– Давай без шантажа, – скривился некромант. – Еще скажи, что Адалхарда сорвет.

– Я знаю Родерика лучше, чем кто бы то ни было, – чопорно ответил Моррен. – Это не пустые слова.

– Не сорвет, – сказал Родерик. – Потому что моя жена не пойдет в хаос, тем более под предводительством Лекиса. Да, я понимаю, что если бы он одержал хоть маленькую победу, ее бы раздули на всю империю, а потом никто не удивился бы, если бы он стал следующим императором, несмотря на дальнее родство с предыдущим. Не знал, что ты рвешься к власти, Крис.

Лекис неуверенно пожал плечами и улыбнулся. Удобная марионетка, которая бы заменила на троне Денверона. Народ привык к анимагу и зеленым флагам, а на балконе перед толпой Крис Лекис смотрелся бы куда эффектнее прежнего императора: статный, с роскошной гривой, полный жизненных сил. А Совет продолжил бы плести свои интриги и управлять страной. Быть может, не самый плохой вариант.

– Арнелла не будет символом борьбы, и вы не поведете ее впереди как знамя, – продолжил Родерик. – Это не обсуждается. Разговор исчерпан. Давайте лучше обсудим кое-что другое.

– Что? – недовольно спросил огневик.

– А если Ричпок не мертв? – предположил Родерик. – Я знал его не слишком хорошо, но полагаю, что он вовсе не так прост, как вам хотелось бы думать. Он казался мне воплощением порядка, и в нем была некая сила… Не магия, нет, всех стихий в нем было поровну. Но, быть может, именно это привлекло королеву.

– Я соглашусь с тобой, Адалхард, – кивнул водник. – Мы привыкли видеть в нем незаметную тень, человека, которого терпели в Совете просто как дань традициям. Однако пока мы делили власть, он сумел провести целый ряд изменений. И то, что империя не погрязла в пучине беззакония после смерти Денверона – заслуга Ричпока. Он сумел сохранить порядок. И даже, я бы сказал, преумножить его.

– Королева забрала его не просто так, – сказал Родерик, и его неясное предчувствие оформилось в уверенность.

Если поначалу он попросту хотел перевести внимание Совета с Арнеллы, то теперь со всей ясностью понял, что совсем скоро произойдет нечто очень плохое. Дверь в зал открылась, и Моррен повернулся на звук.

– Наконец-то, – с неудовольствием сказал он слуге, который неуверенно мялся на пороге. – Принесите мне чай. Ломтик лимона и ложку сахара.

– Срочное донесение, – произнес тот и, подойдя к столу, дрожащей рукой протянул незапечатанный лист бумаги Родерику. – Мастер Адалхард, это из патруля. Стена рушится.

Родерик сказал, что его вызывают во дворец, и после моего вопроса – связано ли это с нашей свадьбой, долго мялся, но все же ответил:

– Да. Вообще-то приказано явиться тебе. Но поскольку я твой муж, Арнелла, то имею полное право представлять тебя на официальных встречах.

– Как удачно, что мы успели пожениться, – проворчала я. – Может, нам поехать вдвоем?

– Я буду вместо тебя, – заявил Изергаст, и Родерик закатил глаза. – Выбирай, Рик, или я или Арнелла. Впрочем, можешь не отвечать, выбор очевиден. Не ревнуй, – это он произнес в мою сторону, но я испытала лишь облегчение.

Умом я понимала, что Родерик Адалхард – самый сильный маг империи, огненный меч, мастер хаоса и все такое, но я знала, что и он уязвим, я любила в нем прежде всего человека, мужчину, и мне было куда спокойнее от того, что рядом с ним будет Изергаст – великий, ужасный и абсолютно беспринципный – как раз то что надо для дворцовых интриг.

А на занятие по медитации вместо некроманта явился Рурк. Прошелся до черной стены, окутанной зеленоватым дымом, поколупал ее ногтем и, поморщившись, пожаловался:

– Стены давят. Потолок низко. Окон нет. Как в могиле, честное слово.

– Да. И что не так? – с вызовом спросил Эрт, который отчего-то стал раздражающе уверенным в себе.

– Все не так, – не стал вдаваться в разъяснения Рурк. – Давайте на выход.

Покинув сектор некромантии, мы вышли из академии, гуськом следуя за мастером о’Хасом, который вывел нас на кладбище и, глянув на облака, тянущиеся над деревьями, благостно кивнул.

– Отличное место, чтобы подумать о бренности жизни, – сказал он. – Итак, студенты, мастер Изергаст передал вам задание: на этом уроке каждый должен присмотреть себе могилку и составить некролог.

– Длинный? – деловито уточнил Эрт.

– Зависит от того, какой ты видишь свою будущую жизнь, – ответил Рурк. – А заодно надо осознать, что бы вам хотелось увидеть на своем могильном камне.

– Ничего, – выпалил Джаф, раздувая ноздри. – Что за тупое задание? Я вообще не хочу выбирать себе могилу! Я анимаг. Мое посмертие иное.

– Жизнь иногда поворачивается неожиданной стороной, – философски заметил Ник. – Умеет удивлять, что и говорить.

Фирьен с Эртом захихикали и зашептались, и Джаф снова взорвался:

– Хватит обсуждать ваш бордель! Достали!

– Слушай, ты сам достал, – сказал Эрт. – Отчего тебе можно приставать к Миранде на каждом углу, а нам и поговорить о сексе нельзя?

– У нас любовь! Это другое! – он сжал кулаки и развернулся к парням, но в разговор вмешалась Миранда:

– Джаф, тебя и правда так бесит суть луча некромантии? – невинно поинтересовалась она.

– Не то чтобы… Ты не так поняла… – запинаясь, ответил Джаф, и мне даже стало его жаль.

– Так, все заткнулись, – потребовал Рурк. – Могилка, некролог, строки на памятник. Вперед. Потом все это записать и сдать мне. Изергаст сказал, что будет выставлять зачет по итогам этого занятия, так что постарайтесь.

– Вон там под березкой вроде неплохое место, – посоветовала я Джафу. – Светло, тепло, птички поют…

– Ворона это, – проворчал он, но все же пошел в сторону дерева, склонившимся над гранитной плитой.

А я присела на серый памятник и запрокинула лицо к солнцу. Быть может, еще вчера задание Изергаста показалось бы мне сложным, но сейчас я вполне ясно представляла, что написать. Пусть в моем некрологе и не будет упоминаний о подвигах или великих свершениях, но я хотела наполнить свою жизнь любовью и служением близким людям. И хорошо бы их было побольше.

– Ужасное задание, – пожаловалась Миранда, присев рядом. – Я понятия не имею, что писать.

– В том и смысл, – ответил Эрт. – Нам всем стоит задуматься о том, какую жизнь мы хотим прожить. Миранда, так ты и правда порвала с Джафом?

– Нет! – донеслось из-под березы.

Фирьен прогуливался по кладбищу как по улице, разглядывая надписи на памятниках точно лица прохожих, Ник уже что-то строчил, прислонившись спиной к нагретому солнцем граниту, Рурк же, засунув руки в карманы, повернулся в сторону Стены и хмурился, принюхиваясь к чему-то.

– Я напишу, чтобы мой прах развеяли по воздуху, – заявил Фирьен, остановившись. – И пусть Изергаст ставит незачет, если хочет. Все эти камни, сырая земля – не мое.

Миранда вытянула ноги и крутила карандашом над пустой страницей.

– Ладно некролог, – проворчала она. – Строки на памятник – еще сложнее. Квинтэссенция смысла.

– Можно списать, – посоветовал Эрт, широким жестом обведя кладбище.

Миранда обернулась и с трудом разобрала строки, выбитые на камне:

– Лучший овцевод, великий пахарь и любимый дед. Спасибо, Эрт.

– Обращайся, – ухмыльнулся он и направился куда-то к ограде.

– А ты куда? – выкрикнула я ему в спину.

– Пойду прилягу в свою вчерашнюю могилу, там отлично думается, – ответил он.

– Стой, – приказал Рурк, задержав его, а потом вдруг вороны все до одной взмыли в небо черной тучей.

Могильная плита задрожала подо мной, и я вскочила с места. Джаф молниеносно подбежал к нам, оглядываясь по сторонам и скаля зубы как волк, ожидающий нападения.

Второй толчок был сильнее первого, и один из памятников заскрежетал и рухнул, расколовшись.

– Это проделки Изергаста? – воскликнул Ник. – Он специально это устроил?

– Тоже чувствуешь смерть? – тихо спросил Эрт, и его и без того светлые глаза стали белыми, как молоко. – Она словно разлита в воздухе.