– Давайте!

И устремился вперед, а следом за ним Квелл и Фарис. Далее Камин и остальные. Наступило время боевых криков. Прежде чем охрана успела закрыть дверь, Джорон вбежал внутрь. Первым же выпадом он поразил в шею бросившуюся на него женщину. Квелл обежала его справа. Фарис метнулась влево и принялась наносить удары курновом. Меванс взревел и атаковал врага. Потекла кровь. Ко многим пришла быстрая смерть, команда Джорона убивала женщин и мужчин, а не девушек, которые совсем недавно перестали быть детьми. Очень скоро все было кончено. Джорон тяжело дышал, в воздухе повис запах крови, повсюду виднелись алые брызги, словно кто-то окропил стены краской на удачу. Меванс улыбнулся Джорону.

В арке, в основании спиральной лестницы, ведущей в башню, появился мужчина, лицо которого перекосилось от ужаса, когда он посмотрел в открытую дверь разгромленного помещения. Один из ножей Квелл пересек пространство комнаты. Слишком поздно. Нож ударился о стену – мужчина бросился бежать вверх по спиральной лестнице.

– За ним! – закричал Джорон.

– Я поведу! – предложила Дженнил. – Я правша, мне легче сражаться на спиральной лестнице. – И они снова побежали, вверх по лестнице, ноги скользили на потертых каменных ступенях, пока Дженнил не встретила сопротивление у входа на следующий этаж. Скрежет скрестившихся клинков. Крики, толчки. Проклятья Дженнил – ей пришлось отступить с неприятной раной на руке.

– Пусть тобой займется Гаррийя, – сказал Джорон, поднимаясь вверх по спиральной лестнице и держа перед собой меч.

Враги собрались у двери и пытались столкнуть его вниз. Когда Джорон отступил, он почувствовал, как что-то перемещается у него над головой. Квелл воспользовалась трюком детей палубы в замкнутом пространстве, чтобы двигаться по низкому изогнутому потолку, упираясь руками и ногами в неровный камень. Защитники лестницы не были детьми палубы, они оказались не готовы к такой тактике. Их внимание сосредоточилось на враге, который находился перед ними, а не на женщине, что появилась сверху. Яростно кричавшее существо внезапно возникло среди них, что позволило Джорону сделать шаг вперед, а дальше все пошло так, словно один из бортов костяного корабля проломлен, а дети палубы Джорона стали водой, ринувшейся в брешь, убивая всех, кто попадался у них на пути. Очень скоро в комнате воцарилась тишина.

– Нам не следует останавливаться! – крикнул Джорон. – Отдохнем после того, как башня будет нашей!

Больше они нигде не встретили сопротивления – все устремились к нижней части башни, как только услышали шум сражения, и наверху их ждал лишь огромный дуголук. Напротив находилась другая башня и ее охрана, собравшаяся вокруг собственного дуголука. Все они были готовы к бою. Они понимали: что-то пошло не так. Когда женщины и мужчины Джорона появились на захваченной башне, раздался крик:

– Враг на башне, которая на берегу! – Затем они забегали вокруг своего дуголука.

– Меванс! – крикнул Джорон. – Нам необходимо развернуть дуголук!

Меванс уже находился рядом и стоял, потирая подбородок и глядя на огромный дуголук.

– Проблема в колее, супруг корабля, – сказал он, указывая на деревянные рельсы, по которым перемещался дуголук. – Да, так и есть. Смотри, они недостаточно длинные, чтобы его развернуть в сторону другой башни.

– Меня не интересуют технические детали, – заявил Джорон. – Требуется решение. – И он услышал эхо голоса Миас в своих словах.

– Решение? – повторил Меванс и потер щеку. – Да, такое бывает, супруг корабля. Кажется, у меня оно есть.

– И какое же? – поинтересовался Джорон.

– Один момент, – сказал Меванс и скрылся на лестнице. Джорон посмотрел на другую башню, где люди кричали и указывали на дуголук, а потом подбежал к двери и закричал Мевансу, который спускался по винтовой лестнице.

– Поторопись! Они не будут сидеть и ждать на соседней башне.

– Не беспокойся, супруг корабля, – крикнул в ответ Меванс, – у нас есть перед ними очень существенное преимущество. – Меванс появился и бросил довольный взгляд на Джорона.

– И в чем оно состоит, Меванс? – поинтересовался Джорон.

– Ну, супруг корабля, они не захотят разрушать свой дуголук. А мы? – Он усмехнулся и показал Джорону здоровенный молоток. – У нас нет таких проблем. – Он подбежал к дуголуку и принялся энергично колотить по костям и камню, которые находились в конце рельсов. На второй башне раздались крики, и Джорон услышал удары молотка, доносившиеся со стороны врага.

– Похоже, они сообразили, что я делаю, – сказал Меванс, бросив взгляд через плечо. – Ну, – крикнул он, обращаясь к другим детям палубы, – толкайте его, мне потребуются все свободные руки, чтобы повернуть лук в нужное положение.

Теперь вопрос состоял в том, кто быстрее. Дети палубы оказались более эффективными, к тому же на вражеской башне было слишком мало людей.

– Давайте! – закричал Меванс.

Женщины и мужчины навалились плечами на дуголук и с кряхтением принялись его перемещать. На соседней башне шла такая же работа.

Дуголук с треском сошел с рельсов, послышались громкие проклятия и ругательства, однако довольно скоро лук был направлен на другую башню.

– Вращайте! – закричал Джорон, и тут же услышал то же самое слово со стороны вражеской башни. – Вращайте, если вам дорога жизнь!

И они вращали. На башнях происходило одно и то же, на двух огромных луках натягивали тетиву. Две команды приготовили болты.

Победитель будет только один.

Лук мощно загудел.

– Спускайте!

Камень ударил в огромный лук, разбрасывая тех, кто находился вокруг. Дети палубы, окружавшие Джорона, радостно закричали, триумфально вскидывая вверх руки, а он произнес безмолвную благодарственную молитву Матери за то, что Удачливая Миас так хорошо обучила команды дуголуков. Никто не умел стрелять быстрее и точнее, и Джорона это радовало. Он вытащил из кармана куртки подзорную трубу, бросил короткий взгляд на сломанный дуголук и лежавшие вокруг тела, затем направил трубу в сторону моря.

– Где супруга корабля? – спросил Меванс.

– Я не знаю, – ответил Джорон, – но нам пора отправить отряд вниз и открыть ворота. И еще один, чтобы развернуть этот дуголук и получить возможность стрелять по городу, если они попытаются вывести корабль из гавани.

– Нам нужно подать сигнал, – сказала Квелл.

– Да, – ответил Джорон, огляделся и увидел большую жаровню для сигналов, однако топлива рядом не нашлось. Либо местные охранники были слишком ленивы, либо его должны доставить позже. – Нам нужно что-нибудь придумать.

Ничто не может порадовать воина больше, чем сработавший план – и враг, которого этот план застал врасплох. Так что Куглин был очень доволен. Он сидел вместе с восемью своими воинами в развалинах дома в гавани. Он не знал, почему дом разрушен, и не испытывал ни малейшего любопытства – он вообще мало интересовался тем, что происходило вокруг. Если только события не затрагивали настоящее, ведь Куглин жил в нем – именно в настоящем он чувствовал себя в безопасности. Он существовал по законам клинка, а для таких людей только настоящее давало гарантии, ведь будущего могло попросту не существовать, как оно исчезло для бедного Берхофа, прошлое являлось местом, наполненным горем и утраченными друзьями.

В воздухе чувствовался легкий привкус огня и почерневшей от пламени каменной кладки. Может быть, здесь произошло какое-то серьезное несчастье, которое все еще несло в себе неудачу, как если бы жители Слейтхъюма теперь старались избегать развалин. Тем лучше для Куглина и его людей.

Перед ними находилась городская площадь, большая часть народа сосредоточилась вокруг гигантской баллисты, между ней и Куглином возвышались баррикады, а за ними сидели и лежали женщины и мужчины, которые их охраняли.

«Совсем не морская стража», – подумал он. Это были дети палубы, которые хотя бы умели о себе позаботиться, а также гражданские, те явно не понимали, как следует обращаться с собственным оружием, – впрочем, они оставались жителями Ста островов, и потому каждому из них в разное время приходилось браться за оружие. Обе группы держались отдельно. Куглина это не удивило – он прекрасно знал, что дети палубы думают о тех, кто не ходил по сланцу корабля. Его самого довольно долго презирали, пока не стали считать своим. Сам до конца не осознавая почему, теперь он смотрел на вооруженных гражданских, как на болванов, неспособных отличить клюв корабля от кормы.