — чужаки с неизвестными помыслами для горожан. Собиратели и торговцы предпочитали скататься на сторону и сбыть там свои опасные находки, за которые их магазин может посетить «красный петух». При этом хватало тех, кто сектантов презирал и ненавидел. В основном все пострадавшие от их рук и немалое число торгашей, которые не могли развернуться из-за страха вообще всё потерять в одну тёмную ночь.

Открыто фанатики не убивали никого, но Грэйд собрал достаточно слухов, в которых фигурировали пропавшие и погибшие люди, перешедшие дорогу Живому Сердцу. Среди сочувствующих был небольшой клан, который смог захватить в свои руки бразды правления городом. Скорее всего, именно потому сектанты так вольготно себя здесь чувствовали.

Во главе секты стоял некий Лот Ва́ттар. Но чаще всего к нему обращались мессир, и знали именно под этим словом. Грэйд рассказал, что по непроверенным слухам главный сектант достиг сороковой ступени Возвышения ещё пару лет назад. Сколько в этом слухе правды он не знал. Вполне возможно, что Лот специально распустил их для повышения собственной значимости в чужих глазах и запугивания окружающих.