– Зачем ты его забрала? – проревел Родерик, оказываясь надо мной, безжалостный и страшный.

– Я…

Он занес посох для удара, и в пасти дракона заклокотало пламя. Родерик поморщился, замахнулся выше.

– Хаос тебя раздери, смени это лицо! – выкрикнул он.

Я отползла назад, хватая воздух ртом и ничего не понимая, попыталась сотворить знак щита, но пальцы дрожали и не слушались. Светильник, пламя в котором погасло, ткнулся в ноги Родерику. Он нахмурился, заметив его, перевел взгляд на меня.

– За что? – выдавила я.

– Арнелла? – неуверенно спросил он.

– А кто же еще? – вскрикнула я. – Ты… ты… ударил меня!

Его лицо исказилось от испуга, Родерик бросился ко мне, встал на колени.

– Девочка моя, ты в порядке? Где болит? Говорить можешь?

Я оттолкнула его руки, и горячие слезы, которые я не смогла удержать, потекли по щекам.

– Кто пустил тебя в хаос? – застонал Родерик. – Арнелла, твою ж королеву, я мог убить тебя!

Он помог мне подняться, и, встав на ноги, я влепила ему пощечину. Меня колотило, горло душило обидой, я оттолкнула Родерика изо всех оставшихся сил, а потом еще и швырнула огнем.

– Вроде ничего непоправимого, – пробормотал Родерик, гася занявшийся плащ. – Какого хаоса ты тут делаешь?

Это было так несправедливо: я шла его спасать, рискуя жизнью, а в итоге получила плетью, как какая-то тварь. Рыдания душили меня, я вытерла щеки, но слезы и без того испарились с моей кожи.

– Арнелла, прости, – попросил Родерик и снова шагнул ко мне. – Я думал, ты королева.

– Королева? Ты ударил меня, потому что решил, что я королева хаоса? Родерик, как ты мог перепутать?!

– Она принимает максимально притягательный облик для каждого человека, – пояснил он, осторожно ощупывая мою спину, плечи. – Я вижу вместо нее тебя. Арнелла, да что ж ты за человек такой, а? – вырвалось у него. – Тебя вообще можно оставить одну хоть на минуту? Зачем ты сюда пошла? Ты слышала, что я сказал – я мог убить тебя, почему ты улыбаешься?

Спина болела и саднила, и я все еще злилась, но переспросила:

– Значит, ты видишь вместо нее меня?

Родерик вздохнул и покачал головой, а потом обнял меня, прижав к груди, и прошептал:

– Так люблю тебя, просто сил нет. Ты что, шла меня спасать? Ты меня простишь? Не хочешь жить в Адалхорте – ну и не надо. Я тебя сам никуда не отпущу. И с братом разберусь, и с Советом, и с королевой. Если хочешь, съездим к твоей матери. Я куплю ей самый дорогой и большой подарок, какой найду. Тебе больно? Какое счастье, что в тебе тоже огонь…

В его объятиях было спокойно даже среди хаоса, и я вдохнула запах дыма, ставший совсем родным.

– Ты на меня больше не злишься? – спросила я, запрокидывая к нему лицо.

– Очень злюсь, – ответил Родерик. – Чтобы больше не смела так поступать! А Рурку я все лапы оборву, что не уследил. А теперь кокон, Арнелла Алетт.

Его интонации изменились, и вокруг нас вспыхнуло пламя, за которым я увидела отвратительную морду, искаженную хаосом: изломанные черты, широкая пасть, пустые глазницы.

– Не бойся, – сказал Родерик, держа вокруг нас щит огня. – Давай, сделай знак, как я показывал на уроке.

Огонь заструился по моему телу, формируя защитный кокон, и сейчас он получился на зависть Нику – плотный, яркий и надежный. Родерик подобрал светильник, взял меня за руку, и мой огонь соединился с его.

– Пообещай, что больше никогда не пойдешь в хаос без меня, – потребовал Родерик. – Обещай!

Я покачала головой, чувствуя себя до глупого счастливой.

– Арнелла, ты хочешь, чтобы я совсем поседел? – воскликнул он.

– А ты бы за мной не пошел? – спросила я, и Родерик поперхнулся очередной отповедью. – Я люблю тебя, – сказала я.

Наверное, худшего момента нельзя было придумать: мы в хаосе, за щитом огня мелькают уродливые тени, но мы шли рядом, и моя рука была в его руке. Родерик развернул меня к себе и поцеловал, и огонь вокруг нас вспыхнул еще ярче, прогоняя и тварей, и хаос, и, наверно, саму королеву.

Когда мы вышли, Стена ожила и сомкнулась, туго сплетая ветки.

– Арнелла? – ахнул Рурк. – Родерик! Я отправил ее с остальными студентами в Академию. Клянусь!

– Королева забрала Ричпока, я так его и не нашел, – ответил он, всучив ему разбитый светильник.

– Я послал за Морреном.

– Хорошо. Ждите меня в третьей башне, я пока отведу студентку в лазарет.

– Тварь задела?

– Хуже, – бросил он. – Я.

Родерик повел меня к одноэтажному вытянутому бараку, не обращая внимания на мои слабые протесты. Открыл передо мной дверь, и, шагнув внутрь, я увидела Эммета.

– Ты, – вздохнул Родерик, войдя за мной следом. – Ну, конечно. Кто же еще.

Оставив Арнеллу с Эмметом, Родерик шел через плац, и огонь застил ему глаза, рвался из тела, сыпал искрами на землю, утоптанную тысячами ног. С облегчением заметив Моррена, он ускорил шаг и, схватив друга за плечо, потащил в патрульную башню. Захлопнув за собой дверь, взметнул ладонью, ставя полог тишины.

– Что? – коротко спросил Моррен, потирая плечо. – Жжешься. Это смерть Ричпока так на тебя повлияла?

– К хаосу Ричпока. Я чуть не убил Арнеллу, – выпалил Родерик. – Моррен, сделай что-нибудь! Я будто на грани! Она пошла за мной в хаос. Одна. Такая маленькая, беззащитная, тащила светильник, чтобы подать мне сигнал, а я решил, что это королева и стегнул ее плетью.

– Чуть не убил, значит, она жива, – заметил Моррен.

– Слава богам, в ней тоже огонь. Ее отбросило, а потом я едва не избил ее посохом. Моррен! Поставь мне какие-нибудь блоки или хоть что!

Огонь ревел внутри как в жерле вулкана, и Родерик со всем отчаянием понимал, что близок к срыву как никогда.

Кулак врезался ему в челюсть, отбрасывая назад, и Родерик опрокинулся на спину, разломав стул. Удар ногой в бок оказался еще сильнее, и он скорчился пополам, забыв как дышать.

– Ты чего? – прохрипел он.

– Ты чувствовал себя виноватым, но высшая справедливость в моем лице воздала тебе по заслугам, – пояснил Моррен, сжимая и разжимая пальцы.

– Скотина, – выдавил Родерик, садясь.

– Полегчало? – заботливо спросил друг, протягивая ему руку.

– Спасибо, – буркнул Родерик. Он схватился за его ладонь, поднялся и потер челюсть. – Мне как будто и правда лучше.

Во рту была кровь, и зуб слегка шатался, а бок пульсировал от боли, но огонь, как присмиревший зверь, спрятался вглубь.

– Хотя ты, вообще-то, не виноват, – добавил Моррен. – Так сложились обстоятельства.

– У тебя костяшки сбиты, – заметил Родерик, развернув его руку.

– Да не о чем говорить, – отмахнулся он. – Давай сперва о том, что произошло у тебя. Королева забрала Ричпока?

Он сделал знак, и разломанный в щепки стул собрался снова. Моррен сел на него, слегка поерзал и удовлетворенно кивнул.

– Нет, ты скажи. Опять подрался с Джафом? – догадался Родерик, присев на стол, на котором были разложены его же бумаги: карты, списки огневиков и распределение патруля.

– Он первый начал, – наябедничал Моррен. – Нечего на меня гавкать. Но не волнуйся, с ним все хорошо, – поспешно добавил он. – Просто так вышло, что у меня в гостях была Миранда.

Он коварно улыбнулся и, заведя руки за голову, покачался на стуле.

– У тебя не бывает просто, – заметил Родерик. – Как тебе удалось ее заманить?

– Она любопытна. Я сказал, что могу упокоить Мисси.

– А ты можешь? – обрадовался он.

– Схема простая, но изящная. Я могу вселить ее в тело мартышки. А потом, когда обезьяна испустит дух – по естественным, прошу заметить, причинам, – надо будет лишь сжечь лохматые останки, и земной путь Мисси завершится.

– Сколько живут мартышки? – поинтересовался Родерик. – Лет десять? Пятнадцать? И все это время меня будет преследовать влюбленная обезьяна? Моррен, ты сдурел?

– От нее, по крайней мере, можно закрыться, – пожал он плечами. – Но Мисси пока что не согласилась.