– Возвращайте меня! – твердо ответил я и тут же широко открыл глаза. У Шизы оказалась в руках огромная сковородка. Я не успел крикнуть «Не-ет!», как получил болезненный удар по голове и нырнул в темноту, полную боли.

«Ох уж эти возвращения из сознания, – поморщился я. – Как они болезненны. Не могли придумать какое-то заклятие», – встав на четвереньки, где я лежал без памяти, подумал я. Таким меня застал Авангур.

– Командор, что с тобой? – поинтересовался он.

– Со мной все нормально. Просто полежал, отдохнул немного, – ответил я, стараясь утвердиться на ногах.

– Да-а? А в эфире прошла новость, что ты потерял невесту…

– Не верь. «Голос Америки» всегда врет. – Я встал и отряхнулся. – Она отправилась в путешествие по другим мирам. Расширяет, понимаешь, свой кругозор. Это полезно. Я там был, и ей захотелось. Женщины – они капризы…

– Вот как? В путешествие? – не поверил Авангур. – И кто ее туда отправил?

– Угадай с трех раз.

– Рок?

– Он самый.

– Но это…

– Что это? И что ты тут делаешь? – пошел в наступление я. – Почему не на работе? Время обеденного перерыва уже прошло.

Авангур не обратил на мои слова никакого внимания. Он застыл с открытым ртом.

– Ты чего рот раскрыл? – спросил я. – Тоже хочешь попутешествовать?

– Нет, не хочу. – Авангур закрыл рот. – Если это инициатива Рока, а не смертных, то он подставился. В борьбе за власть это считается запрещенным приемом, у тебя теперь развязаны руки…

Я быстро ухватил суть. Рок первым нарушил правила, и я тоже могу их не соблюдать. Судья позволил ему, позволит и мне. Иначе он не был бы судьей.

– Теперь понимаешь? – туманно проговорил я.

– Понимаю, командор! – с восторгом воскликнул покровитель пророков. – Ты заставил Рока совершить ошибку и вместо себя подставил под удар смертную. Хороший ход. Теперь ты можешь надрать ему задницу. Что будешь делать?

– Вот этим самым и займусь. А ты иди, иди, работай. Дел – непочатый край.

– Ага, командор, уже ухожу. Пойду нашим расскажу. Вот смеха-то будет…

Авангур исчез, а я застыл столбом.

«Вот, оказывается, как хранители понимают роль смертных. Они расходный материал, которым не жалко пожертвовать. И для меня тоже, с точки зрения Авангура и других хранителей. А как для Рока? Что он думает о моих близких?»

Постояв в задумчивости пару минут, я решил играть роль, предложенную Авангуром.

«А что? – пришло мне в голову. – Если высокие будут считать, что мне нет дела до смертных, что меня окружают, то и моим близким будет спокойнее. Зачем тратить усилия на посторонние объекты, если я все равно не обращу на это внимания. Как я раньше до этого не додумался?.. Туплю. А надо быть… быть? М-м-м… Во! Вспомнил. Хитрым, как змей, и простым, как голубь. Пусть думают, что я хитер, а я буду простым. Так и запутаю всех этих поборников личной власти».

Приняв такое соломоново решение, я приободрился. Теперь пора обратно в Снежные горы. Как говорится, ковать, пока горячо.

Снежок отполз от воды и скрылся за кустами. Подозрительно зашевелился. Когда он показался из-за кустарника, Ганга чуть не расхохоталась. Лер, оказывается, из нательной рубахи сделал себе юбку.

Бочком приблизился к орчанке и, просительно глядя ей в глаза, невнятно пробормотал:

– Э-э-э… Льерина… госпжа-а, где мои подшан-ни-и… Вот… – сказав, потупил глаза.

– Что? – переспросила Ганга. – Говори яснее, не на свидании с королевой находишься.

– Где мои подштанники, госпожа? – не поднимая глаз, повторил вопрос эльфар.

– Ах, это?.. – Ганга рассмеялась. – Рыбу ловят.

– Что делают? – изумился снежный эльфар.

– Пройди вдоль реки вверх и найдешь их. Только далеко не отходи. Тут опасно.

Эльфар с благодарностью поклонился и, семеня, словно японская гейша, направился к реке.

Ганга прилегла в тени и закрыла глаза. Она звала мужа и не могла его дозваться. Бросив бесполезную затею, Ганга стала обдумывать дальнейшие планы. Но ее размышления прервал крик эльфара. Он не кричал как испуганный разумный. Он кричал возмущенно и требовал от кого-то отдать ему его вещь. Ганга села и стала осматриваться. В метрах тридцати от нее эльфар сражался за свои кальсоны с небольшой ящерицей. Он не стал вынимать из них рыбу и, видимо, решил принести улов к ней. Но, на свою беду, встретил ящерицу, привлеченную запахом пищи Он тянул подштанники в свою сторону, при этом пиная настырную ящерицу, а та ухватила рыбину и, упираясь всеми четырьмя лапами, не отдавала свою добычу.

– Брось, тварь! Р-р-ры… Мои штаны… Р-рор-ры! – рычал и ругался эльфар. Он прыгал вокруг ящерицы и старался пинками отогнать ее от кальсон, но та лишь остервенело лупила по песку хвостом и, тряся головой, пыталась отобрать рыбу, бьющуюся в штанах..

– Брось, гадина! Брось! Убью! – уже почти вопил разошедшийся эльфар. Наконец кальсоны такого испытания не выдержали и треснули. Ящерица осталась с добычей и быстро уползла. Эльфар упал назад и тут же с воплем подскочил.

С него во время сражения упала юбка, сделанная из исподней рубахи, и он голым задом упал на раскаленный песок. Он вскочил и, прыгая, как кузнечик, бросился к реке. Добежал, сел в воду задом и громко с облегчением произнес:

– Уй. Как хорошо…

И тут же, к удивлению Ганги, с воплем вновь подскочил. Он орал так, словно его резали по живому. Даже во время пыток он так не кричал. Эльфар, высоко поднимая ноги, скакал на берегу и пытался оторвать себе член.

– Он что, с ума сошел? – удивилась Ганга. Но когда скачущий, словно чукотский шаман, и горланящий непотребство голозадый эльфар приблизился, она увидела, что на его срамном уде висит рак. Здоровенный, величиной с две ладони, и он клешней уцепился за такое нежное место эльфара.

– Помогите!!! – орал тот. И то пытался оторвать рака от себя: – У-у-ублдоу-у-у. – То бил его кулаками и вопил: – Уй! О-о-о… Помогите! Помираю! – Потом хватал и дергал рака за хвост и при этом орал так страшно, что распугал всю живность в округе. Все посторонние звуки смолкли, и даже Гангу пробрало. Ганга с удивлением почесала вспотевший лоб и пробормотала:

– Врет снежок. От этого не умирают. И почему мне попался самый никчемный эльфар из всего Снежного княжества? Надо же так глупо вляпаться…

А бедолага уже прыгал вокруг орчанки и просил помощи.

– Госпожа-а-а! – причем в конце этого слова он уже визжал. – Помогите-е-е!

Пока Ганга раздумывала, помогать ему или нет, рак ухватил второй клешней за яички эльфара. Тот тонким голосом взвыл раздирающим душу воплем и рухнул на Гангу. Да так ловко, что в ее выставленные для защиты руки попал рак. Она машинально дернула его и оторвала рака. Эльфар в последний раз огласил окрестности воплем умирающего поросенка и потерял сознание. Он лежал на коленях Ганги кверху красным задом.

«Ну что за жизнь, – недовольно вздохнула Ганга. – Ведь этот дурень самый распоследний неудачник. Как он мог меня сюда затащить. Ведь не упал, не споткнулся по дороге. И что с ним делать?»

Она скинула его с колен и покачала головой. На его гениталиях, как клипсы, висели большие клешни рака. Еще раз вздохнув, она брезгливо протянула руки и разжала клешни. Выбросила их и, осмотрев повреждения, вздохнула в третий раз.

– Надо засранца лечить, а потом узнать, из какой дыры его вытащили на свет.

Она подобрала брошенные кальсоны, осмотрела дыру в промежности и пожала плечами.

«Ничего страшного. Зато не будет натирать, и голова не будет болеть», – подумала она и негромко рассмеялась, вспомнив историю, рассказанную ей Ирридаром.

«Как там было?» – попыталась она вспомнить и отвлечься от мрачных мыслей по поводу своего неудачника. Его могли отправить в один конец…

«Нет, не буду об этом думать… – отогнала она сомнения. – Что там было с неудачником?» – вновь стала вспоминать она.

Один парень мучился головными болями, и лекари, осмотрев его, решили, что дело в его яичках, мол, их надо удалить, и головные боли пройдут. Он долго не соглашался, но, вконец измучившись, дал согласие.