Когда билет оказался у меня в руках, Кристина поинтересовалась:

– Пойдём смотреть или как?

– Не знаю, – пожал я плечами, – вот чесслово – не знаю. Лень как-то в толпе толкаться.

– А ты ко мне прижимайся, – подмигнула мне Кристина.

– И ко мне, – впервые с момента, как мы встретились у ипподрома, и поздоровались, сказала Сури, до этого изображала молчунью. – Можем с двух сторон от толпы защищать.

– Раздавите своими буферами, – буркнул я.

– Прям буфера, – грустно вздохнула Кристина и опустила взгляд на свою грудь, потом оценила бюст подружки. – Хотя, у меня, может быть.

Сури прищурилась и сделала грудь колесом:

– Сан, у кого больше?

– Да ну вас, будьте серьёзными, девочки, – махнул я рукой на чудачества спутниц, – пошли на трибуны.

Народу на местах было под тысячу, но почти все зрители расположились чуть выше нижних кресел, именно с этого яруса лучше всего было видно лошадей. Примерно половину игроков составляли люди старше среднего возраста и ближе к пожилому. Мужчин на ипподроме было больше половины. Вот уж денег кому некуда девать, от хорошей жизни бесятся. Наверное, все близлежащие кварталы и микрорайоны лишились своего мужского населения, которое собралось в этом месте. А то и из области сюда слетелись любители и мечтатели халявы. Девушки, как и обещали, зажали меня с боков. И это несмотря на то, что рядом с нами людей было мало – забрались повыше и подальше, чтобы не киснуть в толпе. Первой мне на плечо положила голову Кристина, едва только мы сели в неудобные пластиковые кресла, и положила мне на локоть свою ладонь. Через несколько минут её примеру последовала Сури. Человеческий гомон казался далёким журчанием большого ручья или речного переката. Под такой даже заснуть можно было бы, не переполняй меня адреналин. Наконец, раздался сигнал к подготовке к гонке. Шум усилился и как-то разом затих, словно люди враз, одновременно задержали дыхание. Потекли томительные секунды ожидания до старта…

Старт!

Выдох!

Тишина в одно мгновение разлетелась на тысячу осколков от дружного рёва болельщиков.

По беговой полосе понеслись тонконогие скакуны с крупными номерами на ездовых попонах.

Круг.

Второй круг.

Третий и он же последний.

– Да!!! – я не смог удержать в себе радость, когда названая мной тройка жокеев пересекла финишную черту. – Й-е-эс!

– Сан, такое чувство, что ты во мне сомневался, – немного обижено произнесла Кристина. И было непонятно – это она серьёзно или опять в своей манере шутит.

– Я не сомневался, просто так из меня адреналин вышел, – ответил я. – А то ещё бы лопнул от чувств, как шарик.

Девушка наклонилась ко мне и прошептала, обжигая ухо горячим дыханием:

– Я могу подсказать пару способов, как быстро и оче-ень приятно скинуть адреналин кому-нибудь другому. Только, чур, своей ревнивой жене не говори.

С другой стороны усмехнулась Сури и несильно хлопнула меня по бедру:

– Я знаю тысячу и один таких поз… ой, способов.

После таких слов, обе девушки весело рассмеялись.

Отсмеявшись, Кристина серьёзным тоном сказала:

– Через полчаса будет ещё один забег и ставок много приняли на него, я видела. Не хочешь ещё раз поставить?

– Ты видела, кто выиграет? – тут же заинтересовался я.

– Нет, ещё не заглядывала в будущее. Про ставки прочитала с экранов в билетном зале. Будет участвовать почти тридцать лошадей. Больше, чем сейчас.

– Ты свалишься. Кристина. – покачал я головой. – подождём следующего раза.

Через недельку попробуем ещё.

– Сил хватит. Я выкладывалась в десять больше в последний раз, когда к тебе попала полумёртвой. С тех пор стала сильнее.

Внутри меня боролись два чувства: жадность и опасение, что эхоре станет очень плохо.

– Ой, да что я тебя упрашиваю, – произнесла она и откинулась на низкую спинку кресла. Её глаза быстро засветились потусторонней зеленью. Точно так же рисовали всяческих умертвий в комиксах, и фэнтези-артах.

– Кристина, не на…

На этот раз эхора выдала информацию не сразу. После выхода из транса, она с минуту массировала виски и потирала грудь, при этом сильно морщилась, словно, спелого лимона откусила щедро.

– Пиши или запоминай. Восемнадцать, один, двадцать пять, семь, шестнадцать.

Хватит и этих номеров, всё равно здесь максимум – четвёрка победителей, сообщила она. – Пошли…

– Постой, торопыга, – остановил я ей, – немного помогу тебе, чтобы не развалилась по пути.

– Пфе, – фыркнула она пренебрежительно к моим словам, но из кресла вставать не стала. Мне потребовалось пара минут, чтобы улучшить работу простой энергетики, благодаря этому её тонус повысится. А рудилиевой, займусь попозже. Когда я предоставил свой билет кассирше, та несколько секунд молчала, уставившись немигающим взглядом в клочок бумаги с чёрными крупными цифрами и буквами, наконец, она стряхнула с себя оцепенение.

– Э-э, ваш выбор выиграл, молодой человек. Подождите немного, мне нужно подсчитать общий выигрыш и вашу часть.

– Жду, – коротко отозвался я.

Порядок выплат сильно отличался от киношных сцен. Здесь выигрывал не один человек, а несколько, после чего сумма делилась на всех везунчиков с учётом процентной ставки каждого участника. Не вся сумма, которую принесли игроки на забег, лишь семьдесят процентов, остальное забирали устроители скачек. Плюс, могло быть и так, что победителей вообще не было, и тогда сумма уходила в дополнительный призовой фонд, который разыгрывался в редкие праздники, когда на дорожку выходило до полусотни лошадей, а трибуны были переполнены желающими сорвать куш.

Прошло десять минут, и кассирша сообщила:

– Поздравляю! Ваш выигрыш составляет семь тысяч шестьсот шестьдесят шесть рублей.

– Неприятная сумма в хвостике. – совсем тихо произнесла Кристина.

– Вам очень повезло, молодой человек. – продолжила кассирша. – может быть, сегодня ваш день! Не желаете поучаствовать в ещё одном пари?

– Желаю. – тут же согласился я, женщина своим предложением мне сильно помогла. – Ставлю весь выигрыш на следующий забег. Все семь тысяч и так далее рублей.

В глазах кассира мелькнули счастливые огоньки. Ещё бы им не быть, ведь теперь все шансы, что я оставлю выигранные деньги на ипподроме. Не может такого случится, чтобы два раза повезло. Ведь не может, да? Что ж, придётся мне её немного расстроить.

– Я посмотрел на экраны с номерами скакунов и уточнил:

– Это те лошади, что побегут скоро?

– Да. – подтвердила она.

– Тогда пусть будет… восемнадцать, пять, один, двадцать семь.

– Вы ставите на четверное пари?!

– Что? – я играл азартного игрока как мог, и надеюсь, четвёрку в зачётку за этот отыгрыш поставят. – Четвертное? Нет, я бы хотел, как и в прошлый раз на… хотя, – я, задумчиво посмотрел на табло, – да к чёрту… прошу извинить… пусть будет пари на первых четырёх лошадей, которые я выбрал.

– Держите ваш билет, – она протянула мне новый бумажный квадратик. – Желаю вам победы, молодой человек.

Угу, желает она, как же. В глазах у билетёрши такие огоньки сарказма и одновременно зависти блещут, что даже худший физиономист понял бы, что за чувства её обуревают и насколько искренне слова женщины.

– Спасибо большое, – вежливо поблагодарил я её.

Наша троица вновь вернулась на прежнее место, успев занять кресла за минуту, прежде чем все соседние были заняты игроками. В этот раз их, игроков, набралось ещё больше, пожалуй, раза в два с половиной, а то и в три, чем на предыдущем забеге. Того сердечного томления, как в прошлом забеге, я не испытывал. Вот, пронеслись один за другим те четыре номера, которые были указаны в моём билете, и никакой бури эмоций, лишь удовольствие и предвкушение приза.

– Погнали за выигрышем, – я встал с кресла и потянул за собой своих спутниц. – С меня мороженое.

– И только-то? – приподняла бровь Кристина, с возмущением посмотрев на меня.

– А там видно будет. Может, ещё кофе.