— Добрый день, мидэра. Разрешите присесть? — Он показал глазами на стул.

— Присаживайтесь, — пригласила девушка. Ее голос звучал спокойно, но в глазах плясали чертики.

У Карла вспотели ладони, потом шея. Он достал платок и вытер шею, сочтя нужным пояснить:

— Жарко у вас.

— Я увеличу мощь кондиционирования. — Вирона через нейросеть вошла в управление кондиционером, пару раз моргнула и сообщила: — Ну вот, сейчас станет прохладнее. — Посмотрела внимательно на шефа и спросила: — Вы чем-то встревожены?

— Я? — удивился Карл. — Нет. То есть да. Вернее, не то чтобы встревожен, но у меня недобрые предчувствия.

— Давно? — Рона спрашивала доброжелательно и спокойно, но чертики исчезли из ее глаз, а взгляд ее стал серьезным.

— Недавно, мидэра, а точнее, сегодня. Вам не кажется, что корпорации "Триатекс" пора начинать мстить?

Вирона отстучала пальцем правой руки по столу — это помогало ей думать — и ответила:

— У меня нет исходной информации, господин Штурбах. У вас она есть? Как они обычно действуют?

— Обычно они нанимают пиратов или наемных убийц. С пиратами у них не получилось, и теперь нужно ждать убийц.

— Мне нужна информация по всем организациям, замеченным в таких делах. У вас есть такая?

— У меня нет, но вот у моего советника Вильда Бристхауна такая информация должна быть. — Карл на пару мгновений завис, а затем снова стал самим собой.

— Что-нибудь хотите выпить? — поинтересовалась Вирона.

— Если только вы со мной поужинаете, — краснея, как мальчишка, ответил осмелевший Карл.

— Хорошо, я с вами поужинаю, шеф, может быть, сегодня. А что вы будете пить сейчас?

— Минералку с Суровой. Все хвалят ее.

Прикатившийся дрон-холодильник подал Карлу запотевший стакан с минеральной водой. Медленно глотая холодную воду, Штурбах ждал появления бывшего специалиста по тайным операциям из "Триатекс". Тот сам пришел к его милости, когда понял, что его продуманная операция по захвату Суровой провалилась. Он боялся мести своих бывших хозяев и предложил свои услуги управляющему княжеством. Тот неожиданно принял его и передал в распоряжение Карла.

— Карл, возьмите этого человека к себе советником по корпорантам, — сказал его милость перед убытием. — Обеспечьте ему защиту и безопасность.

Решение странное на первый взгляд, но Карл сам был в прошлом противником его милости и вот тоже служит ему.

Советник вошел и осторожно прикрыл за собой дверь. Слегка поклонился хозяйке кабинета и вежливо замер.

— Садись, Вильд, — на правах начальника пригласил Карл. — У нас тут, понимаешь, возникли вопросы. Когда "Триатекс" начнет свои операции против нас? И второй вопрос: чьими услугами они могут воспользоваться?

Попав в окружение его милости, Вильд Бристхаун поначалу вел себя очень сдержанно, сторонился людей и прятал глаза, но, увидев, что до него и его прошлого никому нет дела, стал чувствовать себя свободнее. Он даже подумал, что тут собрались одни простоватые идиоты, доверяющие ему. И он решил тайно собрать побольше информации о тех, кто был облечен властью в СНГ. Не для того чтобы предать, об этом он не помышлял, а чтобы понять, к кому он все-таки попал и кому доверился. Но когда он попробовал зайти в систему, отвечающую за безопасность, появился странный голографический человечек. Он хитро посмотрел на Бристхауна и спросил:

— Что, Вильд, взялся за старое? Продал одних хозяев, собираешь информацию о других?

Бристхаун молчал, не зная, что сказать.

— Да ты не тушуйся, можешь попробовать проникнуть в систему, только отгадай загадку: зимой и летом одним цветом. Не отгадаешь, отправлю голым в космос.

У Вильда глаза полезли на лоб.

— Да я не хотел…

— И правильно сделал, Вильд, — засмеялся человечек, — что не захотел. Помни, я за тобой слежу. Его милость приказал глаз с тебя не спускать.

Человечек исчез. Вспотевший Бристхаун отправился в туалет. Только он хотел справить малую нужду, как напротив него появился тот же субъект и, нагло ухмыляясь, заявил:

— Помни, Вильд, ты и в сортире от меня не спрячешься.

Больше бывший специалист по тайным операциям никуда не лез.

— Думаю, господа, что еще рано для подобных акций "Триатекс". Они выжидают, усыпляя бдительность своих противников, но всегда направляют агентуру для сбора информации и подкупа людей в рядах противника. Скорее всего, следует ожидать этого.

— Это понятно, господин Бристхаун, — кивнула Вирона. — Представьте мне обстоятельный доклад о возможностях корпорации, какие методы они обычно применяют для нейтрализации конкурентов и чьими услугами пользуются. Даю вам два часа. — Девушка посмотрел на Вильда. — Этого времени вам хватит для отчета?

Бристхаун вздохнул и кивнул.

Где-то в открытом космосе.

Очнулся я распятый на кресте, словно преступник в Древнем Риме, но в отличие от него я был распят на раме из металла, очень похожей на оконную. Напротив меня стояли Вейс и док.

— Очнулись? — без всякой улыбки спросил Вейс, хотя это и так было очевидно. — Очень хорошо! Еще раз призываю вас к сотрудничеству. Вы открываете нам свое сознание, а мы вас отпускаем. — Он склонил голову набок в ожидании моего ответа.

— Пошел в задницу, старый маразматик, — ответил я и попытался уйти в свое сознание.

Но не тут-то было. Как только мое сознание начало гаснуть, сильнейшая боль пронзила мое тело, и я выгнулся, застонав.

— Что, боги тоже чувствуют боль? — спросил Вейс.

Он не был похож на садиста, каким был Окурок, но он привык добиваться своего и теперь решил сломить меня болью. Непонятно только, к чему его слова о богах. Он не мог знать о Худжгархе. Или… это дело рук Рока? Тогда все гораздо хуже, чем я предполагал.

— Поверьте, юноша. Я не любитель пыток, но вы мне не оставляете выбора. Как только мы придем к взаимному пониманию, вас освободят, но перед этим вложат программу уничтожения Демона. Для страховки, — пояснил он. — Продолжайте, док, я подожду в соседней каюте.

Пухлый мужчина с седыми волосами посмотрел на Вейса.

— Блюм, ты уверен, что это бог? — В его голосе слышалось сильное сомнение.

— Нет, но чудеса на корабле происходят. — Вейс слегка улыбнулся. — Продолжай, и посмотрим, бог он или нет.

Блюм вышел, и мне захотелось плюнуть ему вслед. Но что толку, этим я покажу только свою слабость.

Новая боль накрыла меня с головой. Она распространялась по всему телу и заставляла меня сжиматься и стонать. Через пять минут я орал как оглашенный. Сначала я хотел показать свою мужскую гордость и стойкость, как индейцы, которые смеялись в лицо пытавшим их палачам, но силы воли мне хватило ненадолго. Я не мог пробиться к Лиану и не был уверен, что получу от него помощь. Я раньше не задумывался, способен он защитить меня от боли или только может преобразовывать мое тело. Боль накатывала волнами, не давая мне времени подумать и пожелать что-либо. Кроме того, я не хотел выдавать свои возможности и, стараясь криком облегчить свои страдания, орал до хрипоты.

Старый док знал толк в том, как заставить человека чувствовать боль. В меня были воткнуты тонкие электроды, и импульсы, проходящие через мое тело, заставляли меня испытывать нечеловеческие муки. Молнии Лиана были семечками перед этой пыткой. Я не мог уйти в беспамятство и убежать от боли, не мог позвать на помощь Лиана или Брыка. Я не мог отключиться от спазм и судорог. Как только волна боли проходила, я сжимался от страха опять испытать боль, и она приходила снова и снова, сводя меня с ума. Я не мог думать ни о чем другом, кроме боли и, собравшись с силами, заорал:

— Лиан! Помоги! Почему ты меня бросил? — Последнее слово я прохрипел, давясь криком.

Но шли минуты, а может, даже часы, а Лиан не показывался.

— Гад-ды! Я припом… А! А! — не успел я договорить и стал погружаться в беспамятство.

— Пока хватит, — услышал я голос дока, — дадим ему минутный перерыв, иначе он сойдет с ума.