На севере примостилась пара довольно крупных островов, наполовину покрытых ледниками; видимо, раса, к которой себя причислил Игорь, была именно оттуда. Всю северо-западную четверть “восьмерки” занимала обширная Руппелианская империя, граничащая с пятью другими государствами — парой других монархий и республиками.

Игорь приблизил масштаб, благо, его местоположение на карте тоже отображалось в виде мерцающей красной точки. Точка эта находилась почти на экваторе и медленно, но верно двигалась в сторону южной границы империи. Повсюду была прерия и невысокие горы, а поселки змейкой вились вокруг единственной железнодорожной артерии, идущей с севера на юг.

“Да, далековато я забрался — для северянина… придется импровизировать.”

— Давай же, мы ждем объяснений! — строго сказал усач.

— Видите ли, я… я шериф… точнее, помощник шерифа, или типа того… но я не помню, откуда: после драки мне почти отшибло память и…

Вылезший из-за спины близнец усача, обойдя меня кругом, заломил мне руки за спину.

— Ха! Память ему отшибло, как же! Знаем мы эти ваши штучки! Шпионское отродье… Сидит, блеет тут, весь такой несчастный, а сам, поди, мидгеанец или похуже даже… Не дергайся мне тут!

В другой ситуации Игорь порадовался бы запрету на основательно всем надоевший сценаристам штамп “амнезия”, но точно не сейчас.

Послышался щелчок наручников, и холод металла обжег разгоряченную кожу на запястьях. Первой мыслью было вырваться из захвата, врезать по морде, попытаться вырваться из оцепления… но дальше-то что? Двадцать пятый уровень офицеров его прикончит, и доктор с ликом Айболита снова вернет из респауна в этом же вагоне, вычтя еще немножко денежек за свои хитрые манипуляции. Игорь хорошо помнил, как вошел в цикл в доме Бонни, пытаясь совладать с более серьезными противниками. А теперь на нем еще и “Оазис”, который так здорово имитирует боль, что от его импульсов будто умираешь взаправду.

“Нет, такой респаун нам не нужен”.

— Постой, — вдруг сказал первый офицер. — Но у него реально была пушка, которая бывает только у шерифов. Может, он все же не врет?...

Второй хмыкнул — прямо Игорю в ухо — и, встав рядом с напарником, воскликнул:

— Ха! Думаешь, шпион бы не прикончил настоящего шерифа, чтобы разжиться его пушкой и обеспечить себе алиби? Эти сволочи не перед чем не остановятся!

— Не остановятся. Но ради чего такие сложности? Это был обычный товарняк, за кем он там шпионил? За курицами в клетках?

— Ладно-ладно. Я… скажу вам правду, — с деланной неохотой сказал Игорь.

Три пары глаз с любопытством уставились на него.

— А вы не думали, что у меня… — Он повернулся к “Айболиту” и упер в него тяжелый взгляд. — Может быть какая-то важная миссия, о которой я не хочу рассказывать при посторонних?

Офицеры проследили, куда смотрит Игорь.

— Выйди-ка на пару минут, — сказал усач.

Его напарник презрительно фыркнул и покачал головой, но промолчал.

— Ухожу, ухожу… — забормотал “Айболит”.

Он подхватил свой саквояж и спешно покинул вагон. Игорь, дождавшись, пока дверь за ним закроется, негромко сказал:

— В общем, мне нужно сойти на ближайшей станции. Мой путь лежит в горы, а там…

Игорь запнулся.

— Так и что там, в горах? — нетерпеливо вопросил “близнец”.

Игорь, не придумав ничего лучше, ответил:

— Неужели непонятно, куда я клоню?

Несколько мгновений офицеры просто недоуменно взирали на Игоря, а он сидел ни жив ни мертв, проклиная свою фантазию, решившую подвести его так не вовремя. Потом усач вдруг сгреб напарника за плечи и, утащив его в противоположный угол комантушки, горячо зашептал:

— Слушай, Ромарио, а что если он…

Что он сказал дальше, съел окружающий шум; автопереводчик выцепил из сонма звуков лишь обрывки — “расследует”, “армии железяк” и “нагоняй от начальства”.

“Близнец” сначала хмурился, потом тяжело вздохнул, но кивнул, соглашаясь с напарником. Усач благодарно улыбнулся и, вернувшись к Игорю, сказал:

— В общем, предлагаю компромисс: вы сойдете на следующей станции, но только в наручниках, и решение, ехать вам в горы или гнить в местной тюрьме, останется за местным шерифом. Вы нас поняли?

Игорь кивнул, усиленно изображая разочарование, хотя на самом деле внутренне ликовал.

Он почему-то думал, что встреча с шерифом — это лучший вариант из всех возможных.

[Джон Литтлджон, 18 уровень, мужчина, романец, шериф]

— Скажу прямо, сынок: у меня нет никакого желания разбираться, кто ты и откуда, — презрительно процедил жирный шериф-метис с густыми черными, как нефть, волосами.

Он сидел в кресле напротив Игоря, закинув ноги на стол и неустанно пыхтя вонючей трубкой.

И, хоть сам шериф казался совершенно неухоженным, в кабинете у него было вполне уютно. Оформленный в золоченый багет портрет статного юноши на стене, — очевидно, молодого императора или иного управленца; старинный комод в углу, рядом — кофейный сервиз, справа от него — книжная полка.

Что сразу привлекло внимание Игоря — игрушечная статуэтка странного угловатого робота на столе. Это было очень мило и атмосферно.

В общем, если вдуматься, впечатление портило только то, что Игорь до сих пор был в наручниках, а от шерифа, помимо запаха табака, чудовищно разило потом. К тому же собеседник только что полностью перерыл рюкзак арестованного, и теперь все его содержимое валялось на столе.

Благо, хоть бесячий модификатор “Аллергия” из-за отвратных ароматов пока ещё не включался.

— Пока я знаю одно — “браунинг” у тебя вполне себе шерифский. Но вот автомат, скажу прямо, точно не наш. Я такого никогда не видел. Откуда это все? Что-то в императорской канцелярии спер? Или подарок от новоборландцев? Ты выглядишь как северянин, а среди новоборландцев таких полно. Да и имя это твое… И-гар… Такое же дебильное, как у всех северян. — Шериф вынул трубку изо рта и, выпустив в потолок струйку дыма, гневно нахмурил брови. — Ну? Чего молчишь? Или мне тут до вечера распинаться, пока ты решишь наконец открыть хлебальник?

Игорь шумно сглотнул. Фантазия будто окончательно умерла. Игорь припомнил, что кто-то однажды учил его: “Не знаешь, что говорить — говори правду”. Наверное, это был как раз такой случай.

— Сэр, я не могу вам ничего больше сказать. У меня было задание. И… есть цель. Я попал сюда. Вы можете держать меня в наручниках и дальше, но мое задание от этого никуда не денется, и мне все равно придется его выполнить… если, конечно, не будет слишком поздно.

— Ах ты гребаный шантажист… — презрительно прошипел шериф.

Он поднялся и, обойдя стол, встал рядом с Игорем. Глядя на него сверху вниз и нервно перекатываясь с пятки на носок, жирдяй сказал дрожащим от гнева голосом:

— Будь моя воля, я бы пристрелил тебя прямо сейчас и не поморщился, не люблю подобных скрытных мудаков. Но, скажу прямо, в этом чертовом городишки нет ни одного мало-мальски пригодного стрелка! Да и ствол у тебя, чего лукавить, вполне неплохой. А то, поговаривают, тут объявилась новая банда, которая грабит проходящие поезда, и вот я селезенкой чую, что она скоро пожалует к нам…

— Что еще за банда?

— Да чтоб я сам помнил! Банда… Безумной Мэри, во. Мыслимо ли — баба всем верховодит! Но, говорят, стреляет сучка мастерски. А ты, как я понял, тоже пострелять не дурак, да?

— Есть такое, ага.

— А с лошадьми как, ладишь? Или скачешь похуже, чем стреляешь?

— Да так же примерно, — зачем-то соврал Игорь: наверное, очень хотел быть полезным и избавиться от надоевших “браслетов”.

— Прям самородок, чтоб тебя… — Шериф громко кашлянул в кулак и тихо выругался. — В общем, считай, что тебе повезло — назначаю тебя помощником шерифа. Если спросишь, где предыдущий помощник — скажу прямо, его сожрали махайроды, когда мы выслеживали шайку краснокожих бандитов, промышлявших к югу от Проклятых холмов…