— Но ты их можешь перебить всех, и не надо будет открывать порталы, — не отставала она.

— Глупости! Я не могу их перебить. То был только волшебный эликсир. Теперь действие его закончилось, — соврал я.

Ганга разочарованно посмотрела на меня. Ореол непобедимого героя слезал с меня, как покрывало с кровати, которую готовят ко сну. Это было видно по ее скривившемуся личику. Гради-ил не выдержал и фыркнул. Фома и бровью не повел, он и не такое видел.

— Орки будут работать всю ночь и к утру зароют яму, — сказал разведчик. — Может, как-то помешать им?

— Можно, — согласился я. — Так будет правдоподобнее и еще больше их разозлит. Переправляйтесь с Фомой на другую сторону и создайте им трудности. Но только в меру, сами не подставляйтесь.

Мы остались у костра вдвоем. Ездовые ушли спать в свои повозки, эльфар и Фома растаяли в ночи.

Этим не преминула воспользоваться Ганга. По всему было видно, что орчанка привыкла держать ситуацию под контролем.

— Ирридар! — обратилась она ко мне деловым тоном. — Я хочу знать, кем я для тебя являюсь.

Я посмотрел в ее красивые глаза и подумал: а что, можно и объясниться, расставить, так сказать, все точки над "i". Долго тянуть не имеет смысла. Тот же вопрос мне зададут уже в Вангоре люди, облеченные властью и положением, и там уже не выкрутишься.

— Ты, девушка, являешься для меня обузой и такая, как ты есть сейчас, мне не нужна.

Я мысленно засмеялся, когда увидел ошеломление на ее лице, она явно не ожидала такого ответа. Но я не дал ей выразить свое возмущение или засыпать меня вопросами и увести от главного, что я хотел до нее донести. Поэтому без паузы продолжил:

— Ты должна измениться и быть готовой стать моей невестой. Пока ты на испытательном сроке. От тебя требуется следующее. Первое — научиться уважать меня. Второе — научиться быть послушной. Третье — не пытаться сесть мне на шею и управлять мной. Четвертое — понять, что я главный среди нас, и это не обсуждается. И последнее, самое главное, ты должна меня полюбить. — Я увидел ее вдруг ставший беспомощным взгляд, растерянность и сурово добавил: — Срок тебе на это десять лет. Если по истечении этого срока ты не выполнишь мои условия, — я говорил четко, разделяя каждое слово короткой паузой, — то я тебя подарю другому. И еще! Мне нужна невеста-девственница. Если ты лишишься ее, то отправишься в степь, как опозорившая Отца орков. — Я помнил наставление Луминьяна и не собирался быть отцом чужих детей.

Орчанка сидела как громом пораженная. Открывала рот и хватала воздух, силясь что-то сказать. Но ей не хватало именно воздуха, потому что у нее сперло дыхание. Наконец она вздохнула, на ее глазах появились слезы, и она разревелась. Я не обращал на ее слезы внимания, она просто не знала о той опасности, что подстерегает каждого, кто становится со мной близок. Месть изуверов — лесных эльфаров никто не отменял.

— А что будешь делать ты? — почти рыдая, задала она вопрос, прорываясь сквозь всхлипы. — Ты сможешь меня полюбить?

— Смогу! — Я даже не понял, соврал или нет, отвечая на ее вопрос. Но создавшаяся ситуация нас обоих поставила в безвыходное положение. Я не могу от нее отказаться, она не может выбрать другого. Вот такая нерушимая, невидимая нить соединила наши судьбы, разорвать которую сможет только смерть.

Но Ганга, будучи наполовину орчанкой, долго предаваться томлению души не умела. Жизнь с матерью-рабыней у орков научила ее смиряться и преодолевать любые трудности. Он вытерла ладошками слезы и успокоилась.

— Пусть будет по-твоему, — согласилась она. — Но у меня тоже условие.

— Интересно — какое?

— Другую жену ты возьмешь, только если я дам на это свое согласие.

Конечно, я был удивлен, но не подал виду.

— Давай обсудим этот момент. — Не то чтобы я собирался заводить гарем, но ее условие вносило определенные ограничения и в дальнейшем могло здорово подпортить мне жизнь. — Из чего ты будешь исходить в своем выборе?

Ганга не задумываясь, словно обсуждала покупку лорха, а не моих будущих потенциальных жен и своих родственниц, стала перечислять:

— Во-первых, она должна быть красивой.

Я качнул головой, с этим не поспоришь.

— Во-вторых, она должна быть послушной, как предложено мне.

И здесь не придерешься, справедливое замечание.

— В-третьих, она должна тебя любить, и это должно быть видно.

Я оценивающе посмотрел на нее. Она что, решила перечислить мои требования к ней и приложить их ко всем возможным кандидаткам?

— И последнее, — она, торжествуя, посмотрела на маня, — каждую новую жену, которую ты захочешь привести в семью, должны будут одобрить все твои жены.

— Это все? — спросил я.

— Все! — твердо ответила она.

— Договор?

— Договор! — Теперь ее лицо было само спокойствие. Как будто это состояние покоя где-то гуляло-гуляло и вот наконец нашло своего хозяина.

— Тогда пошел спать. — Я тоже успокоился, в конце концов, чему быть, того не миновать. Смог определиться с выбором и решить для себя проблему женитьбы на орчанке. По крайней мере, будет послушная помощница в моих делах. В панику не впадает, сопли не распускает и обузой не будет.

Я ворочался, ища удобного места, и, уже задремывая, услышал тихое ворчание Шизы:

— Опять выкрутился.

Гради-ил встал и вышел из света костра. В полной темноте вошел в состояние слияния с природой. Бесшумно двигаясь, никем не замеченный, приблизился к краю рва. Совершил прыжок телепортом и оказался за спинами орков, что высыпали землю из бурдюков. Бурдюки шли нескончаемым потоком и мало-помалу заполняли переправу. От вспотевших спин полуголых орков веяло тухлым душком, и разведчик невольно скривился. Но стоять и вдыхать ароматы трудящихся вовсю орков он не собирался. Кинжал, который он держал в левой руке, вошел орку в область печени со стороны спины. Болевой шок не дал тому закричать, он медленно завалился на бок. Второй орк, разинув рот, с удивлением смотрел на внезапно появившегося эльфара. Вот в эту открытую пасть вошел узкий клинок меча. Мечом и кинжалом он убил двоих ближайших, а стоявших в отдалении спокойно расстрелял из амулета ледяных игл, что дал ему нехеец. Затем, не дожидаясь, когда работяги разберутся, что произошло, ушел таким же телепортом на дно рва и побежал к следующей переправе. За его спиной раздались запоздалые тревожные крики. У следующей возводимой перемычки он проделал то же самое и побежал к третьей. Что делал Фома, он не знал. Только громкие крики в отдалении подсказали ему, что тот орудует среди носильщиков земли.

Гради-ил бегал кругами и, убивая по два-три орка на переправах, тут же исчезал. Несмотря на выставленную охрану и принятые орочьим командиром меры предосторожности, разведчик появлялся внезапно, атаковал орков и исчезал в темноте. Его внезапные атаки деморализовали строителей.

В конце концов орки даже остановили работу. Они отошли от рва и собрались в одном месте. Довольный проделанной работой, далеко за полночь эльфар вернулся в лагерь. Вскоре появился и шаман.

Утром орки сменили тактику и стали засыпать только два прохода. Я смотрел на их злые морды, стоя у рва, и ловил на себе их мстительные взгляды.

— Знаете, муйага, что я думаю, — обратился я к ним. — Скоро к вам пожалует Худжгарх.

Некоторые перестали работать и уставились на меня.

— Вот смотрю я на вас, дурней, — продолжил я рассуждать, — и вижу, что именно вы стали причиной его появления. Грабите, убиваете без разбора, древних традиций не чтите. Так что ждите его в гости вместе со свидетелями. Судить придет ваше племя. А вот вас ждет уже скорый суд, как только вы возведете переправу. — Я развязал завязки штанов и под бешеные вопли стал мочиться на их труды.

Не выдержав и испугавшись, что все их усилия будут напрасны, несколько орков с воплями метнули в меня копья. Не дожидаясь того, что меня при отправлении естественной надобности похоронят под ливнем копий, я создал "торнадо" и запустил его в толпу. Малыша я не звал, поэтому переправа разрушиться не должна была. Но разрушилась, к моему великому удивлению, под радостный пляс малыша, который, видимо, решил сделать мне сюрприз. Подкрался незаметно и, вспомнив, как я поступал накануне, принял это за руководство к действию. Какой сообразительный малыш, подивился я и наградил его лакомством.