— Я попрошу коменданта помочь тебе с одеждой, — предложила я. — А после сходим на завтрак.

Мама ворчала и бубнила все утро, а я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться или не рассмеяться. Она была такая же невозможная, как и раньше. Уставшая и слегка похудевшая, чуть более злая, но при этом все та же Кармелла Алетт, уверенная, что император просто не смог устоять перед ее женскими чарами.

После завтрака, за которым мама смела три порции каши, омлет и какао, мы вышли из столовой, и я остановилась в растерянности, не зная, что делать дальше. Куда девать маму? Можно ли оставлять ее одну?

— Если ты думаешь, что я не уловила намек, брошенный некромантом, то ошибаешься, — заявила мама. — Ты что, снова… сделала это с мастером Адалхардом? Арнелла, по Фургарту и так ходят сплетни о вас! На каждом углу только и говорят об огненной магичке. С одной стороны, это даже приятно: меня теперь постоянно приглашают на обеды и званые вечера. Но с другой, это требует куда больших затрат, ты понимаешь?

— Мне ведь повысили стипендию, мама.

— Второй уровень, — кивнула она. — Наверное, это неплохо. Но куда лучше было бы, если бы ты послушала меня.

— Все так, как и должно быть, — повторила я слова Айрис.

Пока что я совсем не чувствовала в этом уверенности, но мне стало легче.

— Смотри, это ведь Энцо, — ахнула мама, схватив меня за локоть.

— Точно, — подтвердила я, заметив тучную фигуру, бредущую по дорожке. — У Эммета день рождения сегодня. Наверное, заехал поздравить.

— Он вроде бы похудел, — сказала мама, — как считаешь? Наверное, от тоски по мне…

Я пожала плечами. Энцо Лефой тоже заметил нас и остановился как вкопанный, а потом пошел навстречу.

— Как я выгляжу? — торопливо прошептала мама. — Вот хаос! Так всегда и бывает — встречаешь бывшего, когда совсем не в лучшей форме.

— Ты прекрасно выглядишь, — не соврала я.

Как ни странно, серый был ей к лицу. Комендант погладила платье, и сидело оно чуть свободно, оставляя куда больше простора для фантазии, чем обычные мамины наряды. Ее черты словно стали тоньше, и даже легкие тени под глазами придавали загадочности. Этим утром она казалась нежной феей из зачарованного леса, и, похоже, Энцо тоже так подумал.

— Кармелла… Госпожа Алетт, — исправился он, не в силах оторвать взгляд от мамы. — Арнелла, доброго дня.

— Доброе утро, — ответила я.

— Энцо, — кокетливо протянула мама. — Какой приятный сюрприз! Слышала, у твоего сына день рождения. Передашь ему мои поздравления?

— Ты… вы… можете поздравить его лично, — предложил он, смущаясь и явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Кармелла… Я так много думал о тебе, о нас… А ты?

— Женщинам вредно много думать, — легкомысленно ответила мама, рассмеявшись, но потом шлепнула его по руке и упрекнула: — Я скучала.

Она незаметно оттолкнула меня второй рукой, и я, улыбнувшись, попрощалась с Энцо и пошла к академии. У входа обернулась и посмотрела на маму, которая уже шла под руку с господином Лефоем в сторону мужского общежития, а потом заметила Родерика.

— Вы пропустили тренировку, Арнелла Алетт, — сказал он, поднявшись по ступенькам ко входу. Пепельные глаза пытливо на меня посмотрели, и искры в их глубине вспыхнули ярче.

— Больше этого не повторится, мастер Адалхард, — пообещала я.

Госпожа Алетт вошла в кабинет без стука, чинно уселась на стул напротив и уставилась на Родерика, поджав губы. Энцо Лефой, появившийся следом, поклонился, виновато улыбаясь, и встал позади нее.

— Чем обязан радости видеть вас этим утром? — поинтересовался Родерик, отрываясь от учебной программы.

Из-за несвоевременного прохождения Лабиринта первокурсниками приходилось кроить ее буквально на ходу, и некоторые преподаватели уже высказывали свое недовольство и расписанием, и нагрузкой. Равноценной замены Джемме так и не нашлось, а та девушка, которую ему прислали в качестве секретарши, вообще не справлялась со своими обязанностями, а только хлопала ресницами и улыбалась. К тому же Родерика немного смущал тот факт, что на блузке его секретарши все больше расстегнутых пуговок. Сегодня он насчитал уже четыре. Еще немного, и он увидит ее пупок.

— Я требую, чтобы вы немедленно уволили вертихвостку, что сидит в приемной, — безапелляционно потребовала Кармелла Алетт.

Родерик откинулся на спинку кресла, рассматривая посетителей. Три дня у императора не прошли бесследно: Кармелла все еще выглядела изможденной и бледной, однако была полна решимости, чтобы… что? Вот это и надо выяснить в первую очередь.

— Вы пришли, чтобы уволить мою секретаршу? — уточнил он.

— В том числе. Не хватало, чтобы вы, не успев жениться, начали смотреть на сторону.

Родерик вздохнул и сцепил пальцы в замок. Разговор будет не из простых.

— Я уже говорил вам, что император не дал разрешения на мой брак с Арнеллой. Законы нашей империи таковы…

— Да плевать я хотела и на императора, и на его законы! — выпалила Кармелла. — Это моя дочь! Вы не запечатали ее, как я того просила, вы отправили ее в Лабиринт, из которого она вышла лишь чудом, вы обесчестили ее, а теперь ссылаетесь на законы старого козла?

— Арнелла не хочет замуж, — добавил Родерик.

— Так убедите ее, вы же можете, — прошипела Кармелла, склонившись к столу. — Вы хоть представляете, как беззащитна одинокая женщина в этом мире? Соблазните ее, сделайте ей ребенка, в конце концов…

— Такой был план, — кивнул он. — Однако всем студенткам выдали противозачаточное зелье длительного действия.

Кармелла опустила голову, раздумывая, и Родерику бросилась в глаза серебряная полоска седины в ее проборе.

— А я бы хотел убедиться, что между нами больше нет недопонимания, — встрял Энцо, воспользовавшись паузой. — Я поддался уговорам Кармеллы и предложил тебе недостойное. Прошу прощения за это. Я не знал, что у тебя с Арнеллой свои личные интересы.

— Дело вовсе не в личных интересах, — рассердился Родерик. — Я бы не стал запечатывать студента за взятку, кем бы он ни был.

— Что ж, больше я тебе денег не предложу, — усмехнулся Энцо и неловко положил руку на плечо Кармеллы, а Родерику пришла в голову очень заманчивая идея: очевидно, теща не даст ему спокойной жизни, если только не займется чем-то другим.

— Когда ваша свадьба? — обманчиво радушно поинтересовался он. — Если Арнелла проникнется атмосферой любви, погрузится в приятные предсвадебные хлопоты, мне будет проще уговорить ее.

— О, мы… нет, — сбивчиво ответила Кармелла. — Все так сложно… — Она бросила укоризненный взгляд на Энцо и добавила: — Мужчинам не понять, как сильно может волноваться материнское сердце. Чтобы защитить свое дитя, мать пойдет на все.

Энцо, насупившись, молчал.

— Вы правы, Кармелла, — поддакнул Родерик. — Я знаю, вы хотели запечатать Арнеллу против ее воли, пошли на фальсификацию…

— Я чувствовала, что ее ждет нечто страшное! — воскликнула она, прижав руки к груди. — Еще скажите, что я не права? Она бы давно была замужем и, возможно, вынашивала ребенка, которого вы ей сделать не можете.

— Материнская интуиция сродни магии, — не поддался на провокацию Родерик и упрекнул друга: — Энцо, ты не должен ее винить.

— Видимо, да, — проворчал тот. — Но подделка документов…

— Кармелла, — перебил его Родерик. — Вы тоже не должны винить Энцо. Он деловой человек. Репутация очень важна в его мире. Жена господина Лефоя, самого влиятельного мужчины Фургарта, должна быть безупречна.

— Я ему не жена, так что…

— Я помню кольцо, которое вы носили, будучи помолвленной, — не отступал Родерик. — Оно было великолепно. Как только вы смогли расстаться с такой красотой?

Кармелла поджала губы, и Родерик возликовал — попал в точку.

— Энцо, где ты купил его? — с энтузиазмом продолжил он.

— Ювелирка в центре, возле храма огня, — ответил тот.

— Они приняли кольцо назад? Может, мне купить его для Арнеллы? — сделав честное лицо, спросил Родерик. Давай же! Признайся!