– А ты спрашивал? – сказала Миас.

– Нет. – Он знал, что может солгать, поведать ей половину правды, но она была его супругой корабля, и он не стал так поступать. – Твоя мать попросила меня этого не делать, она знает, что Каррад никогда ее не отпустит. Каррад и сам мне это сказал. – Миас немного расстроилась. Между ними снова повисло молчание. – Я сожалею, если подвел тебя.

– Нет, – сказала она и слегка покачала головой, – ты поступил правильно. Как только ты ушел, я поняла, что мне не следовало на этом настаивать. – Она пожала плечами. – Мой долгий плен временами приводит к тому, что я перестаю понимать происходящее.

– Нет, – возразил Джорон. – Она твоя мать. И как бы она ни поступала, этого не изменить. – Он улыбнулся. – И дня не проходит, чтобы я не вспоминал своего отца.

Миас посмотрела в пол и молча кивнула.

– Знаешь, я завидую тому, что было в твоей жизни, – сказала она.

– Завидуешь тому, что я не могу смириться с его смертью? – спросил Джорон.

Она покачала головой.

– Нет, тому, что было с тобой раньше, – сказала Миас. – Тем дням, которые ты провел, летая по воде на лодке вместе с отцом. Я редко слышала, чтобы кто-то рассказывал о прошлом, наполненном для него таким счастьем.

– Мне частенько бывало трудно, – признался Джорон.

– Да, – проговорила она, – но время просеивает память, оставляя самое главное, а ты тогда был счастлив. Вот что остается. – Она посмотрела на него. – У меня совсем немного таких моментов.

– Однажды ты сказала мне, что такие люди, как ты, не имеют друзей.

Она кивнула.

– Да, – сказала Миас, – у нас их нет. Мы ведем одинокую жизнь, когда командуем костяным кораблем.

Она собралась сказать еще что-то, когда в комнату вошел Каррад вместе с супругой корабля Гесте. Джорон и Миас встали и сделали два шага вперед. Они стояли на крови Меванса, а Каррад и Гесте остановились напротив. Мгновение Каррад молча на них смотрел, и Джорон увидел потрясение на его лице, когда он понял, что сделали с Миас его именем.

– Миас… – начал он.

– Не нужно, – резко и с горечью оборвала его она, – тебе нечего сказать.

Он немного помолчал, а потом кивнул.

– Мой план начал действовать давно, и я не мог допустить, чтобы что-то ему помешало. Даже ты. – Пока Каррад говорил, Джорон наблюдал за Гесте – и она ухмыльнулась. – Уж не знаю, чего это стоит, но я сожалею. – Казалось, он искренне сокрушался о том, что произошло, как если бы ему пришлось отдать приказ о пытках.

Миас посмотрела на него.

– Чего ты хочешь, Индил? – спросила она. – Сомневаюсь, что меня, – после того, что сделала твоя Жрица Старухи. Если я вообще была когда-то тебе нужна.

Он смотрел на нее и о чем-то размышлял.

– Я хотел, – совсем тихо сказал он. Джорон никогда не слышал, чтобы Каррад говорил так прежде – его маска исчезла. – В какой-то момент мне показалось, что мы сможем править вместе, думал, что это будет возможно. Как равные, – продолжал он. – Твоя звезда восходила. И хотя ты еще не понимала, именно ты стала бы естественной преемницей своей матери.

– Но только не без детей, – резко возразила она.

– Ты находилась всего в нескольких годах от полного контроля над флотом. Думаешь, дети не могут появиться у могущественных женщин, Миас? Думаешь, каждая Дарн действительно родила всех детей, как потом говорят? Ты не замечала, что в Великое Жилище приходит гораздо больше молодых девушек, чем потом появляется Дарнов? Неужели ты полагала, что мы позволили бы править детям отверженных?

Миас смотрела на Каррада, и на ее лице появилось потрясение. Однако Джорон не испытывал ничего подобного: его уже не удивляли очередные проявления коррупции.

– Я никогда не бывала в Жилище, чтобы это заметить, Индил. Я почти все время находилась в море. – Она с вызовом смотрела на Каррада, и его тревога отступила.

«Интересно, – подумал Джорон, – это железный контроль воли или он просто превосходный актер?» У Каррада всякий раз появлялось именно то выражение лица, которое требовалось в данный момент.

– Ну, – продолжал Каррад, – будь ты немного внимательнее, возможно, тебя бы здесь не было, и уж точно не в таком состоянии. – И в один миг красота исчезла с его лица, искаженного насмешкой.

– Ты злишься из-за того, что я предпочла тебе море? – заметила Миас.

Очевидно, так и было, им овладел гнев, быстрый и стремительный, точно морской шквал, и он так громко закричал, что удивил даже Гесте, сделавшую быстрый шаг назад.

– Я зол из-за того, что ты все испортила! – проорал он. – Всё! Мы могли изменить механизмы власти, если бы ты унаследовала положение матери. – Он подошел ближе. – Но ты решила сбежать перед сражением, в котором могла легко одержать победу. Ты предпочла трусость. – Он видел, какую боль ей причинил, как она вздрогнула от его слов, и Джорон не сомневался, что эта боль была хуже самых страшных пыток. – Ты все испортила, – повторил Каррад. – А потом, как если бы тебе показалось недостаточно того, что ты сотворила, появился он. – Каррад указал на Джорона, и теперь уже Джорон сделал шаг назад, как Гесте. – Он причинил моему флоту страшный урон, вернул древнюю магию и существ, которых, как мы все знаем, лучше оставить в море, где им самое место. Ты и он вынудили меня стать тем человеком, каких я всегда ненавидел, чтобы защитить острова, которые люблю.

После вспышки Каррада наступила тишина, а Джорон почувствовал, как на него наваливается чувство вины, ведь Каррад был прав. То, что он мог сделать, следовало оставить в море. То, что сотворил, отчаянно пытаясь вернуть Миас, ужасно, он бездумно сеял разрушения, как кейшан – его кораблю, когда тот сражался с зубохватами. Но не она, только не Миас. Она изо всех сил боролась за перемены, за мир. Где они ошиблись? Ошибалась ли Миас?

Неужели они лишь ухудшили положение и стали причиной новых войн и смертей?

– Я уничтожила твой мир? – с горечью сказала Миас. – Мы уничтожили твой мир? – Она кивнула в сторону Джорона.

– Да, – ответил Каррад. – И я рад, что теперь мы можем говорить об этом открыто. Рад, что ты знаешь, что сотворила. Ты, Миас, и твой протеже стали причиной того, что мне пришлось сделать.

Миас заговорила, опустив голову:

– Я сожалею, Индил, – сказала она и посмотрела на него. – Позволь мне исправить то, что я натворила. – Она коротко улыбнулась, и Джорон почувствовал эхо ее прежней уверенности в себе. – Джорон связан с Суровыми островами.

– Как и я, – заявил Каррад. – Вы меня вынудили.

– В таком случае все просто, – сказала Миас. – Объединись с ними. Стань тем, кто заключит мир между Ста и Суровыми островами. Правь как регент, будь частью их семьи Дарнов. Сделай то, что должен. У тебя осталось достаточно кораблей, чтобы заставить их дать обещание сотрудничества. – Она посмотрела на Джорона. – И у тебя есть он. Индил, тебе даже нет необходимости отправлять нас на своем корабле, чтобы забрать нашего Ветрогона. Ты можешь добиться настоящего и долгого мира. Сможешь спасти тысячи жизней и стать тем, кто навсегда изменит архипелаг.

И тут у Джорона исчезли все сомнения. Перед ним была Миас, сумевшая отбросить ужасные вещи, которые с ней сделал этот человек, забыть о многих месяцах мучительной агонии и боли. Начертить ясный путь, лучший из всех возможных курс, ведущий к миру.

На мгновение Индил также его увидел. Джорон это понял по выражению его лица, перед ним открылась дорога вперед, которая могла все изменить, мир, о котором мечтала Миас и, возможно, когда-то мечтал и он.

Но Каррад покачал головой.

– Ты хочешь, чтобы я опять был обязан женщине? Отказаться от всего, за что я сражался? От многих лет напряженной работы – и все отдать Суровым островам? – Он окинул Миас взглядом, а потом повернулся к Гесте. – Доставь их на корабль, – сказал он и повернулся, собираясь уйти. – И прикажи привести в порядок пол.

Гесте повела их вместе с Квелл и отрядом морской стражи через лес джиона и остров.