– Мы долго служили вместе, – сказала Брекир.

– Да, – ответила Миас, – и я никому другому не могу доверить такое важное дело – привести сюда флот Суровых островов.

– Благодарю, – ответила Брекир. – А если они откажутся к нам присоединиться? Что, если у Тендарн Эйлин нет желания…

– Они согласятся, – сказала Миас, шагнула вперед и заговорила так тихо, что ее услышали только Брекир и Джорон – Но, если они откажутся, прошу тебя во имя Девы, Брекир, не возвращайся. Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю это не для того, чтобы тебя наказать. Мы с тобой служим супругами корабля этого флота дольше всех и верим в одно и то же будущее, и я хочу, чтобы хотя бы одна из нас уцелела.

Брекир кивнула.

– Бесполезный совет, – сказала она, и на ее лице появилась редкая улыбка. – Я приведу к тебе Тендарн, даже если мне придется тащить ее на плечах. Тебе нет нужды тревожиться. – Она наклонилась к Миас: – Пусть другие несут бремя ответственности, Миас, ты слишком многое пережила, больше, чем все остальные, за исключением твоего хранителя палубы. Подожди, прежде чем бросаться в новое сражение, в котором враг имеет огромное численное преимущество и где тебе придется показывать новые чудеса стойкости.

Миас фыркнула, но быстро стала серьезной.

– Я учту твой совет, добрая Брекир. А теперь тебе пора – чем быстрее ты вернешься, тем скорее я перестану тревожиться из-за флота Суровых островов.

– Я полечу на самой высокой скорости, на которую способен «Оскаленный зуб», у меня есть два хороших ветрогона, мы зовем их Клак и Крак из-за шума, который они производят. Говорящим-с-ветром нравятся их имена, и они охотно нам помогают. – Она перекинула одну ногу через поручни и остановилась. – И я должна добавить слова, которые стали обычными для нас после того, как Джорон отправился тебя искать: используйте лишенных ветра!

– Для чего? – спросила Миас, и Джорону показалось, что в ее голосе появилась тревога, – Миас опасалась, что Брекир дает ей новый повод для беспокойства.

– Из них получаются отличные члены команды. – Брекир рассмеялась. – Кому такое могло бы прийти в голову? Они не боятся высоты и виртуозно вяжут узлы. Многие из них служат довольно давно, и все ими довольны.

– И у них хорошие отношения с детьми палубы? – спросила Миас, и на лице Брекир вновь появилась такая редкая улыбка.

– Мать кораблей, они дети палубы. – И с этими словами Брекир перебралась во флюк-лодку и направилась к своему кораблю – ей предстояло отчаянное путешествие.

Джорон видел, что на ее корабле уже готовятся к старту, очевидно, хитрая Брекир предвидела поручение, которое она получит, еще до того, как Миас открыла рот.

Миас осталась стоять у поручней, глядя на флот черных кораблей, окружавших два судна из коричневых костей, на которых перевозили мирных жителей.

– Ты знал про ветрогонов, ставших детьми палубы, Джорон? – спросила она.

– Нет, супруга корабля, – ответил он.

– Ну, теперь можешь это компенсировать, взяв часть лишенных ветра на борт, – нельзя допустить, чтобы у матери кораблей не было того, что есть у других.

– Конечно, супруга корабля, – сказал Джорон.

Она продолжал стоять у поручней.

– Ты знаешь, Джорон, – продолжала Миас, глядя на приходивший в движение лес мачт своего флота, – с того самого момента, как я ступила на палубу костяного корабля, я мечтала стать матерью кораблей, командовать флотилиями и направлять их в сражения.

– И теперь твоя мечта сбылась, – сказал он.

– Да, – ответила она едва слышно, словно налетел легкий бриз. – Теперь мечта сбылась. Если бы ты сказал, что моим флотом будут черные корабли, я бы тебя возненавидела. Но никогда прежде я не испытывала такой гордости. – Она выдохнула, белое облачко повисло в воздухе, и Джорон подумал, что пора выдать команде зимнюю одежду. Миас повернулась к нему: – Нет группы людей, которых я бы меньше хотела подвергнуть опасности, чем команды этих черных кораблей. Только сейчас я поняла, что лишь плохая мать кораблей хочет отправить людей в сражение или та, что потеряла с ними связь. – Джорону показалось, что она заплачет, но Миас стиснула зубы.

– Тем не менее я должна так поступить. Супруги корабля, с которыми я сегодня встречалась… возможно, многих из них я видела в последний раз перед тем, когда все мы соберемся у костра Старухи. Теперь наши разговоры будут проходить при помощи сигнальных флажков или посланий, доставленных флюк-лодками. – Она вздохнула. – Нам с тобой приходится решать, тебе и мне, какие из благородных душ умрут за нас первыми. Тяжкий выбор, – продолжала она, – составлять список и оценивать жизнь каждого.

– Дай мне корабль, – начал Джорон. – и я…

– Нет. – Миас крепко сжала его плечо. – Только не ты, – сказала она, и ее голос дрогнул от переполнявших ее чувств. – Я нуждаюсь в тебе. На палубе почти не осталось тех, с кем мы начинали это путешествие, и я знаю, что, если споткнусь, ты меня поддержишь. – Она посмотрела на него единственным глазом, вокруг которого появились морщины под черными линиями и блестящими цветами. «Интересно, когда она успела постареть», – подумал Джорон. Впрочем, чему тут удивляться, ей столько пришлось перенести. – В тот момент, на пляже, кто мог предвидеть, хранитель палубы, – продолжала она, – что ты так долго будешь рядом со мной. – Она отпустила его и прошла мимо. – Я иду в свою каюту принимать тяжелые решения. Позови меня, если мое присутствие потребуется.

– Да, супруга корабля, если потребуется, – ответил он.

Она остановилась и посмотрела на него – одновременно грустно и с гордостью.

– Впрочем, – сказала она, – ты не позовешь.

И она ушла в темноту нижних палуб, а он остался на корме. Холодный воздух кусал его с тех самых пор, как они повернули на север, в сторону самых темных и опасных штормов, бушевавших в их мире, где ледяные острова могли с легкостью уничтожить неосторожный корабль. Джорон смотрел на море и корабли впереди – «Оскаленный зуб» уже устремился прочь, подняв сигнальные флажки. Джорон вытащил подзорную трубу и прочитал сигналы. И услышал послание, словно кто-то его прокричал.

– Сообщение с «Оскаленного зуба», хран-пал, – послышался голос наблюдателя. – Вот оно: «Покидаем флотилию. Летите хорошо и летите безопасно».

Джорон улыбнулся.

– Ответ, – крикнул он. – «Послание получено», а также передай супруге корабля Брекир наши пожелания удачного полета и скорейшего возвращения.

– Слушаюсь, хран-пал, – прозвучал ответ.

Джорон вновь принялся смотреть на море, менявшее цвет с голубого на льдисто-серое, а корабли флотилии двигались в сторону величайшего шторма в Разбросанном архипелаге.

Они летели вперед, опережая вражеский флот, первые корабли которого уже появились на горизонте. С каждым днем холода усиливались, и теперь в такелаже постоянно свистел яростный ветер. Всем раздали теплые куртки. Лишенные ветра, которых Миас взяла на борт, не обращали внимания на холод и, как обещала Брекир, показали себя превосходными детьми палубы. Они быстро выполняли команды, и единственное, что не понравилось Джорону, – они всё делали буквально, не желая мыслить самостоятельно. Впрочем, чего еще следовало от них ожидать: только повиновение приказам давало им прежде шанс на выживание, ведь они были почти рабами. Они привыкли, что любые протесты несли угрозу их жизни, а избавиться от подобных привычек очень нелегко.

Поэтому Джорон, полагая, что со временем все войдет в норму, старался проявлять терпение, когда они не демонстрировали разумной инициативы или выполняли команды буквально. В те редкие моменты, когда Ветрогон появлялась на палубе, они вели себя еще более покорно, почтительно кланялись ей, что сильно ее раздражало. Миас пришлось дважды отругать Ветрогона за то, что она кусала лишенных ветра, а один раз так сильно, что несчастное существо пришлось отправить к Гаррийе зашивать рану.

Джорон обнаружил, что лишенные ветра совершенно бесполезны, когда дело касалось дуголуков, но с узлами и такелажем справлялись уверенно, и из них получались прекрасные наблюдатели, так как их зрение заметно превосходило возможности людей. Впрочем, они не понимали сигналов, которые подавались флажками.