— Пошла откачка благодати, — сообщила мне Шиза. — Ух ты, в каком количестве. Не жуй сопли, давай строй город!

Я встрепенулся:

— Рострум, не стой столбом! У нас пошла халявная благодать. Строй город.

И Вальгум Рострум, как настоящий архитектор и толковый организатор, замелькал тут и там. На моих глазах, как в мультике, стали возникать стены. Так продолжалось минуты три. Затем из облаков выскочил сундук. Крышка отлетела, и из его недр показалась голова с редкими русыми, уложенными набок волосами и с жидкой бороденкой. Так-так. Вот кто почтил нас своим присутствием. Сам старина Рок. Пожаловал, так сказать, собственной персоной.

Он руками разломал мой сундук, сделал из него стул и, усевшись, подлетел к невидимой границе. Молча оглядел начатое мной строительство.

Стены вокруг площадки поднялись уже метра на три. По углам обозначились башни. Мне стало жаль, что он так быстро сообразил, что его благодать откачивают, и, создав отмычку, применил ее. Не глуп. Не глуп, подумал я, и очень опасен. Такого недооценивать нельзя.

Заметив знак Беоты, поморщился. Здороваться не стал и вообще показал свое полное презрение ко мне.

— Значит, моя сестра успела провести с тобой работу. И что ты ей отдал за покровительство? — Он применил властные нотки в голосе, пытаясь подавить меня. Но он меня недооценил. С помощью проглота Лиана, готового жрать любую энергию, в том числе и благодать, я стал сливать его силу в город. Он быстро это понял и посерел от злости.

— Я сам тебе дал оружие против себя. Браво! Браво! — похлопал он в ладоши и повторил свой вопрос: — Так что ты ей отдал?

Я врать не стал:

— Отдал всю свою благодать.

Рок хищно улыбнулся.

— Узнаю крошку Беоту, она по мелочам не разменивается. А ты дурень. Как же ты собираешься защищаться? И как сможешь достроить свой город? Ты сильно прогадал, юноша. — Он противно засмеялся. — Хе-хе-хе. Но я этому рад. Когда она выжмет тебя досуха и сожрет, я подберу твою гору.

— Не буду спорить с вами, уважаемый Рок. Но по крайней мере, я выиграл время и защитился сегодня. А что будет завтра или через век, не так важно. Там или ишак сдохнет, или падишах. Но я не вижу причин, мешающих нам договориться. Я вам не враг, уважаемый Рок.

Но он пропустил мои слова мимо ушей, словно не слышал предложения договориться.

— Я тоже не буду спорить. Я тебе только скажу, что твоих свидетелей я уничтожу или переманю. А если ты опять встанешь Худжгархом среди своего воинства, то я встану среди свободных орков и на их глазах поражу тебя. — Он презрительно окинул меня взглядом.

— Понял! Я встану в их ряды бароном Тох Рангором. А кем встанете вы, божественный Рок?

Он засмеялся.

— Становись. Мне там делать нечего. Тебя и без меня орки пришибут. Прощай, прыщ. — И он исчез… вместе со стулом.

— Недоговороспособный, — покачал головой я.

Рок увидел знак сестры на горе самозванца и понял, что произошло. Сестренка одарила иномирца своей силой, забрав всю его благодать. Это уже хорошо. Она, конечно, не догадывается о его прикрытии, но скоро с этим столкнется и прибежит к нему, мол, братец, выручай.

— Хе-хе. — Настроение Рока улучшилось. — Прощай, прыщ! — засмеялся он и отправился к себе.

Мне было не до смеха. Боги этого мира обратили на меня внимание, и я им не понравился. Честно признаться, они мне тоже. Ну что же тут поделаешь, не по своей воле я попал в такую ситуацию, а так сложились обстоятельства.

— Шиза, возвращаемся. — Что-то мне надоело торчать на горе.

Я снова сидел за своим столом, закинув на него ноги в сапогах. Как будто спал и сейчас проснулся. А все, что произошло со мной, это был только малоприятный сон. На какую-то секунду я в это поверил, но меня вернула к действительности Шиза:

— Ты забыл на горе своих новых советников. Возвращаться будем?

Но вернуться мы не успели. В моей голове, словно разорвавшаяся бомба, раздался вопль:

— Да-ар! Овора убили!

Еще не осознавая смысл услышанного, я сорвался с места и оказался во дворе поместья Овора. По ступенькам лестницы я взлетел, уже будучи в боевом режиме, и ворвался в обеденный зал. Стол, который обычно вмещал до десятка едоков, был перевернут. С одной стороны стояли разинув рты Фома и незнакомая, очень худая молодая снежная эльфарка. Напротив меня, откинувшись на спинку стула и схватившись за горло, замер Овор. В его шее торчала вилка. А рядом с ним со слезами на глазах стояла Рона. Я не стал размышлять, как они тут оказались, а принялся быстро лечить дядьку. Вилка пробила артерию, и между пальцами Овора застыла хлеставшая до этого струя крови. Я облил рану эликсиром, выдернул вилку и, наколов свою руку той же вилкой, приложил руку к ране и стал читать заклинание исцеления, применяя магию крови. И только после этого вышел в нормальный режим.

Дядька пару раз издал хрипящий звук и, свободно задышав, растерянно заморгал. Рона все еще продолжала плакать и кричать:

— Дар! Дар! Где ты пропадаешь, когда нужен?!

В этом вся Вирона. В ее понимании я всегда должен быть рядом. Будто у меня нет никаких дел и я просто обязан быть там, где что-то происходит неприятное, чтобы это исправить. А если меня нет, то я, конечно, виноват.

— Да тут я, тут. Успокойся. — Я приобнял ее сзади.

Она дернулась, пытаясь высвободиться, но я держал крепко. Сначала она обрадовалась и разревелась, потом закричала:

— Дар, не стой! Помоги Овору!

— Со мной все в порядке, дочка, — произнес дядька. Он поднялся и, подойдя, обнял нас обоих.

Мы простояли так довольно долго, я не мешал обоим выражать свои чувства, понимая, как это важно для них сейчас. А когда меня отпустили, поднял стол. Сел на свободный стул и предложил остальным тоже сесть:

— Садитесь, друзья, и расскажите мне, что здесь произошло.

Пока все рассаживались, я разглядывал их растерянные лица. Сев, они громко одновременно закричали:

— Ирридар!

— Сынок!

— Учитель!

— Это кто?

И также одновременно замолчали. Только эльфарка повторила свой вопрос, указывая на меня пальцем:

— Это кто? И откуда он взялся?

— Это учитель, — ответил Фома. — Я тебе о нем рассказывал.

Эльфарка скептически окинула меня взглядом.

— Кто, этот мелкий? Твой учитель?! Не смеши. Я видела учителей, они все старые и седые. Фома, он тебя обманывает. — Девчушка оказалась решительной. — Позволь, я ему набью морду.

Теперь удивиться пришло мне, эльфарка имела манеры гопника, которому ни разу не перепадало на орехи.

— Фома, это что за чудо?

— Моя невеста, учитель. — Он был смущен и не знал, куда деть свои руки.

— Когда же ты успел? — Мне стало смешно, настолько забавно они смотрелись, сидя рядом, такие разные и такие непохожие. Один смущался, другая рвалась драться. — Ты же вроде Вирону искал?

— Искал Вирону, а нашел меня, — с вызовом ответила за него эльфарка. — Тебе-то какое дело?

— Какой учитель, такой и ученик. — Это Вирона вставила свое слово, и мне пришлось сделать вид, что я не услышал.

— Фома, ты что, ее из разбойничьей шайки забрал? У нее манеры не снежной эльфарки, а беспризорницы из портового района!

— Послушай, ты, недомерок, — приподнялась девушка. — Я тебе сейчас твои слова в глотку забью. Фома, помогай! — Она встала, сжав кулаки.

Фома тут же ухватил эльфарку и усадил на место.

— Простите ее, учитель. Су продали в детстве в рабство, вот она такой и выросла.

Я покачал головой, выражая свое мнение о выборе им невесты, и отвернулся. Сами разберутся.

— С возвращением, Рона. Рад, что твои неприятности уже в прошлом. Что тут у вас произошло?

Вирона замешкалась с ответом, и ее опередил Овор:

— Сынок, среди нас оказался предатель. К моему стыду, я не смог разглядеть врага, а вот девочка смогла. — Он погладил Вирону по волосам.

— И кто это?

— Ринада! — ответила Вирона. Она под лаской старого Овора стала успокаиваться.

— Вы шутите, — не поверил я. Неужели худенькая, беззащитная берка была предателем?