— Добро пожаловать, Ваша милость. — радостно проговорил он. — Примите моего коня.

Это была ритуальная фраза. Он знал, что я не приму его коня и пройду до замка пешком, но как вассал обязан был предложить.

Вся жизнь аристократа повязана кучей условностей, нарушить которые, означало совершить наказуемое преступление. И одно из самых страшных преступлений против аристократа, было выказать неуважение ему. За этим шла публичная порка простолюдина или его смерть. Или вызов на дуэль, это если неуважение проявил другой аристократ. Черридар был приглашен мной вместе с другими нехейцами в дружину. Да и вся замковая дружина состояла в основном из моих соплеменников. Теперь уже моих.

Как воспитанный аристократ бандитских кровей, Черридар мельком глянул на вновь прибывших увидел в Жуле аристократа и вежливо ему слегка поклонился как равному. На Моргана он кинул удивленный взгляд и только.

— Черридар, познакомься. Барон Жуль Бергат, мой новый вассал. А это его оруженосец Морган. Они поживут в моем замке, обвыкнутся…. Потом подумаем куда их определить. Они из очень далеких краев…

— Очень далеких? — как то странно спросил Черридар.

— Да, а что?

— Ну такие как Морган живут в диких землях. Я их встречал в набегах.

Об этом я не подумал и засунув палец в ухо, почесал там, давая себе время, придумать, что сказать. Особо врать не хотелось.

Вообще-то они из Брисвиля. — сказал я. — Но кто знает какой папаша был у этого молодца. Он сирота. И Морган согласно закивал головой.

Но глазастый Черридар хоть и согласно кивнул, бросил пытливый взгляд на Жуля. Да действительно Жуль больше походил на нехейцев. Немного широколицый с узкими глазами, коренастый и подвижный словно ртуть.

— Надеюсь, Черридар, ты свои наблюдения оставишь при себе, — тихо сказал я. И тот заговорщически, с таинственным выражением на лица, молча с достоинством склонил голову. Типа он тайну милорда раскусил, но будет нем как рыба. В его понимании Жуль был метисом нехейцем, а Морган вообще созданием диких земель. Бывало дикари воровали нехейских женщин и брали их в жены. От них рождались похожие на Жуля люди. Но нехейцы их своими хоть и не признавали, но встречая в набегах, старались не убивать. Все же своя кровь. Женщин обратно не забирали, да и те становились фуриями, сражаясь с соотечественниками не на жизнь, а на смерть. Их тоже старались избегать. Единственное чего мой начальник охраны не мог понять, как Жуль стал бароном. Не иначе был сыном вождя племени дикарей… Все это я прочитал по его простодушной физиономии, как по написанной книге.

— Какие новости Черридар? — спросил я его что бы отвлечь от мыслей о новоприбывших.

Новостей нет милорд, но есть странности. Пропала ночью служанка госпожи Лианоры Мата. А у дверей комнаты Управительницы мы нашли свежие следы крови. Вот в общем- то и все.

— Да? — удивился я. А что говорит сама Лианора?

— Говорит, что не знает где она.

Не надолго задумавшись я отозвался, — Ладно разберемся.

В замке нас встречала делегация с музыкой, почетным караулом и хлебом солью. За спиной Чернушки топталась подпрыгивая дворфа. Странно. Чего это она?

Когда мероприятия торжественной встречи закончились, она подлетела ко мне. — Хозяин, возвращай моего жениха, как бы он не помер от голоду. Я хлопнул себя по лбу. Точно ведь Бурвидус по моей воле томился в темнице! Как я мог о нем забыть? — Одну ридку, Лия, я сейчас.

Вскоре чумазый дворф голодный и растерянный стоял перед моей управительницей. Та уперла руки в бока и осуждающе покачала головой. — Ну что за чумазый дворф. Быстро приводи себя в порядок, замарашка.

А было чем измазаться. Когда я появился в темнице, сей арестант, спрятанный мной на время из-за своей болтливости, пытался совершить побег. Копал подкоп, чтобы выбраться из-заключения. Он несколько дней не ел и утолял жажду, сося холодные камушки. Копал он руками и на то что весь измазался в глине не обращал внимания. В момент моего появления он справлял малую нужду в углу и жалобно причитал. Тихо бормоча он ругал меня на все лады.

Другой бы дворянин его там и оставил бы, за такое попрание честь, но я лишь рассмеялся. Услышав мой смех, он вздрогнул и обернулся. Глаза его стали большими как у летучей мыши. Он вытаращился на меня и не заметил как стал мочиться себе на штаны.

— Красавец, — покачал я головой. Вижу не скучал и переделывал мою тюрьму. Ну стало быть оставлю тебя здесь, Бурвидус, доделывай начатое.

— Не надо, милорд! — Дворф тряся своим хозяйством, забыв натянуть штаны, посеменил ко мне. Я все исправлю… Я думал… меня забыли… Еда… Вода … Нету… — бессвязно начал говорить он.

— Хорошо, Бурвидус, натягивай штаны и пойдем отсюда. Ты прощен… на первый раз, но если я или еще кто услышит как ты меня ругаешь. Я отдам тебя Чернушки на жертвоприношение ее богине. Богиня дура и жертва ей такая же будет. Как говорится умных к умным, а тебя к ней.

— Нет, нет — замахал руками дворф. В первый и последний раз Го… Оп! Простите милорд.

— Ну да, так я и поверил, — подумал я. Схватил его за шиворот и перенесся к высокому крыльцу донжона.

— Забирай своего жениха, — улыбнулся я, видя как сначала лицо дворфы расцвело, а потом на него нашла грозовая туча.

В моем кабинете после сытного завтрака в присутствии Жуля прошло не долгое совещание. Морган был предоставлен самому себе и слонялся по замку.

Я представил Жуля Чернушке и Лии, после чего стал слушать о том как забирали тело снежного эльфара.

Прибыла небольшая процессия Снежков. Показали мое письмо и их проводили в место проведения обряда. Они забрали эльфара и дали служанке сто золотых монет. Рабе играя роль Торы вышла к соотечественникам. окатила их презрительным взглядом и выдала от себя убийственную фразу. — Вам стало привычным, леры, убивать своих соотечественников. И отвернувшись, ушла.

Ну прямо артистка больших и малых оперных театров! — Как сказали бы у нас на земле.

Снежные эльфары ничего ей не сказали. Как выразилась смеющаяся Лия. — Они увидели рядом с госпожой Торой ее черную копию — Чернушку, разинули рты и так остались стоять словно статуи.

Оценив Жуля взглядом, Лия бесцеремонно спросила, — тан Жуль, что вы умете делать? Тот поморгал глазами и произнес, — я вообще то могу много. Управлять поместьем, петь…

— Ну управлять поместьем есть кому. А вот пение ваше хотелось бы послушать. Здесь, простите меня, милорд, — это она обратилась ко мне, потом посмотрела строго на смущенного Жуля — бездельников нет и каждый приносит пользу.

Жуль, который еще не расположился и притащился со мной в кабинет со своим скарбом, полез в мешок, достал свой инструмент, подергал струны и неожиданно для всех по небольшому залу побежала трепетная волна чарующих звуков. Мы все замерли. А Жуль проиграв вступление, затянул песню о любви лейера к пастушке. У Чернушки и Лии выступили слезы на глазах.

— Как это прекрасно, тан! — Вытерев глаза платком, вытащенным из лифа, произнесла дворфа. При этом к моему удивлению она вытащила еще маленькую бронзовую масленку, которую небрежно засунула обратно. — Вам поручается найти способных к музыке среди подданных милорда и организовать эти… как их… Я в городе видела, — она замялась, не зная как объяснить свою мысль.

— Музыкальные труппы. — подсказал я.

— Зачем… трупы? — удивилась дворфа. — Нам здесь труппы не нужны. Пусть живут и учатся мастерству, потом будут услаждать ваши уши своим пением, милорд. — Она укоризненно покачала головой. — Вам бы все убивать и резать. Пусть организует группу певцов и музыкантов. Будет как в столице у короля. Мы организуем здесь свой театр. Вот что мы сделаем.

— Пусть, — махнул я рукой, и подумал, — тем более что Жуль прекрасно в этом разбирается.

И так стараниями Лии, Жуль был определен к делу.

— Потом милорд найдет Вам, тан Жуль, достойную невесту магичку, — продолжила Лия. Там в академии этого добра хватает. Правда милорд? — Лия что называется, ковала на лету. — Выделит деревеньку и вы счастливо заживете. Она сложила руки на груди и умильно посмотрела на Жуля. Тот беспомощно обернулся ко мне. Я вяло кивнул, — Правда, Лия, если тан Жуль этого захочет.