— Мне нужно обратиться к народу, — произнес Лунцюань.
Я хлебосольно махнул рукой, мол вот народ, весь ваш.
Лунцюань повернулся к толпе заполнившей Центральный парк кажется полностью, развел руки и могучим как труба голосом возвестил:
— Найдется ли здесь кто-то, кто против сего возвеличивающего действа? Здесь, пред лицом Неба и лицом Земли, ты в последний раз можешь оспорить право сего мужа на престол сей.
Толпа моих потенциальных подданных недоуменно молчала.
— Есть кто-то против? — громогласно вопросил Лунцюань снова. — Скажи это сейчас, или не говори уже никогда!
— А как же, — произнес Вэй Гун, мой дядя и отец мой в одном лице, появляясь перед офигевшими участниками церемонии. — Есть, конечно. Я против.
Глава 82
Двойной удар!
Ну капец, приплыли! Всегда читайте внимательно дополнения мелким шрифтом на последней странице. Маленькая формальность — ага, точно. Именно она.
Дядя и отец, а еще он полковник, кстати, старше меня званием, Вэй Гун, претендует на моё место. На мой трон и титул. Вот так вот запросто.
Точка, абзац, подпись.
— Н-да, — произнес мой дед.
Я смотрю — Лунцюань и генерал смущенно переглядываются.
— Давненько такого не случалось, — пробормотал генерал. — Я такого и не упомню. Но он в своем праве. Он тоже Гун, и он старше.
— Не думал я, что до этого дойдет, — пробормотал дед. — Вэй полный ноль во взаимодействии с ци. Чан его размажет. Вэй это знает.
— Тем не менее у него право есть, и он им воспользовался, — произнес генерал Цинь Цюн.
— И как вы себе это представляете? — процедил я сквозь зубы.
— Традиционно такие вопросы решаются поединком, — произнес Лунцюань, специалист хренов по красивым забытым обычаям. — Право выбора оружия за вызывающим.
— Не наоборот? — нахмурился я.
— Что за дикарство? — удивился Лунцюань. — Нет, конечно! Кто так делает? Этак любой тиран сможет оградить себя от любой попытки восстановления справедливости!
Я на секунду завис, пытаясь представить, что из этого следует:
— Это, что, кто угодно может прийти и вызвать меня на бой?
— Ну, да, — как-то даже удивленно произнес Лунцюань. — А как иначе поддерживать обратную связь народа и правителя?
— Ну, не знаю… Письма писать?
Лунцюань и генерал Цинь Цюн грустно переглянулись. Кажется, я ещё одну глупость выдал.
— Ладно-ладно, — дед положил руку мне на плечо. — Будьте снисходительны к моему внуку, дикие места, дикие люди, варварское воспитание. Откуда ему здесь получать представление о культурном поведении?
— Подождите, — поднял я руку. — Это получается — я могу и Императора вызвать?
— Ну да, — кивнул Лунцюань. — Каждое новолуние Император, да продлятся его лета вечно, проводит двенадцать поединков с подавшими вызов в его канцелярию, в отдел работы с людьми. Но у тебя это вряд ли быстро получится, очередь-то длинная… некоторые ждут по сорок-пятьдесят лет.
— И что, я так могу занять его место? — произнес я задумчиво.
— Нет! — в один голос рявкнули дед, генерал Цинь Цюн и Лунцюань.
— Чтобы претендовать на трон Империи, тебе нужно пройти все ступени имперской иерархии и войти в совет Претендентов, — произнес дед. — А уж, поверь мне, тебе до этого ещё очень, очень далеко.
— Вы там скоро⁈ — выкрикнул раздраженный Вэй.
Дед в ответном раздражении закатил глаза:
— Ну, вот почему он всегда такой нетерпеливый? С самого детства такой…
— Хватит болтовни, — раздраженно прервал я дедовы воспоминания. — Поединок — так поединок.
— О! А паренек быстро пришёл в себя, — довольно произнес генерал Цинь Цюн. — Хорошо. Чан, мы тянули время как могли, но теперь дальше уже ты сам.
Старшее поколение отступило назад и я остался один на один с претендентом.
— Ты хочешь сражаться… дядя? — прищурился я.
Чуть не назвал его отцом…
— Кажется, ты у нас заправский кулачный боец, племянничек. — усмехнулся Вэй. — А что насчет оружия благородных мужей? Прямолинейный, обоюдоострый и остроконечный меч-цзянь!
— Чего? — озадаченно переспросил я.
— Поединок мечников, — усмехнулся Вэй.
Он протянул руку назад и один из сопровождавших его бойцов положил ему в руку сверток из чёрного шелка, в котором угадывался длинный прямой меч в ножнах.
— Гм, — произнес мой дед. — Чувствую коварный план я в его бойких речах.
Блин, тоже мне, мастер Йода. Я и сам это понимаю. Он без верного козыря в рукаве сюда бы не явился. И вот теперь мучайся, гадай, что за западло он нам приготовил?
Вперед вдруг выступила Дзянь и выпалила:
— Используй меня, мой ван. Я вся твоя!
— Куда ты лезешь, дура полированная, — прошипела Сян ей в спину.
Похоже, Сян злится.
— Моё место в руке господина, — горделиво отозвалась Дзянь
Нет, Сян определенно злилась:
— Да я сама тебя не хуже чем они об колено переломлю, стой где стоишь, тупая дура.
— Вовсе нет, — возмутилась Дзянь. — Я для поединков как раз идеально заточена.
— Твой живой меч? — нахмурясь произнес Вэй. — Тем лучше, будем в равных условиях.
Он скинул черный шелк и извлек свой меч из ножен.
А вот и западло пожаловало…
Это был меч Преисподней. Тот самый чёрный меч с жёлтым трилистником радиоактивной опасности в который обратился Лидер-Три.
С нашей стороны кто-то протяжно присвистнул. Кажется это была агент Фэн. Точно, это оказалась она. И она была уже просто в ярости.
— Полковник, вы нарушили наш уговор, — процедила сквозь зубы агент Фэн. — Этот меч не должен был вернутся в город.
— Плевать, — отозвался Вэй. — Ещё до заката только я буду решать, что здесь законно, а что нет.
— Тебе конец, — процедила Фэн. — Чем бы это всё ни кончилось. Я тебя сожру.
— Земли пожри, змеюка подколодная, — с усмешкой отозвался Вэй.
— Фу, как неизящно, — поморщилась Дзянь, вот тоже мне, эстетка нашлась, посмотрите на неё.
— Будь осторожен, Чан, — тихо проговорила агент Фэн, повернувшись ко мне. — Он был лучшим выпускником своего года в академии боевых искусств Гошу по классу прямого меча. Он опасен.
— Понял… — пробормотал я.
Да, что-то такое было в том обрывке его досье, что мне достался относительно неповрежденным.
Тем временем гвардейцы генерала Цинь Цюна уже размечали площадку для поединка, под руководством Лунцюаня, и очевидно с учетом всех надлежащих условностей.
Дзянь с интересом следила за ними, ну а как же, первый поединок в качестве меча, интересно же…
— Дзянь, — произнес я, — тебе нужно уединится? Ну, чтобы…
— Лови! — весело выкрикнула Дзянь и прыгнула мне на встречу, так словно хотела, чтобы я её поймал в воздухе. И я её поймал, конечно, но уже за оплетенную шелком рукоять. Легла мне в руку, как влитая. Лезвие ещё в ножнах из синей парчи, как её коронационное платье. Я нежно извлек её из ножен, всё её светлое полированное прекрасное обоюдоострое лезвие, и Дзянь смущенно засмеялась:
— Когда все кончится, не забудь вернуть мне ножны, а то я без них словно голая…
Гвардейцы генерала Цинь Цюна, и бойцы отряда «Зеро» уже организовали площадку для поединка прямо перед павильоном с белоснежным тортом на столе, огородив круг ростовыми щитами, что используют для противостояния толпе. За пределами круга метались телеоператоры с камерами в поисках выгоднейшего ракурса.
— Давай, Чан, — негромко произнес дед, приблизившись. — Сейчас всё в твоих руках.
— Ты же знаешь, если он умрет здесь, мне придется вспоминать об этом всю мою жизнь, — проговорил я. — Каждый гребаный день… Опять.
— Ты можешь отдать ему корону прямо сейчас, — негромко произнес дед, глядя мне в глаза.
— Нет, — отозвался я, покачав головой. — Он все погубит.
— Значит, иди и разберись с ним, — похлопал меня по плечу дед. — Помни, я с тобой. А значит — кто там что-то сможет против нас?
Дзянь все это время скромно помалкивала, не привлекая к себе божественного внимания. Я улыбнулся деду и пошёл вперед, положив Дзянь плоскостью лезвия на плечо.