Будучи весьма умным и тщеславным человеком, советник решил остаться здесь, в закрытом от остального мира закутке. Остаться навсегда. Но не членом синдиката, а кем-то неизмеримо больше. Он продумал план свержения короля Вангора и предложил его агентам империи. Вскоре получил одобрение от императора. Прикрытием стал наивный риз Мазандар. Он на первых порах должен будет включить Вангор в империю, на правах доминиона. А потом уже Советник перехватит управление и станет диктатором. В его мечтах он видел себя императором Сивиллы. Он презирал местных дикарей, хотя отдавал должное их магическим умениям и сообразительности. Но подкупить аристократа, было плёвое дело, чем он и занимался через братьев Ордена. О своих планах он умалчивал, лишь посвятил в них орденского контрразведчика Сандерса, что долгое время был его правой рукой.

Однажды вечером, пригласив его к себе в кабинет, у них состоялся недолгий, но обстоятельный разговор.

— Сандерс, — начал советник, — ты не хуже меня понимаешь, в какую задницу нас засунула Фрау. Мы, честно признаюсь, облажались. И выход из этой ситуации, только в утилизатор. Мы не наладили работу агентуры. Потеряли базу в Брисвиле. Не можем переправлять товар в Инферно. Такое не прощают, Сандерс.

— Я это понимаю, босс. Но к чему весь этот разговор? — ответил всегда спокойный крепыш.

— У меня есть план, Сандерс. Рискованный. Если нам не выжить в открытом мире, то остаётся только одно – остаться здесь. Сам понимаешь, там нам не убежать и не спрятаться. Как только мы отсюда выберемся, нас найдут ищейки Фрау, и мы покончим сами с собой… Здесь, на Сивилле, нас хотя бы не достанут… Но просто прозябать на этой планете нам не дадут свои же. Убьют. Поэтому план такой – взять власть в этом королевстве в свои руки.

Я связался с агентами империи и предложил им план устранения короля Вангора. За это меня в последствие назовут тираном Вангора. Каждый наш брат получит дворянство и земли. Местное дворянство мы потесним и уполовиним. Других агентов у Синдиката тут нет и каждый тупой урод среди Искореняющих понимает, что его жизнь висит на волоске. Объединив их в их желании выжить, мы станем правителями этого мира, и уже тогда будем разговаривать с Фрау на равных.

— Идея неплохая, — осторожно произнёс Сандерс, — и есть на кого опереться в ордене. Самых неуступчивых можно по-тихому убрать. Но что именно ты можешь предложить парням? Такой поворот для них станет полной неожиданностью.

— Мы сделаем им предложение после операции дворцового переворота. Многие и так живут тут безвылазно десятки лет, как монахи. Они устали. Надо сделать ставку на «старичков». А стать богатым землевладельцем это заманчивое предложение. Мы создадим здесь процветающее общество, внедрим науку …

— Это ты, босс, далеко заглядываешь. Давай остановимся на перехвате власти. Может, и не понадобится тут развивать прогресс. Мне лично нравится, что можно стать дворянином и владеть людишками. Ты прав. Мы всё равно тут надолго, если не навсегда и надо менять своё будущее. Я с тобой. Я подберу десяток преданных парней, которым сообщу о наших планах. Они начнут предварительную работу: будут разносить слухи, как хорошо бы было тут остаться у власти, получить свободу от синдиката. Посмотрим на реакцию остальных.

— Хорошо, — кивнул советник, — занимайся. Я рад, что в тебе не ошибся ...

Вскоре он понял, что нужные слухи разошлись, и орденским братьям эта идея пришлась по душе. Никто открыто не заявлял об этом, но братья втайне друг от друга обсуждали это по группам. С теми, кому доверяли и с кем не боялись делиться своими мыслями. Подавляющее большинство братьев согласилось с таким поворотом в их жизни.

Логика этих людей была понятна советнику. Они, как и он, застряли в этом мире на десятилетия, вжились и были простыми исполнителями чужой воли. Непреклонной воли тех, кто был далеко за границей закрытого сектора. А они жили здесь. Видели реалии и понимали, что смысл их пребывания тут подходит к концу. Нет больше филиала в Брисвиле, перекрыты пути к Инферно. Они будут брошенными в этом диком мире и предоставлены сами себе. И лучше стать властителями этой земли, чем проживать бесцельно оставшиеся годы.

Только несколько человек, из последней партии прибывших, «стучали» на братьев, рассказывая Сандерсу о настроениях в ордене. Но советник был спокоен. Если бы кто его спросил: правда ли, что он хочет предать синдикат и стать местным королём? – он только бы посмеялся ему в лицо. Мало ли кто, что придумывает.

Но настроения братьев ордена его порадовали и подарили надежду на успех задуманного.

В назначенный день и час советник отправил почти всех бойцов в атаку на королевский дворец. Подготовка к штурму и разведка были проведены со всей тщательностью. О планах захвата дворца и уничтожения всей королевской семьи, никто не знал и не готовился отразить атаку. Мер усиления охраны принято не было. Подкупленный начальник стражи Малого дворца отправил половину своих воинов в увольнение. Поэтому, оставив десяток братьев для охраны замка, да ещё в стельку пьяного брата Теля в камере, он отправил шесть десятков бойцов, экипированных в скафандры, со станерами и молекулярными резаками, штурмовать замок. Старшим назначил брата Люцера. Затем с лёгким сердцем подал сигнал в резиденцию Мазандара о том, что штурм начался. Он был уверен в успехе и сел вместе с Сандерсом за стол с вином и закусками. На душе советника было легко и радостно. Наступала новая страница его жизни.

Вангора, столица королевства Вангор. Дворец короля.

У меня было время и я решил сам лично проверить обстановку в городе. Оставив Гронда и Кране обсуждать детали плана обороны дворца, я переместился в Гильдию магов.

К моему удивлению там было всего два десятка престарелых магов. Более молодое поколение просто испарилось и я начал догадываться, где эти маги могли быть. Суть проста. Молодёжь решила подвинуть старых перцев, что годами занимали важные посты и не давали молодым магистрам продвинуться. А как можно их подвинуть? Только примкнув к мятежу. Это было и странным, и, в тоже время, понятным. В королевстве накопилось столько неразрешимых проблем, что очень многие хотели смены власти. Меехир загнал страну в политический кризис, и если бы не несколько важных для меня моментов, я бы сам стал мятежником.

Первый момент, это Рок, что покровительствует Лигирийской империи. Второй – королева, мать моего ребёнка и наследника престола. Поэтому нужно сохранить Меехира на троне. Хотя многим было понятно, что королевство трещит по швам и без реформ не обойтись. Но Меехир и знать ничего не хотел о реформах. Он держался за беспредельный абсолютизм, как грудной ребёнок за сиську матери.

Мои предположения подтвердили сами маги, оставшиеся в гильдии. Я подслушал разговор двух «старцев». Они сетовали на то, что шесть десятков магистров не пришли по мобилизации. Оставалось гадать: они дома или у мятежников? Но это можно было узнать в штабе столичного гарнизона. Я переместился во дворец, что был расположен в двух кварталах от королевского комплекса.

В старом, бывшем королевском дворце царила суета. По коридорам бегали посыльные, сновали офицеры. Полки столичного гарнизона стояли у штаба в полной боевой готовности. Штаб снаружи усиленно охранялся. По улицам ходили усиленные патрули.

На третьем этаже в большом зале шло совещание командиров частей. Совещание вёл генерал в парадной форме. Рядом сидел невзрачный человек в коричневой сутане.

Насколько я знал, это было одеяние ордена аскетов из империи. Малоизвестный орден, вроде бы проповедующий умеренность во всём. Его присутствие здесь было довольно странным, если не сказать неуместным.

Генерал зачитывал с листа:

— …Только здоровые силы королевства способны остановить братоубийственную войну и свергнуть тирана. Призываем всех честных аристократов королевства присоединиться к армии и сплотиться во имя мира и прогресса…

«Ясно. Обращение к элите», — понял я.

Готовность этих самых «здоровых» сил к мятежу полная. Координирует действия различных групп мятежников, разведка имперцев. Что сказать? Молодцы. Здорово поработали. Развалили службу Кране: знали его слабости, что он трусоват. Перекупили главных действующих лиц королевства, верхушку столичного гарнизона. Здесь, как и везде, перевороты совершаются в столице – остальные принимают свершившееся как факт.