– Д-думаю, д-да, – сказала она, слегка заикаясь от неожиданности, и упорхнула.

– Ну вот, засмущали бедную стюардессу, – Сандра откровенно получала удовольствие от происходящего. – Представляю её глаза, когда вы всё это сожрёте! – и она захихикала в кулачок.

К моменту, когда мы расправились с первым подносом, на краю стола нас дожидались ещё десять. Взяв две порции, сразу отправил одну из них на пол как можно незаметнее для девушек. Вроде получилось. Благодарное тепло разлилось по ноге и исчезло, а снизу раздался треск ломаемого пластика. Чёрт, об этом я не подумал, надо было открыть угощение. Но теперь поздно. Взглянув вниз, обнаружил, что крышка подноса разломана в хлам, а содержимое уже полностью отсутствует. Даже морс был выпит. Аккуратно подняв то, что осталось, складываю к пустой таре и принимаюсь за еду. Эльза осилила четыре порции, а я семь. Всё-таки местные объёмы еды были довольно скромными, ещё парочку бы слопал.

После еды девчата откинули кресла и завалились спать. По-хорошему, мне следовало бы последовать их примеру, но море эмоций и впечатлений не давали уснуть. И я решил разобраться с наградами, которые нападали с кентавров-мутантов.

Было приятно, что пустышек не попадалось вообще. Доставая призы по очереди, изучал их и убирал обратно. В итоге мне попались одна синяя наградка и одна розовая! В синей оказалась «Крепкая кожа». Похоже, они падают чаще всего. Отдать кому из команды или прокачать себе до третьего уровня? Серьёзный вопрос, потом решу. Розовая была самого маленького размера, вдвое меньше той, что нашла Эльза. В описании говорилось, что она может разблокировать способность, и всё. Никакой магии, обидно. Хотя у меня же есть ментальная сила, которую я никак не разблокирую!

Тут же сдавливаю награду. На вопрос о том, что именно я хочу разблокировать, выбираю единственный пункт «Ментальная сила». Секунду подумав, принимаю эгоистичное решение и так же использую синюю награду с крепкой кожей. Помня вчерашний забег, я понимаю, что у меня будет больше шансов спасти друзей при настоящих проблемах. И разрешаю улучшение, тут же проваливаясь в сон.

Проснулся я от равномерного гула в ушах. Каждый находящийся рядом со мной что-то говорил, не открывая рта и даже не смотря в мою сторону. Не, если это так работает, то на фиг оно мне не сдалось! Постоянно слышать мысленный шум и мусор я не готов. Сделав небольшое усилие, попытался отгородиться от всепроникающего фона, и мне это неожиданно легко удалось. Но как только у меня это получилось, я услышал:

– Ух-ты ну-ты-ёпты! – раздался нежный детский голосок у меня в голове. Что-то слишком много голосов там звучит. – Неужели этот мудень стоеросовый сподвигся, на х*й, вкачать себе наконец «Ментальную силу»? Это же пи*дец, как классно, е*учий случай! Алё, приём, как слышно? Что молчишь, дебила кусок? Ау! Отвечай, пи*рила говностанская, якорь тебе в жопу!

Сергей

И что это сейчас было? Кто умеет так виртуозно думать на великом и могучем? Вокруг только англоговорящие ребята, и у них с матом ну вот совсем не кайф.

– А ты ещё не одуплился, дятел недалёкий? Мудак ты, начинать с этой способки надо было, долбо*б! А то общаться, б*ядь, через Систему – тот ещё кайф, на х*й! Но ладно, сделал по красоте, молодец. Хоть теперь меня слышишь, недалёкий мой симбионт, якорь тебе в жопу!

– Граф? – неуверенно спросил я.

– Х*яф! А ты кого ждал, дубина стоеросовая? И вообще, где моя вторая, на х*й, порция вкусняшек? Ты мне по контракту, бл*дь, две должен!

– Граф, а ты не можешь разговаривать немного… повежливее?

– Вежливее – х*ежливее! Ваш язык создан, бл*дь, чтобы использовать его на всю катушку! Я просто кайфую от него, не мешай, кожаный мешок с костями! А ведь я, е*аный стыд, уже седьмого носителя меняю, к х*рам собачьим. И ни у одного пид*раса такого богатого языка, бл*дь, не было! Я кайфую, не мешай, пёс душный!

Я сидел и тихо… ох*евал, говоря языком Графа.

– Эй, ты, придурок, это твой язык. Граф-то тут причём, к еб*не фене? Не я его изобретал, в натуре. Но он ох*енный, я просто торчу!

Пипец. У меня на ноге живёт кот-матершинник. И он «торчит». Жесть.

– Да, внук, такого я за всю свою жизнь не встречала, а народу много повидала, в том числе и говорящего на «великом и могучем», – встряла бабка.

– О! Бабуля, ёпт! – детский голосок и содержимое его речей взрывали мой мозг своим дичайшим диссонансом. – Респект тебе за твоего дебила, неплохого уродца выносила, или как там это у вашего тупого вида происходит? Дай пять, старуха, дружить будем? Я так понимаю, ты тут пи*дец влипла, слиться не сможешь? Что, спасём это ничтожество от смерти, если что? Я так понимаю, мы сейчас оба на это говно завязаны.

– Конечно, уважаемый Граф! – голос Сергеевны был сухой и ровный. Сейчас что-то будет. – Или мне называть тебя Шваль? Не, шваль не катит… О! Быдло! Я буду звать тебя Быдлом. Поскольку любой уважающий себя граф знает, что можно использовать в приличном обществе, а что не стоит. Будешь отзываться на Быдло?

– Э, слышь, Шапокляк, ты чего, в пи*ду, начинаешь-то? Хорошо же общались! Что сразу Быдло-то, на х*й? Мне обидно, между прочим! И вообще, угораздило въ*баться в симбионта с двумя душами, пи*дец я фартовый!

Так, этот фарс надо заканчивать. Отправляю запрос Системе на обновление договора, в котором указываю, что он может материться не чаще пяти раз в сутки.

– Слышь, кожаный, ты совсем при*уел? Как это пять раз в сутки? Это значит никогда! Но х*й с тобой, отзывай дополнение. Я постараюсь. Бабуль, ну хоть с тобой, хоть часик в день попи*деть нормально сможем? Мы же оба влипли и должны выручать друг друга. О, б*я, целое предложение без этого великолепного матерного сленга выдал, вы видели? Скучные вы, пошёл я спать, в пи*ду вас обоих. В смысле, эээ… пошёл я спать, не скучайте!

У меня в голове, которая грозилась взорваться, наступила тишина. Да уж, смертельное сочетание – такой продвинутый симбионт-полиглот и умение читать мысли. Кстати, умение вроде ещё подразумевало, что я могу управлять мысленно. Надо будет потестировать. Но сейчас я, пожалуй, последую примеру котёнка и завалюсь спать. Это короткое общение вымотало меня не только морально, но и физически. Похоже, способка жрёт силы организма как не в себя, потому как, только проснувшись, чувствую смертельную усталость. Ладно, спать!

Бросив на пол кусок мяса из старых запасов и услышав короткое «О, респект, чувак, можешь, когда хочешь, быть не пи*орасом», проваливаюсь в сон.

Проснулся я от того, что меня подбросило на кресле. Взглянув в окно, обнаружил, что мы довольно быстро теряем высоту. Девчата уже не спали.

– Сань, мы что, падаем? – нервно спросил я у Сандры.

– Доброго утра, Серёж! – отозвалась она. – А имя «Сань» мне нравится даже больше Александры, есть в нём что-то интимное! – она хитро посмотрела почему-то не на меня, а на Эльзу. – Нет, мы приземляемся, скоро сядем.

Ну, это хорошо. Получается, что мы летели почти четырнадцать часов, нереально долго. Зато сколько событий, кот-матершинник только чего стоит!

– Чего сразу кот-то? И вообще, я белый и пушистый! – на этот раз детским голоском не было озвучено ни слова мата, прогресс! – О! Ты оценил, нах? Я же крут? Я самый крутой! И прекращай называть меня котом, я совершенно другого вида. Хотя, б*я, в вашем крутом убогом языке нет названия моего. Вот как так-то? Обидно, реально. Ладно, пусть будет супер-кот-мутант-симбионт! Как тебе? Я изобрёл новое слово на вашем языке для обозначения своего вида! Кто молодец? Я молодец! Что замолчал? Это потерял дар речи от восхищения, на х*й? В смысле, потерял дар речи от восхищения? Ну, я так и знал. Хорош, не паникуй ты, это всего лишь воздушная яма, самолёт не падает, а приземляется. Что ты, в самом деле?

– Заткнись! – рявкнул я на весь салон.

На меня тут же устремились десятки пар глаз, требуя объяснения. Я прижался к ушку Эльзы и прошептал: