Она приподняла бровки.

— Но я вам не верю.

Бровки приподнялись еще выше. Она сложила ладошки вместе.

— Я верю, что ваши красивые ручки с радостью вырвут мне сердце. Так зачем эта комедия?

Беоту словно прострелило током. На мгновение она потеряла контроль, и ее черты исказила ненависть. Она стала столь уродливой, что я перекрестился.

— Свят-свят. Чур меня.

Беота быстро взяла себя в руки.

— Ты же назвал меня украшением этого мира, — проворковала она. — Почему же ты меня боишься? Разве моя красота так опасна?

— Я боюсь, божественная, не вашей красоты, а того, что за ней прячется. К тому же вы пришли с просьбой. А боги просить не любят. — Увидев, как она опять дернулась, продолжил: — Я готов решить вашу проблему, скажем… за десять процентов накопленной вами благодати. — Я мило улыбнулся, как можно шире и как можно добрее.

С Беоты слетела маска доброй красавицы. Теперь передо мной была разъяренная фурия. Дай ей возможность проникнуть за барьер, она вырвет мне сердце и постарается оскопить. Или сначала оскопит, а потом вырвет сердце.

— Ты перешел всякую грань приличия, человек. Думай, что просишь! — Она сверкала глазами. Посопела и выдала: — Полпроцента тебе за глаза хватит.

— Не спорю, ваша божественность. Я человек маленький и привык обходиться малым. Но что будете делать вы, когда гразекобры пробурят вашу гору и будут откачивать этерниум, не меряя ложкой? Вы женщина, и женщина красивая, и только поэтому я согласен на девять процентов. Поверьте, это очень выгодное предложение. Подумайте, сколько запросит ваш брат Рок. У меня даже не хватает фантазии представить, сколько это может быть.

— Ты, человек, не на базаре, — презрительно скривившись, отозвалась Беота. — Три процента, и закончим этот разговор.

— Беота, поверьте мне на слово. Такого выгодного предложения на этом рынке услуг вам не сделает никто. Знаете, моя бабушка торговала на колхозном рынке жареными семечками. Как она торговала! Как торговала!.. — Я сложил руки на груди и закатил глаза.

Богиня подозрительно на меня посмотрела.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? У вас, нехейцев, что, аристократки торгуют семечками?

— Так о том и речь, что я не отсюда. Понимаете?

Беота оценивающе прищурилась:

— И как ты сюда попал?

— А вы не догадываетесь? Странно. — Я пристально посмотрел на нее. Но она только дернула плечиком, словно таким образом скидывала с себя мой взгляд, полный разочарования в ее умственных способностях. И странным образом он соскользнул с нее, как сброшенная шаль. "Умеет, чертовка! — позавидовал я. — Ничего не сказала, а понять дала, что я не дорос до нее".

— Меня забросил сюда Рок, — пояснил я, — и включил в свои планы. А потом сказал, что якобы я ему стал мешать, и перестал со мной общаться.

Беота понимала, что я говорю правду, и стала что-то прокручивать у себя в мозгах. Она пришла к каким-то выводам и поджала губы.

— Узнаю Рока. — Она покачала головой. — А ты не дурак. Как ловко воспользовался его собственной игрой. Вышел в удобный момент из-под его контроля и заручился моей поддержкой. — Она по-новому посмотрела на меня. — Сколько ты хочешь за свои услуги?

Из сумки показалась голова Рострума и зашептала:

— Владыка, половину, просите половину.

— За половину благодати нас легче пришибить, чем дать. Заткнись, Рострум! Божественная, шесть процентов.

— Пять!

— Хорошо, пять, — согласился я. — И вы за свой счет отправляете этих молодцев к Року. Он их позвал, пусть сам с ними и разбирается.

Беота согласно кивнула.

— Только ты, пройдоха, первым произнесешь слова договора, — уже не скрывая злости, произнесла она. — Я тебе не верю.

— Да ради бога. Слушайте. Я, Худжгарх, дух мщения, даю обещание Беоте, богине этого мира, помочь ей избавиться от гразекобр. За это она отдает мне пять процентов накопленной благодати сразу, как только они покинут свои туннели, чтобы отправиться с ней в указанном ею направлении. Если Беота в своих словах изменит суть договора, он считается недействительным. Я все сказал.

С неба раздался голос:

— Принято.

По мере того как я говорил, Беота недовольно морщилась. Видно было, что искала возможности надуть меня.

— Хорошо, недостойный, — недовольно и с угрозой произнесла Беота. — Ты еще пожалеешь, что не оказал мне услугу просто из благоговения. Я, Беота, богиня этого мира, согласна заключить договор с Худжгархом, духом мщения, на его условиях. Если он не выполнит свои обязательства, то прежний договор о союзе будет считаться расторгнутым. Я все сказала.

Небеса безмолвствовали. Она усмехнулась:

— Ты должен согласиться на дополнительные условия, Худжгарх.

Я пожал плечами:

— Ничего не имею против. Пусть будет так. Я согласен.

— Принято! — прозвучало с небес, и наш договор вступил в силу.

Интересную систему придумал Творец. Кто-то утверждает заключенные договоры высоких и наказывает нарушителей. Судя по поведению Беоты, она столкнулась с этим впервые.

Я вышел за пределы горы и очутился рядом с Беотой. У меня закружилась голова, когда я почувствовал исходящую от нее одуряющую похоть. Богиня решила действовать не напрямую, используя свои волшебные штучки, и добилась бы своего, превратив меня в раба, если бы не Шиза. Но и она действовала неординарно, хотя и очень продуктивно, смутив меня, как мальчика. У меня неожиданно скрутило живот, я согнулся и… стыдно вспоминать. С ужасом понимая, что не могу сдержаться, я громко испортил воздух. Мы оба застыли с выпученными глазами. Я от неприятной неожиданности. Беота от моей наглости. Она опомнилась первой и, отмахиваясь руками, отлетела подальше.

— Ты гадкий, вонючий паршивец! — Она была настолько сбита с толку и зла, что готова была сорваться и наброситься на меня. Единственное, что ее сдерживало, это вонь, распространившаяся вокруг. — Как ты посмел! Ты… ты… Я тебя…

— Простите великодушно, божественная Беота. Мне очень неловко от того, что случилось, но вы сами виноваты. — Я почувствовал облегчение.

А Рострум высунул голову и поморщился:

— Здесь что, демоны появились? Воняет серой, словно их пронеслось здесь с сотню.

— Это в чем я виновата?! — Беота взорвалась негодованием, но руки пока не распускала.

— У меня аллергия на соблазнения. Как только кто-то хочет меня соблазнить помимо моей воли, происходят вот такие неприятные вещи.

Беота отодвинулась еще дальше, и всякое желание меня соблазнять у нее отпало напрочь. Шиза нашла способ отучить богиню атаковать меня с помощью способностей суккуба. Она, конечно, унизила меня в глазах богини, но ничего, это я как-нибудь стерплю. Зато Беота не станет больше использовать свое оружие против меня — это я понял, глядя на богиню.

Она не стала долго ждать и находиться в облаке вони, а тут же перенесла нас к подножию своей горы.

— Иди, болезный, решай мои вопросы и поторопись. Я не хочу находиться рядом с вонючкой. — Она взмахом изящной ручки отправила меня решать ее проблему с джедаями. — Нет, постой! Это что за голова у тебя вылезает из сумки?

— А, это… Не обращайте внимания. Это моя запасная голова, так, на всякий случай.

— Запасная голова? Хм. Больно она у тебя страшная.

— Так это мы так выглядим в нашем мире. Там все такие.

— Да? — с сомнением произнесла богиня. — А Рок что, вызвал тебя заклинанием?

— Нет, Беота, — вздохнул я. — Меня убили, и Рок вытащил меня из небытия и поселил в это тело.

— А как же голова…

— Я сам не понимаю. Мне дома отрубили голову, — соврал я. — И когда я пришел в себя в этом теле, то моя голова была у меня в руках.

Рострум в это время снова высунулся и огляделся. Увидел рядом Беоту и замер с открытым ртом. Змеи в его глазах повторили за ним. Беота брезгливо поморщилась. Больше она вопросов не задавала, а только снова величественно махнула рукой, отпуская меня.

— Эй, Ёда! — позвал я, стараясь перекричать работающую машину.