— Чего ты хочешь? — Спросила она и вновь уселась на кресло. Я видел, Тора взяла себя в руки и успокоилась.

— Имена эльфаров, кому я могу передать от тебя послание и кому могу доверять.

Девушка ненадолго задумалась. — Реально ты можешь доверять только моему роду, — ответила она. — Найди лера Видра-ила. Он был мужем моей кормилицы. Дальше он тебя сведет с кем нужно и подожди, я ему напишу письмо. Она взяла со стола колокольчик и позвонила.

Заглянул хромой секретарь. — Бумагу и перо! — приказала Тора, а я поморщился.

— Тора ты ведешь себя как госпожа, а на самом деле ты простая рена. Прошу не забывай это.

Тора покраснела. — Прости, Ирридар, я постараюсь.

Секретарь вернулся с пачкой бумаг, пером и чернильницей поклонился и поставил на стол. Тора улыбнулась и поблагодарила, — Спасибо, рен, Вы очень любезны.

Я чуть не застонал, дождался когда хромой уковылял и вновь обратился к ней. — Тора! Ты и он рены! Не показывай разницу в вашем положении. Не надо так показушно благодарить. Девушка посмотрела на меня непонимающими глазами и я махнул рукой. — Ну откуда эльфарке знать как должны вести себя простолюдины. У них садовники и дворники и те благородного происхождения.

Вскоре письмо было написано и скреплено ее личной магической печатью.

Она протянула его мне и придержала в руках. Стоя совсем рядом она была вровень со мной и ее глаза находились напротив моих, смотрели как-то странно, словно бы что-то хотели найти в их глубине и не отпуская лист сложенный в два раза, она тихо произнесла, — Береги себя! — Отпустила лист и улыбнулась. А я неожиданно понял. Она искала в моих глазах отклик на свои чувства и видимо нашла. Прижалась ко мне. — Я слышу как бьется твое сердце, — прошептала она. Раньше мне казалось что у тебя его нет.

Затем резко оттолкнула. И отошла на два шага, встряхнула копной волос и повторила. — Береги себя! Ведь Вы теперь мой подданный, лер Ирридар.

Передо мной стояла уже правительница целого государства. Мне пришло понимание, что она сделала свой выбор и сразу пришло облегчение. Не надо больше думать о этой такой странной личной проблеме — влечения к эльфарке, ломать голову, как из этого выкрутится и бояться своих чувств, разделяя их между Гангой и Торой. Я был ей благодарен. И мне захотелось сделать ей подарок. Оставить на память о себе что-то такое необычное. И я вспомнил! У меня в сумке томится птах, которого я притащил из другого мира. Я широко улыбнулся и залез в сумку, с которой никогда не расставался. Жестом фокусника вытащил говорящую птицу и увидев как удивленно расширились глаза Торы, рассмеялся. Эффект неожиданности сработал на все сто процентов.

— Тора! — сказал я, держа уснувшую птицу. — Это говорящая птица. Зовут ее Зануда. И на планете она одна, другой такой нет.

Зануда услышал свое имя и проснулся. Клюнул меня в руку и взлетев, сел мне на плечо. — Зануда хоро-оший! — проговорил он и уставился на девушку. — Сторожи. — прокричала птица. В пещеру на крик заглянул шверд и уставился на птицу. Та увидел пса и прокричала. — Чтоб ты околел!

Пес зарычал. В ответ птица спросила. — Мяса хочешь? — Я знал что птица может общаться и ментально, поэтому не беспокоился за его судьбу. Пес ошарашено уставился на птицу и рыкнул. Зануда перелетел с моего плеча на плечо девушки. — Зарабо-отать надо. И гаркнул, — сторожи! Пес тут же юркнул обратно за шторы. Тора пришла в себя и громко расхохоталась. Погладила птицу и просияв лицом, ответила. — Спасибо, Ирридар, очень необычный и хороший подарок. Она мягко и ласково обратилась к птице. — Зануда хороший? Птах скосил на нее черный глаз и выдал. Чтоб ты околел! — чем вызвал еще одну волну смеха.

— Это все что он умеет говорить? — продолжая смеяться, спросила она.

— Зануда будет говорить, то чему ты ее научишь Тора. — Я тоже не мог сдержать улыбки.

— Так вот чему ты его научил. Сторожи и чтоб ты сдох? Какие вы мужчины грубые. Она прижала птицу к груди и просюсюкала. — правда Занудочка?

— Птиц неожиданно ответил в тему. — Правда. — Посмотрел на меня и добавил. — Чтоб ты сдох! — На что я ответил, — не дождешься. У тебя теперь новая хозяйка. Слушайся ее иначе псам скормит.

— Не слушай, Занудочка, этого грубияна. Я тебя буду холить и лелеять. Мяса хочешь? — Я думал он повторит эту фразу. Но птиц смог меня удивить. Он как ребенок пригрелся у ее груди и ответил, — хочу.

Возвращаясь на постоялый двор, я долго еще вспоминал наше прощание. Тора занялась птицей и все ее внимание было поглощено ей. Я раскланялся и вышел. Попрощался с Ведьмой, которая тоже удивилась подарку. Не прими-нула заметить, что таких птиц она тут не видала. И что девочке с ней будет веселее. Окинула меня быстрым изучающим взглядом и проводила до выхода из пещеры. Шли мы молча. Прощаясь она тоже произнесла туже фразу, что и Тора. — Берегите себя, тан. — Я согласно кивнул, отвесил поклон Овора и пошел в ночь. Рядом тут же появился мой шверд, которого я притащил из мира Жуля. Я почему так его и называл мой шверд. Он пошел рядом, провожая меня. Я чувствовал, что он был доволен. И чувствовал что он считает меня своим хозяином. Меня! Что странно, а не Ведьму. И три суки что пришли вместе с ним составляли отдельную стаю. Но задумываться, почему так случилось, я не хотел. Считают и пусть считают. Им собакам виднее. Да и мне спокойнее рядом с таким псом. Не надо убивать случайных грабителей, а в том состоянии, в котором я сейчас находился, я бы мог. Причем не задумываясь.

Вернувшись на постоялый двор, я понял, что покой мне может в этой жизни только присниться. Посередине зала толпились люди и нелюди. Над всеми возвышался посередине Морган. Он держал в руках стол и периодически им помахивал. Толпа ревела и подхлестывала кого-то, кого не было видно и то подавалась назад, то приближалась к Моргану как приливы и отливы. Слышался задористый тонкий крик Жуля. — Ну кто еще смелый? Подходи. Я свистнул и ту же в зале появилось четыре шверда. — Помогите моему товарищу показал я на Моргана. Четверка псов словно ледокол протаранила толпу и окружала Жуля и Моргана. Толпа тут же отступила и заволновалась… Я прошел по образовавшемуся коридору.

На полу лежало с десяток дворфов с разными степенями травм. — Это не шверды сделали, — понял я, это поработал адвокат в свойственной ему манере. Грубой силе и количеству, он противопоставил свою силу. Я вышел в центр и спросил. — Кто мне скажет, что тут происходит?

— А ты кто такой? — вскричал один из стоящих на ногах дворф с опухшей, окровавленной рожей. Вся его борода была залита кровью и во рту не хватало половины зубов. Жуль увидев меня, обрадовался и потрясая стулом, угрожающе произнес. — Ну все, коротышки, молитесь своим богам. Прибыл мой лорд. Сейчас он вам покажет.

Дворф посмотрел на меня лютым взглядом. — Ты, сопляк, ответишь за своих людишек. Он сплюнул кровавую юшку.

— Да, теперь за этих оболтусов отвечаю я. — Я посмотрел на своего шверда и в слух произнес, — притащи мне этого наглеца.

Через секунду пес волочил по полу дворфа, который истошно вопил. Я поднял его за шиворот, не стесняясь силы, которую мне дал Лиан. — и что я вам должен любезный? — спросил я. В зале установилась мгновенная тишина. Никто не ожидал такого оборота. Дворфы напали на людей Ведьмы. А чем это карается местные знали хорошо.

С пола поднялся и сел, качаясь из стороны в сторону широкий седой дворф. Он тоже выплюнул половину зубов. — Тан приносим свои извинения. Примите откуп. — Он залез в сумку и вытащил мешок. — Здесь пятьдесят монет золотом. Вы удовлетворены?

По моей команде одна из сук выхватила у него кошель и принесла мне. Я взял и сунул в свою сумку. Посчитал раненных и достал одиннадцать флаконов моего исцеляющего зелья. Поставил на стол. — Это вам уважаемые на лечение. Приношу извинение за моих людей. –

Я сделал все чтобы замять скандал, не вдаваясь в подробности. Принял выкуп, дал исцеляющее зелье и принес извинение. Услышав мои слова, зал одобрительно загудел. Дворф помягчел лицом. — Извинения приняты, тан. — Он первым поднялся и подошел к столу открыл флакон и в свою широкую глотку влил эликсир. На наших глазах его лицо стало принимать нормальные здоровые черты. Синева и опухоль сходили как сдувается воздушный шар. Он сунул палец больше похожий на сардельку в рот и удивленно проговорил, — и зубы растут! — А мне пришлось вздохнуть. От выпивки теперь не отвертишься.