Безногий автоматон, до этого игравший на видавшем виды пианино польку, словно по команде, переключился на нечто более лихое, дико похожее на музыку из восьмибитных файтингов. В голове загудело, заныло. Игорь инстинктивно потянулся рукой к лицу, чтобы проверить, все ли зубы на месте..

— Так! Я, между прочим, помощник шерифа! — попытался вставить Игорь, но еще до того, как договорил, снова получил в морду.

— Отлично! — обрадовался верзила. — Давно не бил морду шерифам!

Противник был одиннадцатого уровня — на уровень выше, чем Игорь. встал в стойку — сработали минимальные знания рукопашки, известные каждому “областнику”. “Оазис” давал ощущения куда мощнее, чем шлем первой версии — блокировать удары оказалось тоже больно, но не так сильно, как ловить их лицом. Хук слева, хук справа. Блок. Они кружили по импровизированному рингу, периодически совершая осторожные выпады и уклоняясь от них. Порой доставалось и окружающим предметам — барной стойке, столикам, стульям, плечам зазевавшихся зрителей. Хелсбары таяли на глазах, синяки ныли, но кости, по ощущениям, пока оставались целыми.

В конце концов Игорь не выдержал. Увернувшись от очередного удара здоровяка, он отбежал чуть в сторону и, выхватив “браунинг”, направил его ствол сопернику в грудь:

— Так, все, закончили… именем закона! Вы покушаетесь на жизнь, блин, хранителя правопорядка!

— Слышь, в своем Редфорде командовать будешь, — надменно процедил ковбой. — Или откуда ты там? На Севере. Здесь, в Чарлей, не рады вашим бледным мордам! Я лично всегда колочу северянина, едва увижу!

— Подобные игры давно пора закончить!

— Ха, закончить! Могу разве что пристрелить тебя, чтоб не мучался — с такой-то харей! Годится?

— Ну давай, попробуй! — завелся Игорь.

— А че мне пробовать? Я возьму и сделаю.

— Такой самоуверенный? Ну отлично, пошли тогда, решим все раз и навсегда!

Игорь повернулся, чтобы выйти на улицу, но не успел — толпа подхватила его и буквально выволокла на улицу. Пыль, поднятая десятком ног, полезла в глаза, помощник шерифа зажмурился и потому упустил момент, когда его уронили на землю. Падение отозвалось в шкале здоровья парой единиц урона.

— Ну, готов, северянин? — спросил верзила.

Он уже стоял на исходной, держа руку в нескольких сантиметров от кобуры. Пальцы ковбоя подрагивали от нетерпения.

— Готов, готов, — ответил Игорь и тоже пошел на позицию.

Гулко застучал по рельсам проезжавший по станции в паре десятков шагов поезд. Поравнявшись с салуном, машинист погудел в гудок, приветствуя собравшихся на “дуэль”..

— Ха! — мотнув головой в сторону поезда, хохотнул ковбой. — Гляди-ка! Кажется, я тебя уже победи...

Вдруг под самым ухом Игоря грянул выстрел, и голова здоровяка озарилась цветной кляксой из мозгов и крови. Толпа натурально ахнула. Вскрикнув и схватившись за ухо, Игорь обернулся и увидел автоматона — огромный, на голову выше самого высокого из собравшихся, он стоял возле рельсов, а за спиной его мелькали проносящиеся мимо вагоны поезда. К левой руке вновь прибывшего был грубо приварен огромный револьвер.

[Титановый Автоматон #KL668-456, 15 уровень, робот, охотник за головами]

Внутри грудной клетки автонома щелкнул некий невидимый тумблер, и грубый мужской голос, с трудом продираясь через фоновой шум и помехи, бесстрастно сообщил:

— Именем правосудия королевства Манланд, в соответствие с постановлением окружного суда города Коломбо…

Еще один щелчок — как будто переключили на новую пластинку — и вот уже вместо мужского голоса из динамика робота запел женский:

— Тревор Маккавендиш, ковбой, тридцати семи лет, приговаривается к смертной казни на месте за разбой, насилие, вандализм и жестокость в обращении с крупно-рогатым скотом. Приговор обжалованию и пересмотру не подлежит.

Робот подошел к ковбою, хрипящему на земле в пыли, и еще раз выстрелил ему в голову, закончив фразу первым, мужским, голосом:

— Приговор произведен в исполнение автоматоном #KL668-456. Тело подсудимого будет отправлено в город Коломбо для эксгумации с последующей кремацией.

Второй рукой с обычным манипулятором робот схватил убитого за щиколотку и, вздернув, взвалил себе на плечо — правое, удлиненное на пол-локтя будто специально для этих целей.

— Сука, эта гребаная железяка прикончила Тревора! — взвизгнул паренек, стоявший рядом с Игорем.

В его руке был крохотный “кольт”, явно более подходящий дамской ладони и, возможно, недавно покинувший таковую в результате ограбления.

Стоявший рядом визгуном коренастый негр ударил его по руке и прорычал:

— Опусти свою игрушку, маленький ковбой. Это тебе не дамочек грабить темным вечером в подворотне. Эта железяка прикончит нас всех, если сочтет, что мы ей угрожаем… Да и не пробьешь ты ее броню этой пукалкой!

— Но их же даже в армии запретили! — не унимался любитель крохотных револьверов. — С последней войны они…

— Это у нас запретили, дурень. В Империи. А он с Мариланда, слышал? Тут двести миль, пешком можно дойти!

— И еще у нас с краснокожими договор, — вставил бородач, стоящий рядом.

Толпа загалдела, обсуждая случившееся, а Игорь, плюнув на все, побрел обратно в салун — после драки нужно было похилиться тем, что удастся купить на шестьдесят шиллингов, да еще на койку наскрести.

По счастью, похлебка и кусок колбасы обошлись всего в пятнадцать монет и похилили до ста процентов, еще и отключив голод на полтора часа. На вкус, правда, все это было примерно как протухшая позавчерашняя еда из супермаркета — зная возможности “Оазиса”, Игорь предположил, что проблема все же в кухне старушки Кляйн, а не в костюме.

— Эй, милейший, — окликнул его один из троицы мужчин, сидевших за большим столиком неподалеку от того, где поедал ужин помощник шерифа. — Не хочешь присоединиться?

Игорь покосился в сторону тех, кто его позвал. Средних лет, вполне опрятно одетые, аккуратно стриженые и выбритые. Не чета большинству мужиков в этом салуне, которые к брадобреям в лучшем случае попадают один раз — уже после смерти.

Игорь вчитался:

[Круз Родригес, 12 уровень, романец, аристократ]

[Дик Ферджи, 15 уровень, саксиец, доктор]

[Эрнест Аль-Махаби, 13 уровень, горец, военный]

Похоже, эти морду бить не будут. Уж точно — не сразу.

Игорь вытянул шею и увидел, что на столе перед мужчинами лежат карты и мятые купюры вперемешку с монетами.

— Во что вы там играете, любезные господа?

— Покер, милейший. Для нас было бы честью сыграть с новым помощником шерифа.

Игорь усмехнулся.

— Помощник шерифа с радостью согласился бы, но по ряду причин он прибыл в город практически лишенным средств к существованию.

— Отсутствие шиллингов еще не делает человека бедным, — хитро сощурившись, сказал Круз Родригес. — Интуиция подсказывает мне, что у вас есть в запасе что-то, что вы могли бы обменять либо поставить на кон. Например, что-нибудь вроде этого, да?

Он приоткрыл подол сюртука, достал оттуда крохотный мешочек, развязал и высыпал на ладонь темные бриллианты.

“Хм, а не является ли данный господин черным дилером?” — рассматривая камни, подумал Игорь, а вслух спросил:

— И какой курс на обмена подобных… красивых безделушек?

[1 премиальный балл = 15 000 шиллингов]

[5 премиальных баллов = 75 000 шиллингов]

[10 премиальных баллов = 150 000 шиллингов]

Ага, значит, и правда дилер! Надо же, как повезло! Да, на первый взгляд, курс был значительно ниже, чем у дилера в “Контрабасах”... но, с другой стороны, речь ведь не о баксах, а о шиллингах, они, наверное, дороже? В любом случае, выбирать не приходилось. Хотя и транжирить Игорь не стал: нащупав в кармане мешочек с бриллиантами, в который переродилась привычная для Миддлбурга пластиковая карта, он выудил один бриллиант и обменял его на деньги: