До нас не добежал ни один квирс, зато приблизилась большая черепаха. Стрелок на ее горбу поливал окрестности огнем плазмы, больше работая по площадям, не очень понимая, куда он стреляет и зачем, но, увидев нас или получив целеуказание от командира, перенес огонь на наш окоп. Огрызались только мы.

Огненные шары полетели высоко над нашими головами и немного в стороне. Мои выстрелы гасли в броне черепахи, а ее тело окутывал голубоватый свет при попадании шарика плазмы.

"Твою дивизию! У них энергетические щиты!" — догадался я. Достав амулет "торнадо", запустил его навстречу редкой цепи квирсов, появляющихся из оседающей завесы пыли, образовавшейся после взрыва сотен мин. Затем еще один и сразу два с двух рук.

— Все, финита! — пробормотал я. Больше магия не действовала, хотя я хотел использовать десяток запасных амулетов.

Пылевые столбы, закручиваясь с каждой секундой все быстрее, устремились к противнику. Я не представлял, что там происходило. В течение нескольких минут было затишье. Артиллерия прекратила утюжить наши позиции. Пыль медленно оседала и пока скрывала нас от противника, а его от нас. Осветительные огни уже не взлетали. Я уже подумал, что мы отбились, как из редеющей дымки показались новые ряды наступающих. Видимо, противник пустил в ход резервы. Он уже не стрелял, потому что не было по кому. Мы тоже прекратили огонь.

— Не стрелять! — приказал я, когда Адвокат приложил к плечу винтовку. Я надрезал тесаком руку и набрал полную пригоршню крови. — "Кровавый туман"! — произнес я и кинул кровь в воздух.

Пространство перед нами окрасилось в красные тона.

— Всем лечь на дно окопа!

Мой приказ был выполнен беспрекословно.

Я на всякий случай попробовал создать воздушный кулак, и он легко получился. Мне даже стало удивительно, что я смог напитать его энергией по полной. Я выпустил его и погнал часть желейного тумана вперед. Потом сотворил еще один и запустил его. Ого, работает! В "кровавом тумане" работает обычная магия. Это надо запомнить. Я бегал вправо и влево по позиции как заведенный и создавал воздушные кулаки, отгоняя туман дальше к противнику.

Вскоре послышался приближающийся гул самолетов. Я спрыгнул в окоп, и вовремя. Это, оказывается, как я узнал позже, прибыла наша авиация, чтобы остановить наступление. Противник решил воспользоваться паникой в наших войсках и начал наступление с более решительными целями, чем планировал. А дальше раздался свист падающих бомб на наши позиции.

Ох и громыхнуло. У меня создалось впечатление, что взорвалась атомная бомба килотонн на десять. Стало трудно дышать, не хватало воздуха. А затем над нашим окопом прошла воздушная волна и погребла нас под горой земли. Я, напрягаясь, выкопался. Нужно было первым делом вытащить моих боевых товарищей. Первым я откопал Адвоката и приказал вытаскивать парней, а то задохнутся. Вместе мы вытащили ротного и Жюля. Они, обессиленные, лежали на дне полузасыпанного окопа и с хрипом дышали.

Я, в очередной раз думая, что все уже закончилось, уселся на край окопа. И тут на меня выскочил квирс с оторванной рукой. Он увидел меня и, не раздумывая, прыгнул. Его прыжок был стремительным, а я слишком беспечным. Он сбил меня в окоп. Его острые зубы лязгнули в паре сантиметров от моего лица. Я ухватил его за морду и вытащил жизненную энергию. Выкарабкался из-под тяжелой туши и услышал вопль ротного. Оглянулся и выругался. Ему в ногу вцепился свой лапой другой раненый квирс, он дополз до нашего окопа и смог добраться до ротного. Ротный сучил ногами и орал так, словно его пилили еще живого циркулярной пилой. Я ухватил квирса за панцирь на спине, выкачал энергию и через себя выкинул тушу подальше. Слава богу, что никто не обратил внимания на мой фокус с борцовским броском. Кинуть ящера весом под двести килограммов простому человеку не под силу. Могли возникнуть ненужные вопросы.

Получилось удачно. Он врезался в другого набегающего квирса, и они вместе упали. Их тут же расстрелял Адвокат, сноровисто подхвативший чью-то оброненную винтовку. А следом на наши позиции уже неслись шестеро квирсов. Конечно, "неслись" это громко сказано. Они не могли быстро передвигаться в своей броне, но на тот момент в горячке боя мне казалось, что они на нас несутся. Не мешкая, я активировал две гранаты и кинул их им под ноги. Два одновременных взрыва разметали наступающих. И вот тогда наступила окончательная тишина. Противник начал отступать.

Мы просидели на своих позициях еще около часа. Ротный, знакомый с тем, что будет дальше, приказал никуда не уходить. И точно, с тыла подъехали бронетранспортеры и подвезли подкрепление. Вместе с ними прибыли сотрудники контрразведки, которыми руководил эр. Лерзиттер мельком взглянул на нас и сфотографировал. Потом обошел край обороны напротив нас и сфотографировал убитых квирсов. Только после этого приказал:

— Офицера и бойцов в медпункт.

Открытый космос. Материнская планета

Щетина отдыхал в тени навеса у склада автозапчастей. Он прикрыл глаза и, потихоньку убаюканный теплым ветерком, задремал. Флаер готовили к дальней дороге: накачивали шины, заправляли системы техническими жидкостями и подзаряжали аккумуляторные батареи. Еще полчаса, и они тронутся в путь. Так что можно было подремать. Щетина выкинул из головы всякие мысли, которые он считал за сор. У него были наметки плана на дальнейшую жизнь, и первым пунктом значилось — затеряться в глубине обжитой территории. Отыскать его будет трудно, зато он будет знать о всех, кто им станет интересоваться. Слухи здесь разносились с быстротой молнии. Ну не буквально, конечно, но все равно быстро.

В ворота громко постучали. Беер вразвалочку направился к воротам. О чем-то поговорил с гостями и открыл дверь. На машинный двор вошли двое.

Щетина прищурился и оглядел пришедших. Не местные, но и не крысы и даже не шлемазы. Парни серьезные, хотя скрывают свои способности под личиной только что прибывших. Их выдает уверенность, с которой они держатся. Один из них вел разговор с Беером, другой внимательно оглядывал двор. Затем говоривший что-то сунул в руки Беера. По его движениям Щетина понял, что это метаморф. Ликвидаторы! Эта мысль сдула сон, как порыв ветра сдувает легкую пыль. Щетина подобрался. Беер оглянулся и помахал ему рукой, подзывая.

Щетина сделал вид, что ему лень, и неохотно поднялся. Он быстро положил за щеки два камушка, ссутулился и опустил плечи. Он шел, немного подволакивая ноги. Это был совсем другой человек, непохожий на Щетину, мгновенно состарившийся лет на двадцать.

Беер удивленно посмотрел на него, но промолчал.

— Дон Щетина Вепря, вы прибыли последним рейсом. Вот господа интересуются одним человеком.

— Да-да, я иду, — проскрипел Щетина и закашлялся.

Он подошел к ним, ухватился за сердце и, показывая всем своим видом, что ему плохо, полез во внутренний карман куртки. Гости смотрели подозрительно, но ничего не предпринимали. Пока план Щетины работал, его не опознали. Не вынимая руки, нащупал рукоять игольника и выстрелил в того, что был ближе. Другой рукой сильно толкнул Беера на второго. Беер охнул и, чтобы не упасть, ухватился обеими руками за метаморфа. Тот уже переходил в боевую форму. Но на это ему нужно было секунд пять, а Щетина этого времени ему не дал. Он воспользовался заминкой и достал станер. Выстрел прозвучал беззвучно, и оба — Беер и метаморф — повалились на землю.

Рамсаул и его внук, застыв с открытыми ртами, смотрели на происшедшее.

Щетина знал, что, несмотря на временный паралич, его слышали. Он нагнулся к Бееру и извинился:

— Беер, ты уж прости старика, но я не мог поступить по-другому, эти двое пришли за моей жизнью.

— Щетина, что ты извиняешься? — рядом оказался Рамсаул. — Беер прекрасно видел, что это крысы, и принял от них мзду. — Он поглядел на толстяка и осуждающе покачал головой. — Ах, Беер, Беер… Разве ты не знаешь, что тем крысам, которые интересуются другими, информацию давать нельзя? Здесь наши законы, а не законы со стороны. Ах ты, продажная душонка! На монеты позарился.