– Тебе следовало бы думать о том, что ты говоришь о ветрогонах, их сейчас очень много на борту, – заметила Миас.

Барнт пошевелился, пытаясь найти более удобное положение у мачты, и оттолкнулся от палубы ногами, чтобы сесть прямо.

– Теперь мы знаем, как это работает, Миас, – сказал он. – Моя семья богата. Выбери человека и пошли его к нашему флоту. Назови цену, и тебе ее заплатят.

– А разве я говорил о цене за тех, кого захватывал? – спросил Джорон, с трудом сдерживая гнев, но Миас остановила его взглядом.

– Ты не называл, – сказал Барнт, но даже не повернул головы в сторону Джорона. – Ты их просто убивал. Но ты пират, Изгой Дарнов, мужчина, который прыгнул выше собственной головы. Никто бы не стал тебе платить. Если бы так случилось, те, кого удалось бы выкупить, умерли бы от стыда после возвращения.

Джорон сделал к нему шаг, но Миас подняла руку и остановила его прежде, чем он успел что-то сделать.

– То есть ты хочешь сказать, что мы одинаковые, Барнт? – спросила Миас.

Супруг корабля со Ста островов кивнул, его волосы прилипли к смоле, которой была покрыта мачта.

– Мы флот, разве нет? Мы остановимся, чтобы вытащить из воды врагов. У нас есть кодекс чести, мы следуем высоким путем, смысл которого не постичь низкорожденным.

Миас присела на корточки, потирая глаз под повязкой и тихо застонав от боли в суставах.

– Я точно не знаю, сколько времени я отсутствовала. А ты, Джорон?

– Около полутора лет, супруга корабля, – ответил Джорон.

– Так долго, – тихо сказала она. – Если честно, я боялась спросить, Барнт. – Затем она заговорила громче. – По меньшей мере один раз в неделю я встречалась со Жрицей Старухи, и она меня пытала. Иногда исправляла вред, который причиняла. Или снова бередила раны. – Голос Миас дрогнул, казалось, она с трудом себя контролировала. – Где тогда была честь флота? И его высокий путь? – Джорон никогда не слышал в голосе Миас столько яда. – О них забыли, потому что это выдумки, о которых вспоминают только в тех случаях, когда таким, как ты, это выгодно. Так вот, я намерена многое изменить, и перемены будут огромными. – Она встала и отвернулась от Барнта.

– А как же я? – закричал он. – Я останусь твоим пленником?

Миас покачала головой.

– Нет, для меня ты умер, Барнт. Ты меня слышишь? Ты мертвец. – Миас отвернулась и отошла к дальним поручням корабля, чтобы никто не видел ее лицо. – Ты уже знаешь, что я приказала сделать с мертвецами на этом корабле – они отправились за борт.

– Нет! – кричал Барнт. – Нет! Ты не можешь…

– Квелл! – позвала Миас. – Я отдала приказ.

Тень Джорона подошла к Барнту и посмотрела на него сверху вниз.

– Я же сказала, что доведу дело до конца.

Она закинула связанного Барнта на плечо, подошла к поручням и швырнула его в море. После чего вернулась к Тассару, который оставался на прежнем месте, и через несколько мгновений он полетел в воду вслед за Барнтом. Миас стояла у поручней, наблюдая за телами за кормой. «Интересно, – подумал Джорон, – получает ли она удовольствие от воплей Барнта, когда до него начали добираться длинноцепы?» Он ничего похожего не чувствовал. Когда крики стихли, он подошел к ней.

– Супруга корабля, – позвал он.

– Если ты намерен сообщить мне, что я поступила неправильно, так я и сама знаю, – проворчала Миас.

– Я уже шел путем мести, – сказал Джорон. – И всякий раз моя цель оказывалась на горизонте, это путешествие, которому нет конца. – Миас кивнула. Джорон засунул руку в куртку. – Я взял свою куртку на «Дитя приливов». Эта штука была в ней. Я ее искал. – Он протянул Миас подзорную трубу.

Она ничего не ответила. Просто взяла, провела рукой по костяному корпусу, потом поднесла к глазу и посмотрела в сторону горизонта.

– Наш путь может закончиться быстрее, чем ты думаешь, – проговорила Миас. – Я насчитала более сорока кораблей. Должно быть, это весь флот Ста островов.

– Я не думаю, что для нас все кончено, сколько бы кораблей они ни отправили за нами, – сказал Джорон.

– И почему ты так считаешь, хранитель палубы? – спросила она.

– Потому что ты – Удачливая Миас, – ответил Джорон. – Ведьма пролива Килхъюм, величайшая супруга корабля из всех когда-либо живших.

Она не смотрела на Джорона. Ее взгляд был прикован к крови и частям человеческих тел за кормой «Сестры змея».

– Правда? – Он сложила подзорную трубу. – На самом деле у меня нет такой уверенности. – Миас попыталась улыбнуться, но у нее не получилось, а потом она посмотрела ему за спину. – Я думаю, у Квелл есть кое-что для тебя, – сказала она.

Он повернулся и обнаружил стоящую у себя спиной Тень, держащую его меч.

– Постарайся больше его не терять, – заявила Квелл. – Возвращать его было все равно что забраться в зад Старухи.

– Спасибо, Квелл, – сказал Джорон, а когда повернулся, увидел, что Миас исчезла.

Она шла по палубе корабля, и каждый ее шаг свидетельствовал о боли, которую она перенесла, – и нежелании сдаваться.

«Сестре змея» и «Дитя приливов» потребовалось три дня, чтобы догнать свой флот, и в течение этого времени Джорон и Миас оставались на корабле Ста островов. Миас не хотела сбрасывать скорость даже для того, чтобы перейти на «Дитя приливов», понимая, что флоту не угнаться за двумя кораблями. Сейчас «Сестра змея» горел, и Джорон знал, что где-то за горизонтом флот белых кораблей на полной скорости мчался к столбу дыма.

Миас стояла на корме «Дитя приливов», и четыре супруги корабля рядом с ней: Колт с «Острой сестры», грозный, но немного постаревший и уставший, Адранчи с «Радости клювозмея», выглядевший каким-то понурым, лицо обезображено шрамом, а форма, прежде разноцветная, стала поношенной и потускневшей, с немалым количеством заплаток. Потеря хранительницы палубы Черной Ани легла на него тяжким грузом; Турримор с «Кровавого скиира», высокая, смуглая и прежде полная ярости, потеряла зубы как сверху, так и снизу, и в ее глазах появилась печаль, кожа, прежде смуглая и гладкая, точно тихое море ночью, покрылась множеством шрамов. И Брекир с «Оскаленного зуба», как всегда печальная, но уверенная и спокойная. Они смотрели на горевший корабль – казалось, их разочаровала маленькая, полная боли, оборванная женщина, возвращенная на «Дитя приливов» Джороном.

– Нам следовало забрать припасы, – хрипло сказал Колт Джорону, и его голос больше походил на рычание. Потом Колт посмотрел на Миас, на повязку, скрывавшую отсутствовавший глаз, изуродованные руки, слегка поникшие плечи. – Но я понимаю, почему она не хочет иметь с ними ничего общего. – Джорон ничего не ответил, хотя Колт озвучил его собственные мысли. – Животные, – продолжал Колт. – Мы убивали, но никогда не пачкали руки пытками.

Джорон постарался скрыть удивление: из всех супруг корабля Колт, как ему казалось, был более других склонен к пыткам.

– Давайте пойдем в мою каюту, – сказала Миас. – Я расскажу вам о моих планах.

Она повернулась и зашагала к люку, ведущему в ее большую каюту, Джорон и супруги кораблей последовали за ней и расселись вокруг письменного стола. Никакой еды. Весь флот страдал от нехватки продовольствия, но Джорон не сомневался, что будь здесь Меванс, съестное нашлось бы обязательно. Фарис, вероятно, также решила бы эту проблему, но Миас бросила лишь один взгляд на ее округлившийся живот и холодно сказала: «Я разберусь с тобой позднее» и запретила ей выходить из каюты.

Они сидели без еды и питья, дожидаясь, когда Миас заговорит.

– Первое, – начала она, – я благодарю вас всех за то, что вы сохранили мой флот, пока я… – Она замолчала и закашлялась, но, когда заговорила снова, ее голос был сильным и громким: – Отсутствовала.

– Спасибо хранителю палубы за то, что он тебя вернул, – сказал Адранчи, и в его голосе слышались следы былой веселости. – Он планировал. Он вел нас за собой. Не давал потерять надежду.

– У нас было мало отдыха и передышек, наступили тяжелые времена, – заговорила Турримор, – но мы знали, что будет именно так, когда вошли в состав флота.