— Стукач! — раздалось из сумки, но демон и глазом не моргнул.

— Хозяин, карточный долг — это святое для каждого демона, — гордо приподняв голову, сказал Мардаиб.

Я пошарил в сумке и вытащил тыкву с брагой, понюхал, и меня чуть не вырвало. Отвратный запах.

— Иди обратно, — обреченно вздохнул я, понимая, что никуда от них уже не денешься и надо как-то уживаться с духами, воплощенными в иллюзии.

Демон быстро стащил со стола лепешки и скрылся. Я на это уже не обращал внимания, меня занимал чисто спортивный интерес. Как они смогли демона обыграть его же картами? Я сидел в задумчивости, не замечая хозяина, а тот с удивлением смотрел, как с тарелки сначала исчезло мясо, а потом лепешки.

Так ничего и не придумав, я пришел в себя, увидел пустые тарелки и посмотрел на хозяина.

— Давай неси мясо и хлеб, чего застыл. Видишь, клиент с голоду помирает.

Через пару часов мы с Фомой въехали в лагерь посольства и направились к реке. Там уже собрались все его обитатели и, заполонив берег, смотрели на что-то, происходящее на воде. Мы подъехали ближе, и я увидел картину человеческого несчастья, нарисованную жадностью и непомерным стяжательством. По моему разумению, это и должно было произойти. На берегу лежала Краля и жрала барана. А в воде стоял мокрый снабженец и умолял русалку:

— Краля, я уже устал. Можно я вылезу?

— Шварцен, ищи сундук! — оторвалась от еды крула.

Снабженец, погрузившись с головой, сразу вынырнул.

— Нет там сундуков! — заорал он и полез на берег.

Краля ухватила его за ногу и, не обращая внимания на его вопли, запулила толстяка подальше. Раскрутив его так же, как запускал в воду водолазку я.

— А что тут происходит? — спросил я посольского, который с живым интересом и мстительным выражением на лице наблюдал за полетом и нырком толстяка.

— Да вот, говорят, снабженец наш женился. — Он обернулся. — А еще говорят, это ты, студент, ему жену сосватал и запретил бросать ее.

Услышав такую интерпретацию нашего со снабженцем договора, я завис и с огромным удивлением уставился на посольского, не зная, что сказать в свое оправдание. На нас обратили внимание, и, разрезая толпу, как нож масло, ко мне решительно направился граф.

— Студент! — Он посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Как без тебя было хорошо и спокойно. Но вот ты появился и снова стал чудить. Когда это прекратится? — Он не стал ждать моего ответа, а продолжил таким тоном, что мне стало не по себе: — Делай что хочешь, но освободи нашего снабженца. У тебя есть одна ридка. — Он развернулся на каблуках и ушел так же решительно, как подошел.

Я сплюнул на песок и вышел к кромке воды. К берегу подгребал толстячок, сегодня он, наверное, сбросил килограммов пять живого веса. Увидел меня и радостно, но в то же время с мольбой в голосе заорал:

— Студент! Спасай! Мочи уже нет!

— Шварцен, ищи сундук! — раздалось у меня в голове.

— Ты слышал? Ты это слышал? Тьфу! — отплевываясь от попавшей в рот воды, голосил он. — И так уже три часа! Она меня все время мучает. Как только ты ушел, сразу загнала в воду. Спаси, студент, что хочешь проси! Забирай эту тварь и двести золотых в придачу. Нет, триста! Я дам тебе триста золотых корон, студент!

— Договорились, — кивнул я.

— Краля! Сучка речная, чтоб ты сдохла! Теперь твой хозяин студент! — голосом полным счастья заорал снабженец, вылезая на берег.

— Не забывай, с тебя еще кормежка, как договаривались, — напомнил ему я. А то мало ли что, может, память отшибло или забудет от радости.

— Студент, ты теперь мне как брат, как отец и мать, вместе взятые! — Он полез обниматься и зарыдал.

Я похлопывал его легонько по спине, успокаивая, и приговаривал:

— Ну что ты. Успокойся, все уже хорошо закончилось. Все плохое позади.

— Правда, студент? — всхлипывая, спросил бедняга, попавший в переделку благодаря своей жадности.

— Студент, почеши спинку! — прозвучало на берегу, и снабженец, взвизгнув как испуганный поросенок, подхватившись, припустил на всех парах от реки подальше.

— Быстро взяла мясо и ушла под воду, три луны тут не появляешься! — приказал я. — Увижу или услышу тебя, заставлю съесть свой собственный хвост.

Ответом было только почти мгновенное "бульк" и круги на воде.

Я подошел к спокойно сидящему Луминьяну.

— Здравствуйте, мастер, рад вас видеть. — И присел рядом.

Магистр окинул меня взглядом, более пристально посмотрел на Фому, снова посмотрел на меня и улыбнулся.

— Рад видеть тебя живым и здоровым, Ирридар. Я вижу, ты, вернувшись, заскучал.

Он смотрел дружелюбно, но с еле заметной иронией, во взгляде и в голосе явно чувствовался легкий укор и снисходительное осуждение взрослого человека поведения недоросля.

— Чего это сразу заскучал? — стал защищаться я. — Просто было время искупаться, хорошая погода, теплая вода, и только.

— Да, и только! — все так же улыбаясь, повторил за мной магистр. У вангорцев и лигирийцев не принято купаться в реках, да и орки не купаются.

— А я нехеец, — отрезал я, — и я люблю купаться.

Луминьян пожал плечами:

— Наверное, у вас в горах нет речных демонов, реки у вас мелкие да бурные, откуда им там взяться.

Он не оставлял тему моего купания, а я понимал, как сильно прокололся. На Сивилле действительно не принято купаться в открытых водоемах. И то, что сделал я, было воспринято с большим интересом. Но тут я вспомнил, что нехейцы воды не боятся и даже прячутся от дикарей под водой, дыша через тростниковые трубочки.

— Нехейцы не боятся воды, — ответил я, — но и не любят купаться, в горных реках вода холодная, это вы правильно сказали. Но я отличаюсь от них, у меня свои тараканы в голове, — продолжал я, пытаясь как-то объяснить особенности своего поведения.

Луминьян оторопело открыл глаза и даже немного отодвинулся.

— Что у тебя в голове? — переспросил он и стал внимательно рассматривать мою голову.

Я усмехнулся.

— Не надо искать там тараканов. — И добавил: — Так говорят, если человек ведет себя не так, как другие. Я же вообще странный нехеец, владею магией и умею торговаться, любопытен и бываю безрассуден. Потому у нас говорят: "У него свои тараканы в голове", — если человек необычный.

Луминьян пришел в себя и снова заулыбался.

— Это точно, ты человек необычный. — Он посмотрел на невозмутимо сидевшего Фому. — У тебя даже погонщик лорха ученик Сарги Улу.

Это был удар, к которому я был не готов, но ни один мускул на моем лице не дрогнул. Я тоже посмотрел на безразлично сидящего Фому:

— Это свидетель Худжгарха.

Магистр по-новому взглянул на орка.

— Теперь многое прояснилось, — успокоенно проговорил он. Правда, несколько медленнее, чем обычно, что-то обдумывая и потом вслух высказывая свои мысли: — Тебя спасли свидетели, которые не видели сакральности в твоей смерти. Для них это была пустая, противная Отцу казнь. Теперь они должны доставить тебя целым и невредимым в королевство. Свидетели набрали силу и посадили тебя рядом с ханом. Вот откуда твое положение при великом хане. А тот затеял свою интригу и втянул тебя в разборки с вождями, показал нам тебя по левую руку от себя и выторговал дополнительные условия. Ты действительно необычный нехеец. По всем мыслимым и немыслимым законам, по логике и даже без нее ты должен был умереть раз двадцать, не меньше. — Он осмотрел меня с головы до ног. — Но вот ты же живой и невредимый, приобрел слугу — снежного эльфара, извозчика — шамана и подругу — водяную ведьму. Даже богаче стал. — Он посмотрел на сундуки. — Кстати, спасибо, что не забыл про меня.

А у меня в голове будто щелкнул выключатель.

— Мастер, вы из тайной стражи, ведь так?

— А что, сразу догадаться было трудно? — вопросом на вопрос ответил он. — Я же говорил тебе, что знаком с Грондом.

— Я тоже с ним знаком, и о чем это говорит? — скептически отозвался я. — А потом магистр артефакторики и служба безопасности… как-то мало это вяжется между собой.