Или экипаж сидит внутри под кондиционером и ждёт темноты, чтобы поехать дальше.

– Здесь передвигаются днём, чтобы жара спасала от тепловых сенсоров механоидов, – пояснила мне та. – Ночью, даже с инфракрасными фарами опасно, а уж с обычными – верная смерть, если поблизости окажется патруль железок или специальный охотник-механоид.

– Что смог придумать, то и сказал. Тут только разведка поможет узнать, что же там произошло.

– Разведка, – задумчиво повторила та. – Да, идти придётся. Ты…

– Я с тобой, Эльза, – перебил я собеседницу, догадавшись, что она сейчас предложит остаться в лагере. Чёртово перевёрнутое с ног на голову джентльменство, ну или благородство, что несколько ближе по понятию. Даже прожжённые наёмницы, порой идут на поводу у внезапно пробудившихся правил, которые им вдалбливались на протяжении многих лет.

– Уверен?

– Угу.

Пошли втроём – я, наёмница и Мня – девчонка, которая могла на короткое время прикрыть невидимостью от чужих взглядов себя и пару человек, причём, от всех взглядов, во всех диапазонах.

За сотню метров Мня сказала, чтобы подошли к ней как можно ближе и прикоснулись, после чего активировала свои способности, предупредив, что хватит её сил меньше, чем на десять минут.

Стараясь не хрустеть травой и ветками, которые набросала недавняя буря, мы подкрались к грузовику.

«Фью-ють, – мысленно присвистнул я при виде машины, – досталось им по полной».

Борта были испещрены крошечными пулевыми отметинами и энергетическими лучами. Бронированное лобовое стекло, разделённое стойкой пополам, получило семь попаданий, из которых два были пробоинами. Два колеса с правого борта оказались полностью спущенными, под кабиной натекло масло, которое впиталось в землю давно, но чёрный след и ядрёный запах остался. Причём пахло оно, горелой химией, видать, последние километры двигатель буквально убивал сам себя, а водитель не жалел машину, заставляя работать мотор за чертой критических возможностей. Следов боя рядом не нашлось, как и каких-либо следов человеческого или механоидного присутствия. Двери в грузовик были заблокированы, но Эльза шёпотом сообщила, что эту армейскую модель она сможет открыть легко, главное дать ей пару минут спокойно повозиться в замке.

– У военных машин есть возможность открывать замки снаружи на тот случай, если весь экипаж погиб или выведен из строя и сам не может покинуть заблокированный транспорт, – сказала она.

Откуда-то она вытащила хитро изогнутую толстую проволоку, которую вставила в лючок рядом с задней дверью. Что-то внутри щёлкнуло, дверь дрогнула и отошла на пару сантиметров.

– Вперёд меня не лезть, – прошипела она со злостью, остановив меня, когда я взялся за дверь, собравшись полностью открыть. – С ума сошёл, Санлис?!

Осмотром салона занялись её двойники – две полностью обнажённых точных копии Эльзы, которые взяли пистолеты у меня и Мни.

Прошло секунд десять с момента проникновения клонов внутрь грузовика, как наёмница произнесла:

– Внутри только мёртвая негритянка, живых нет.

После этого действовали уже спокойнее и быстрее: распахнули все двери, вытащили наружу окровавленное тело в рваном «африканском» камуфляже, освободили то от оружия и стали тщательно обыскивать грузовик. Нашлись несколько старых комплектов униформы, которые использовались бывшими владельцами машины в качестве рабочих роб, если судить по масляным пятнам. Эту непрезентабельную одежду надели клоны Эльзы, которым (и самой наёмнице) было сильно некомфортно щеголять обнажёнными. Стыд тут играл последнюю роль, к нему Эльза уже давно привыкла, когда обвыклась со своими талантами, а вот жаркое солнце сильно мешало, как и острые углы в тесном салоне грузовика.

– Ой, она, кажется, живая, – внезапно вскрикнула Мня.

Одна из клонов тут же направила на мёртвое (?) тело автоматическую винтовку с подствольным гранатомётом. А из грузовика змеёй выскользнула Эльза.

– Точно, живая и она эхора, – подтвердил я, с пары метров проведя диагностику организма негритянки. – Досталось ей сильно, до вечера точно не доживёт.

Ранения, которые носило темнокожее тело, обычного человека, убили бы ещё на стадии их получения. У женщины была оторвана левая кисть и кое-как перемотана рукавом камуфляжной куртки, перебинтована толстым слоем бинтов и ваты шея и на этом обработанные раны закончились. Грудь была прострелена в трёх местах, ещё две дырки имелись в животе, причём сквозь одну вылез кончик грязно-сизой кишки. Лицо больше было похоже на кровавую маску из пластилина, которую изрезали канцелярским ножом и потом постреляли из степлера – из распухшего мяса торчали кусочки блестящего металла, нижняя челюсть была расколота пополам и страшно распалась на две части. Часть скальпа на затылке сползла с черепа на спину. Левая нога в паху выгнулась под немыслимым углом, словно там не было и в помине соединения суставов. К слову, в нижней части живота, слева, зияла огромная рана, из которой буквально вывернуло наружу мясо с кусочками кости. Скорее всего, пуля угодила в бедренный сустав под углом и всё там разворотила, заодно и таз раздробила. Везде уже сочился гной из ран, и ползали насекомые с червями. На грешной земле негритянку держала только сила эхоры, благодаря рудилиевой энергетике, не затухла энергетика и человеческого тела. К слову сказать, простому телу досталось больше, чем сверхсущности. Могу примерно предположить, что женщина имеет не ниже четвёртого ранга. М-да уж, везёт мне на тяжелобольных сильнейших эхор. Судьба, что ли, такая?

– Сможешь привести её в себя? – спросила Эльза.

– Зачем? Она на последнем издыхании, – мрачно ответил я. – Её нужно нормально лечить, с лекарствами желательно.

– Поговорить хочу, узнать про местность и где ей так досталось.

– Вряд ли выйдет, Эльза, – с сомнением ответил я. – Она просто не поймёт, что нужно от неё от дикой боли.

– Подлечи, – потребовала она. – Нам нужна информация. Лекарства можно найти в аптечке, она должна быть, по любому, в машине.

Аптечка нашлась, и я сделал несколько уколов обезболивающего в чуть живое тело, после чего потребовал, чтобы раненую погрузили на носилки и отнесли к нашему лагерю.

Как только это было выполнено, я занялся негритянкой. А в это время половина девушек под командованием Эльзы вновь ушла к грузовику, чтобы забрать с него всё мало-мальски полезное для нас.

– Ты её спасёшь, как меня? – тихо спросила Инесса.

– Если раньше не умрёт, то – да, – кивнул я, потом не очень вежливо попросил. – Сейчас не мешай мне, хорошо?

Ничего не ответив, молодая девушка быстро отошла, скрывшись под соседним навесом.

Восстанавливать тело полностью я не стал. Долго это и… ладно, чего уж тут скрывать, я сам не хотел убиваться над незнакомым человеком, который запросто может оказаться врагом. Здесь, как и в моём мире, европейцев не сильно привечали, да и нравы были ещё более бандитские, чем на моей Земле, за что спасибо клановому обществу в мире. Ко всему прочему, я заметил, что после лечения Инессы моя рудилиевая структура совсем немного изменилась в худшую сторону. Утончились малые каналы, насыщенность главного ослабла.

Нечто подобное было у меня после массажа Миры, когда я увеличил её силу эхоры, вливая по капле свою «зелёную» энергию. Сейчас мне не помешало бы прикончить десяток-другой механоидов. Ведь очень хорошо помню, как резко возросла моя сила после того, как я вырвал энергию из множества железных тел в том испанском городке на побережье. До ночи я срастил челюсть и немного восстановил лицо, убрал воспаление, подлечил пострадавшие внутренние органы, очистил кровь от гадости, которая в великом множестве скопилась с момента ранения.

– Что с ней? Когда поговорить сможем? – набросилась на меня с вопросами Эльза, когда я вымотанный после целительского сеанса вышел из-под навеса, куда определили раненую.

– Завтра после полудня, не раньше, она сейчас фактически труп, который поддерживается силой эхора. – устало ответил я, потом отодвинул её рукой с моего пути и шагнул к своему шалашу. – Скажи девчонкам, чтобы поесть принесли и попить, только быстрее, а то вырублюсь вот-вот.