Но ничего не было кроме дикой усталости. Мои бафы давали энергию телу, но моральное опустошение заполнить не могли.

Перед подъёмом из раскола эльфийка заметила в стороне мёртвое тело. Мне и всем остальным на невезучего авантюриста было плевать. А вот Нимфадора пошла на поводу у своего любопытства, а точнее жадности. Ведь с трупа можно снять оружие, амулеты, броню, если её не сильно испортили импы. И она смогла уговорить меня задержаться на несколько минут, пока сама будет мародёрничать. Вернулась она сильно расстроенной.

— Его кто-то уже очистил до меня, — пробурчала нека. — Нашла у него только этот медальон. Он его в кулаке держал, стиснул так, что еле разжала пальцы.

Внутри небольшого серебряного медальона без цепочки или шнурка находился качественный рисунок миловидной светловолосой девушки в богатом платье с кучей украшений.

— Баронская корона, — заметила Ванесса, когда разглядывала рисунок. — Она дочка графа или жена барона, точнее, вдова барона, так как корона явно правителя феода. Такую жене просто никто не позволит носить.

— Или баба просто стерва и помыкает муженьком как хочет, — высказал я собственное виденье данной темы.

Дилижанс с лошадьми никто из посторонних не нашёл, чего я втайне опасался. Новенькая машина, то есть повозка так мне пришлась по душе, что я боялся её потерять. Скорее всего, теперь придётся кого-то из команды оставлять на его охране. А ещё нужно озаботиться покупкой самых дорогих и при этом доступных для моего кошелька амулетов. Боевого и защитного. Они потребуются охраннику, если ситуация повернётся к нему нелицеприятной стороной.

До города путь тоже прошёл почти без проблем, если не считать крупной стаи волков, которая бежала параллельно дороге в лесу, держась в поле зрения. Через час мне это надоело, и я спустил на долбаных санитаров леса четвёрку призванных костяных химер. При виде нежити хищники драпанули прочь от нас со всех ног. Вот только вряд ли это их спасёт. Химеры не устают, двигаются ничуть не медленнее и не потеряют след даже после дождя, так как идут не столько по обычному запаху, сколько по отпечатку ауры.

В гостинице нас встретила Шоноха и немедленно обратила внимание на наши изменившиеся статы. Я бы и сам не прошёл бы мимо знакомых, кто вдруг резко изменился за сутки. Такой подъём уровней был нетривиальным событием. Некоторые из местных и за полгода не набирают пяти. А тут мои девушки взяли даже больше. Хорошо ещё, что здесь считалось дурным тоном расспрашивать о способах, как подобного достигли. Иначе от полутролльки пришлось бы буквально сбегать или нагло врать в глаза, чтобы не делиться правдой и поскорее отправиться отдыхать.

На следующее утро я отправился в трущобы, чтобы продолжить алхимические эксперименты.

Возле проулка, который вёл в сгоревший дом стариков, маячил тип, который мне сразу не понравился. Это бы пацан лет пятнадцати, худой с крысиным недовольным лицом, одетый в обноски. При виде нас он дёрнулся сначала в проулок, потом выскочил из него и дал дёру вдоль улицы, не разбирая дороги, прямо по зловонным лужам и бурым комкам чего-то подозрительного, не то навоза, не то кое-чего более мерзкого. Далеко удрать у него не удалось благодаря Бяше. Козёл сорвался с места одновременно с обитателем трущоб и нагнал его через два десятка шагов, наподдав ему в пятую точку рогами так, что подозрительный тип подлетел на метр в воздух и на пять вперёд. Рухнул он на брусчатку плашмя и сразу же затих.

— Если живой, то тащите его в дом, — приказал я Ирке и Нимфадоре. — Хочу узнать, что он тут делал.

Стоило мне войти в проулок, как стало ясно, что крысёныш здесь был не один. Из подвала, где располагалась моя лаборатория выскочил ещё один такой же тип в обносках, но постарше года на три-четыре. И ещё двое из двери первого этажа, где я оборудовал комнату для стариков. При этом один из этой парочки вытирал тряпкой правый кулак, на котором краснели кровяные разводы. От этой картины я за долю секунды пришёл в бешенство. Весь мир вокруг раскрасился в багровые цвета. Потом сам удивлялся, как сумел сдержаться и не прикончить мразей чем-нибудь убойным из некромантии. У меня в её арсенале после повышения таланта появилось очень милое заклинание — гниение костей. Чары не убивали жертву на месте. Вместо этого выводили ту мгновенно из строя, даруя многочасовые «прелестные» ощущения, когда медленно растворяются кости скелета. Вместо этих чар я использовал на всех троих парализацию и со всех ног бросился внутрь с надеждой, что успею ещё помочь старикам, если бандиты их не убили сразу же.

К счастью, те оказались живые. Сильно побитые, в крови, но живые и даже без переломов.

— Простите, господин Санёк, не смогли уберечь вашу лабораторию от этих шакалят, — охая, повинился передо мной старик, как только увидел меня.

— Вы не обязаны были её охранять. Сейчас не дёргайтесь, подлечу вас с женой.

После бафов и лечения Зангард с Кориарой воспрянули духом, и пошли умываться. А я спустился в подвал. Увы, но некогда призванные мной призраки и тени давно развеялись. Останься они к моменту прихода трущобных бандитов, то может быть те испугались соваться в подвал и моё имущество осталось бы в целости и сохранности. Сейчас же от всех реторт, перегонного куба, склянок, плошек и прочего алхимического добра осталась горка битого стекла, керамики и смятого металла. То, что грабители не смогли забрать с собой в расчёте на продажу и не приглянувшееся им, они сломали.

— Уррроды! — прорычал я. — Пиздец вам тварюгам. Будь здесь крольчиха горничная, то я бы ваши жопы ей отдал, — потом выглянул на улицу и помахал рукой своим спутницам, которые к этому моменту закончили вязать пленных. Рядом с парализованной троицей лежал и тот мелкий крысёныш, который получил поджопник от Бяши. Выходит выжил, не расшибся от жёсткого падения. — Тащите их сюда!

Одного взгляда хватило, чтобы быстро найти старшего группы. Он был здесь самым взрослым и крепким, носил более-менее приличную одежду. Ещё он был волколюдом, но не чистокровным, а полукровкой семнадцатого уровня и медного ранга.

— Санёк, старик что-то хочет тебе сказать, — окликнула меня Нимфадора от входной двери.

— Пусти его сюда, здесь поговорю.

Зангард даже глазом не повёл на связанные тела. Наверное, насмотрелся и не на такое, живя в трущобах. А ещё он точно знал про их судьбу, так как в разговоре не стал ничего скрывать и обходиться недомолвками.

— Господин Санёк, эти шакалята интересовались теми волчьими шкурами. Старший у них он, — старик указал на волколюда. — Мне показалось, что он знает про шкуры всё. Хитрость с их заменой не обманула его.

— Ясно. Значит, они пришли ради них?

— Да.

— Я всё понял. Что-то ещё?

— Нет, господин Санёк, — отрицательно помотал головой собеседник и ушёл.

Я повернулся к волколюду и снял с него чары парализации.

— Значит, ты тут самый главный и знающий. Ну, давай рассказывай, — произнёс я.

— Ты знаешь, что с тобой сделают? Да тебя на куски порежут, а твоих сучек по кругу пустят, — немедленно заорал он, брызжа слюной. — Быстро развязал, урод, тогда ещё легко отделаешься… эх-хэк… — и подавился воздухом, получив сильный удар ногой по рёбрам от Ирки. Жрице не понравилось то, как пленник позволил себе общаться с её кумиром.

— Простить меня, господина, — немедленно склонилась она в поклоне после удара. — Моя не сдержаться.

— Нормально, я и сам хотел ему врезать, — я пару секунд раздумывал, потом сказал. — А отрежь-ка ему ещё хвост.

— Не-е-ет! — завизжал бандит и попытался брыкаться. Но получил ещё один пинок в правый бок и скорчился, вылупив глаза и пытаясь сделать вдох. Девушка наклонилась схватила левой рукой за куцый серый хвост, торчащий из дыры в штанах бандита, потянула вверх и мгновением позже одним движением отсекла его под самый копчик.

— Брось перед его мордой, — посоветовал я ей в ответ на вопросительный взгляд, мол, что с этим огрызком делать дальше. И вновь обратился к бандиту. — Понял, что с тобой никто цацкаться не станет и плевать хотели на угрозы?