— Отныне девушки с магией огня освобождаются от обязательного запечатывания. Так?

— Так, — подтвердил Родерик.

— Я даже не возьму с тебя платы, — сообщил император, подписывая указ. — Ведь это не личный документ. Однако, если ты не вернешь свой огонь, Родерик Адалхард, мастер хаоса, маг огня, — голос его повышался, превращаясь в рык, — я воспользуюсь старым проверенным методом!

— Запечатаете меня? — спокойно уточнил Родерик. — Я и сам думал об этом, правда. Это выход. Пусть и не такой, как мне бы хотелось.

— Нееет, — протянул император. Он не глядя схватил длинной веткой-рукой со стола печать. — Я еще помню, чему учат в академии. Чтобы усилить стихию — иди к ней. Я годами жил под открытым небом, впитывая силы природы, моя третья жена, магичка воды, постоянно принимала ванны и плавала в море как дельфин.

— Вот как, — понял Родерик. — Значит, вы сожжете меня.

— А как еще мне с тобой поступить? — заорал вдруг император и вскочил на ноги. Халат распахнулся, обнажая торс, покрытый клочьями мха. — Ты просишь об очередной услуге, а в ответ не даешь ничего! Ты встретил королеву, но не смог даже сорвать волоска с ее головы! Ты ничтожество! Без твоей магии ты не значишь ничего! Избранный! Проваливай с глаз моих!

Родерик подхватил указ, на который шлепнулась тяжелая печать, и выскочил за дверь.

Слуга тут же отобрал у него лист бумаги, деловито пробежался взглядом по строчкам. В кабинете что-то грохнулось, упало, следом раздался звон разбитой посуды.

— Это часто в последнее время, — пробормотал слуга.

Соседние двери скрипнули, отворяясь, и в коридор вкатили клетку с тигром. Животное оскалилось на Родерика, щуря желтые глаза и обнажая длинные клыки. Значит, его звездность теперь питается чистой энергией, а вспышки агрессии — побочный эффект.

— Указ огласят в ближайшее время, — добавил слуга. — Вы еще что-то хотели?

— Нет, — покачал головой Родерик. — Ничего.

— Всего доброго, мастер хаоса. Просто продолжайте идти.

— Что? — дернулся он.

— Прямо по коридору, — добавил слуга. — Там выход.

— Благодарю, — пробормотал он и пошел прочь, сам не свой после аудиенции.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — я не собиралась сдаваться, хоть и подрастеряла свою решимость.

— Потому что он оскорбителен! — возмутилась мама. — Что значит, чья ты дочь? Моя, разумеется.

— А отец?

— Умер, — вздохнула она. — Бросив нас практически без средств к существованию. Хочу заметить, что твоя стипендия — одно издевательство. Маги — гордость страны, ее опора и сила. Без магов хаос мигом расползется по империи, и все мы погибнем. И все, что я получаю — жалкие крохи, которых едва хватает на жизнь.

Мама сокрушенно покачала головой, и новенькие сережки в ее ушах печально звякнули.

— Красивые серьги, — заметила я.

— Спасибо, — улыбнулась она кокетливо. — Сегодня Энцо снова пригласил меня на свидание. Как думаешь, что мне надеть?

Она распахнула шкаф и сдвинула плотный ряд вешалок. Я сидела на пуфике у трюмо в маминой спальне, куда она притащила меня, чтобы похвастаться обновками. По всей съемной квартире стояли вазы с цветами, на полу у окна охапка кремовых роз благоухала в жестяном ведре.

— Вот в этом он еще меня не видел, — сказала мама, снимая ярко-голубое платье с пышными рукавами. — Мои глаза сверкают как драгоценные камни, когда я в нем.

— Здорово, — ответила я. — От кого ты меня родила?

— От твоего отца, — сказала она, приложив платье к груди. — Знаешь, Арнелла, я по-прежнему обижена. Ты сбежала, оставила какую-то дурацкую записку, а потом и вовсе удрала в окно.

— Интересно, в кого я такая?

— В меня, — кивнула мама. — Я тоже слегка авантюрна и склонна к проказам.

— И внебрачным связям?

— Это уже слишком, — вздернула она подбородок. — Я не желаю больше обсуждать эту тему. Давай-ка лучше посмотрим вот на что.

Она открыла ящик стола и достала бумагу с императорской печатью. Морда тигра смазалась и распухла справа, как будто у него болит зуб.

— Разрешение на брак, — торжественно объявила мама. Вынув еще один конверт, открыла его, и посреди спальни материализовалась иллюзия жениха. — Брюнет, тридцать лет, не красавец, но приятный на вид...

Я закатила глаза и простонала:

— Да сколько можно!

— Столько, сколько нужно, чтобы ты наконец взялась за ум и стала подбирать свадебное платье. Не загорай больше, а то будешь смотреться слишком смуглой в белом. Если бы ты предупредила, что приедешь, я бы договорилась с модисткой. Я нашла одну очень хорошую. Салон в конце улицы, берет не дорого по местным меркам. Хотя цены в этом Фургарте почти как в столице. Знаешь, мы можем отправиться к ней и без предупреждения. Прямо завтра с утра пораньше и поедем. В выходной, утром, вряд ли будет много клиентов.

— Ты вообще меня не слышишь, — поняла я, посмотрев прямо в глаза матери. Голубые и ясные, с мелкой сеточкой морщин. Раньше их не было. В уголках губ тоже пролегли тонкие нити намечающихся складок, а надо лбом серебрилась первая седина, которая, впрочем, была едва заметна в белокурых локонах.

— У тебя все в порядке, мама? — спросила я, ощутив укол беспокойства. — Тебе правда всерьез нравится Энцо?

Она широко улыбнулась, но мне почудилось напряжение и неискренность в ее улыбке.

— Когда выдам тебя замуж, тогда и буду в порядке. Энцо хороший человек и приятный мужчина. Добрый, щедрый...

— Сколько он предлагал ректору за то, чтобы меня отчислили? — вспомнила я.

— К цифрам они не перешли, — вздохнула мама и попыталась убрать черный завиток со лба жениха, однако ее рука прошла сквозь иллюзию. — Этот Адалхард слишком много о себе возомнил. Кто он вообще такой?

— Ректор академии, мастер хаоса, маг огня, — перечислила я. — У него даже орден есть.

Сегодня ректор выглядел собранным и решительным, словно перед боем, и от него очень приятно пахло: свежестью и совсем немного табаком. Подбородок был гладко выбрит, но тень щетины уже подчеркнула мягкую линию губ, а длинные ресницы загибались почти до бровей. Я тайком рассмотрела его профиль, пока мы летели, и вынуждена была признать, что ресницы у него шикарные, куда лучше, чем у меня.

— Ну, а у твоего будущего мужа есть две ткацкие фабрики, — сообщила мама так гордо, будто сама ими заправляла. — А еще сеть магазинов по всей империи, земли на юге... Кому вообще нужны эти ордена? Мужчина должен быть надежной опорой, стеной, за которой женщине приятно и комфортно. А если эта стена периодически уходит воевать с тварями хаоса, и неясно, вернется ли вообще, то кому она нужна? Ты ведь не влюбилась в какого-нибудь мага? Еще этого нам не хватало!

— А вот и влюбилась! — сердито выпалила я, отворачиваясь к зеркалу.

Мама замерла и неверяще улыбнулась, поймав в отражении мой взгляд.

— Арнелла, солнышко, так что же ты молчишь! — воскликнула она, отбросив голубое платье на кровать. — Говори скорее, кто он?

— Маг, — буркнула я, сама не рада, что ляпнула лишнее.

Кевин мне нравился, мне хотелось смотреть на него, разговаривать с ним, любоваться его улыбкой, а в душе будто теплело, когда я его встречала. Похоже, я влюблена.

Хотя когда он снова начал прославлять ректора, мне захотелось выпрыгнуть из экипажа на ходу. К счастью, мастер Адалхард не падок на лесть и быстро пресек эти излияния.

— Он учится с тобой в академии? — не отставала мама. — Какая у него стихия? Хоть бы не анимаг. Тот парень, что пришел с твоей подружкой, просто кошмарен. Ты видела какие у него зубы?

— Того парня зовут Джаф, — сказала я, переставляя пузырьки и баночки на трюмо. — И зубы у него отличные.

— И что, твой избранник тоже...

Она страдальчески прижала руки к груди.

— Он воздушник, — нехотя ответила я.

— Ох, — с облегчением выдохнула она. — Воздушники обычно очень красивые. Я бы тоже стала воздушницей, будь во мне хаос.