– Вперед, – сказал мне Вилли. – Если будет тесно или свободно, мы поправим.

– Даже погулять не с кем, – продолжал ворчать Килли. – Ладно еще мы, в патруле на практике. Оттуда можно в Фургарт умотать в свободный день. А о других вы подумали?

– Мне недавно докладывали о каких-то… веселых дамах, которых вы пытались протащить в мужское общежитие, – равнодушно сказал Изергаст, и я замерла у двери, прижимая первое платье к груди.

– Бедные девушки едва не получили сердечный приступ, когда на них накинулись ваши дикие духи, – возмутился Килли, которого я снова научилась отличать от брата.

– Зачем же вы их привели? – поинтересовался некромант.

– Из человеколюбия, которое вам не ведомо, – пафосно ответил Вилли. – Парням и развлечься-то не с кем!

Свет подсвечивал Изергаста со спины, так что я почти не видела его лица, но зеленые глаза вспыхнули в тени ярко, как фонари.

– Не с кем, – задумчиво повторил он, прикрыв глаза.

– А ведь мастер о’Хас утверждает, что плотская любовь – отличный способ предотвратить срыв, воодушевленно продолжил Вилли. – Если бы вы и правда заботились о студентах, то не закрывали бы территорию академии.

– Ты молодец, – медленно сказал Изергаст. – Обратил мое внимание на проблему.

– Вы… меня похвалили? – ошарашенно пробормотал Вилли. – И что, не будет ни сарказма, ни подколок, ни издевательств? Ни даже зародыша мага?

– Помолчи теперь и насладись моментом. Скорее всего, больше он не повторится, – сказал Изергаст и обратил на меня свой взор. – Арнелла, меряй.

– А наши имена вы почему не запомнили? – ревниво спросил один из Тиберлонов, когда я скрылась за дверью, оказавшись в довольно просторной коморке, где нашлись и вешалки, и пуфик, и куча каких-то веревок и ремней.

– Если однажды ты выйдешь замуж за моего друга – запомню, – пообещал Изергаст. – Миранда, хочешь чего-нибудь? Может, отправить этих остолопов за чаем?

– А ее имя вы почему запомнили? – снова поинтересовался кто-то из братьев. – Она-то за Адалхарда не вышла. Хоть и собиралась.

– Если однажды ты будешь вызывать во мне такие же желания как она…

– Не надо, – торопливо ответил Тиберлон. А потом с укором добавил: – А ты говорила – с Джафом.

– Так и есть! – воскликнула Миранда, но в ответ раздалось лишь фырканье.

Я быстро выбралась из формы, развесив ее на крючки, и попыталась влезть в первое платье, но оно едва не затрещало по швам.

– Тесное, – громко пожаловалась я.

Миранда проскользнула в примерочную без стука, забрала у меня платье и вышла назад, а я взяла следующее.

В это я уместилась, но даже без зеркала понимала – не мой фасон: слишком пышная юбка, бант на талии, дурацкие рукава, мода на которые давным-давно прошла. В третьем платье я рискнула выйти, и братья синхронно присвистнули, но некромант покачал головой.

– Вы что, не могли нормально ткань растянуть?

– А как по-другому? – возмутился Вилли. – Если там изначально той ткани на куклу. Откуда вообще у вас эти платья?

– Не твоего ума дело, – отрезал Изергаст. – Давай следующее, Арнелла. В этом ты выглядишь, надо признать, эффектно, но в невесте должна быть какая-то загадка. Слишком прозрачное.

– Погоди, покрутись еще, – попросил Килли, – вот тут, на свету.

Но я уже сбежала в примерочную и поскорее стащила платье через голову, сгорая от стыда. Четвертое тоже забраковали. Ткань в нем была какая-то неравномерная, и я казалась пятнистой.

– Давайте третье оставим, – предложил Вилли.

– Вот, – Килли протянул мне первое платье. – Слегка увеличил размер.

Теперь я в него уместилась и с опаской вышла на всеобщее обозрение. Братья синхронно кивнули, Изергаст задумчиво потер подбородок, а Миранда с умилением всплеснула руками.

– Мне надо зеркало, – сказала я, расправляя ткань на бедрах. – Уверена, у вас полно зеркал, мастер Изергаст.

Однако они оказались лишь в его спальне, и я чувствовала себя очень странно, лежа на широкой кровати, укрытой прохладным черным шелком, и глядя на свое отражение в потолке. Изергаст заверил, что на черном фоне я сумею рассмотреть все детально, и не соврал.

Платье было прекрасным: тонкая ткань слегка просвечивала, но все стратегические места прикрывала вышивка. Открытые плечи, спущенные рукава, облегающий силуэт – я выглядела стройной и женственной и нравилась самой себе как никогда.

– Оно идеальное, – прошептала я и, сев, требовательно спросила: – Мастер Изергаст, в нем точно никто не умер? Поклянитесь!

– Клянусь, – ответил он. – Что ж, кажется, все готово.

Терраса Изергаста полностью преобразилась: низкие перила были украшены лентами и бантами, отвесная скала позади мерцала огненными лепестками свечей, широкий стол ломился от угощений, а в дальнем конце появилась небольшая беседка, увитая цветами. Родерик ждал меня там, и мое сердце, встрепенувшись, забилось чаще.

– Так волнуюсь, – гулким басом признался Рурк, подавая мне ладонь. – Первый раз веду невесту к алтарю.

– Вы справитесь, – заверила я, принимая его новую руку, на тыльной стороне которой уже начали пробиваться короткие волоски.

Храм, созданный за день, привел бы в ужас мою требовательную маму, однако здесь, под узорчатой крышей белоснежной беседки, были знаки всех стихий для благословления брака: над блюдцем с водой вился маленький смерч, горели свечи и благоухали цветы. В светильнике путника плясал огонек, а к скале прислонялся тяжелый блестящий посох из красного дерева. Знаков смерти я не нашла, но у нас будет целый Изергаст. Где он, интересно? Явится со жрецом?

– Ты прекрасна, – шепнул мне Родерик, принимая мою руку от мастера о'Хаса.

Я так и не узнала, откуда мастер Изергаст раздобыл мой наряд. Не удивлюсь, если его тайное хобби – шить платья для кукол. От него всего можно ожидать. Тиберлоны сделали мне еще и фату, которая плыла за мной как невесомое облачко. Близнецов Изергаст отправил восвояси, пообещав, что устроит вечеринку для всей академии.

Я же была даже рада, что на церемонии так мало гостей. Все равно не видела никого, кроме Родерика.

– Поскорей бы, – улыбнулся он как мальчишка и поднес мою руку к губам.

Я надела перстень Адалхардов на средний палец, освободив место для обручального кольца. Будто услышав мои мысли, Родерик обеспокоенно сунул руку во внутренний карман пиджака и облегченно выдохнул. Любопытные звезды заглядывали сквозь ажурную крышу беседки, луна, большая и круглая, повисла прямо над жерлом вулкана, а джунгли внизу под скалой шумели на разные голоса. Вдруг в защитный купол ударила стрела и, отскочив, упала.

– А вот и я, – возвестил Изергаст, появившийся из портала.

Поверх черного костюма он набросил серый замшевый плащ, ниспадающий складками и волочащийся следом точно мантия. Посох из красного дерева перекочевал к нему в руку. Вот уж из кого точно не получился бы путник, равнодушный к мирским благам. Да и с привязанностями у Изергаста все сложно. Первым делом он нашел взглядом Миранду, и его холодные глаза жадно загорелись.

– Приступим, – сказал Изергаст, заходя за алтарь.

– Все в порядке, – заверил Родерик, почуяв мое беспокойство. – У него есть право проводить свадьбы.

Еще одна стрела вжикнула откуда-то из джунглей, но купол пробить не сумела.

– Мои преданные поклонники, – умилился Изергаст. – Приветствуют белого бога.

Я осознала, что вцепилась в руку Родерика, и он успокаивающе сжал мою ладонь.

– Сегодня ты жрец, – напомнил он Изергасту. – Давай только без лишнего словоблудия.

– Маленькое вступление, – произнес Изергаст. – Помню, когда я впервые увидел Родерика Адалхарда, он был юным сорванцом, нахальной личинкой хаоса, и ничто не предвещало, что однажды я запомню его имя.

– Так Изергаст был твоим преподавателем? – удивилась я, и Родерик кивнул.

– Однако теперь я рад назвать его другом, – невозмутимо продолжал Изергаст. – Между нами бывало всякое: ссоры, разногласия, женщина, но мы с честью прошли все испытания, и теперь наши жизненные пути связаны навеки.