«Будь осторожен, Джорон, – подумал он, – иначе твои дни закончатся в тюрьме Спэрхейвена».

– Некоторые люди на Ста островах верят, что женщина или мужчина способны вызвать кейшана, и мечтают завладеть такой властью. Миас просто использовала это желание против них самих и, чтобы ее люди и флот смогли уйти из Слейтхъюма, предложила себя в жертву. Кейшан появился возле Берега Спантоннис, и это действительно нас спасло. Но мы его не интересовали, он просто проголодался. Нам повезло, что мы сумели избежать его гнева. Вы можете задержать меня здесь, если пожелаете, но тогда покажете себя столь же легковерной, как Тиртендарн Джилбрин.

Она смотрела на него, потирая рукой подбородок.

– Может быть, мать корабля, задержать тебя здесь будет проявлением осторожности?

– Но если вы посадите меня в тюрьму, а я действительно могу вызывать кейшанов, что помешает мне обратиться к ним за помощью? И что тогда произойдет со Спэрхейвеном?

Она продолжала на него смотреть. А потом рассмеялась.

– Меня проклянет Старуха, если я так поступлю, а если нет – результат будет тем же, не так ли?

– Нет, – сказал он, сделал шаг вперед, сразу почувствовал присутствие в углах комнаты и теперь уже не сомневался, что это морская стража. Тендарн подняла руку, успокаивая солдат. – Вы говорили мне, что, если я ослаблю Тиртендарн Джилбрин, вы выступите против нее. Время пришло.

– Да, я так говорила, – кивнула она. – Но, если честно, мать корабля, – и теперь титул прозвучал насмешливо, – я не думала, что ты проживешь дольше двух недель. – Она рассмеялась и наставила на него палец. – Тут только твоя заслуга. – Она снова откинулась назад и поправила меховой плащ. – Мы атакуем и захватим несколько островов. Но Тиртендарн достаточно умна, она отвела свои корабли, построила каменное кольцо вокруг Бернсхъюма и располагает ценными знаниями. Я не стану бросать свои корабли против камня, Твайнер. У меня хватит на это ума.

– Вы мне обещали, – напомнил Джорон.

– Возможно, так и было, но, боюсь, я должна нарушить свое обещание. И не только из-за того, что не хочу терять свои корабли. Я очень много размышляла на эту тему. Если честно, я испытываю огромное искушение бросить вызов Джилбрин в ее логове, даже зная, какой высокой будет цена. Но мои шпионы доложили мне, что в Бернсхъюме свирепствует чума, а я не хочу завезти ее сюда. Так что предоставлю тебе барахтаться и выплывать самостоятельно, Твайнер. Быть может, если чума заметно ослабит Тиртендарн и у них останется мало кораблей, а каменное кольцо начнет разрушаться, я ее атакую. Но до тех пор мой флот и мои люди для меня важнее, ты меня понимаешь?

– Вы обещали, – повторил он, в нем закипел гнев, но Джорон понимал, что умрет, если выпустит его наружу.

Тендарн Эйлин наклонилась вперед:

– Ты не понимаешь наших обычаев, пират. Обещание, которое дано чужаку, здесь ничего не значит. В особенности если оно грозит опасностью моим людям.

– Вы дали…

Она подняла руку, заставив его замолчать.

– Скажи мне, мать корабля, ты поступил бы на моем месте иначе? Повел бы своих людей на смерть, когда в этом нет необходимости, если не считать выгоды чужака с гнилью? – Он не сводил с нее глаз. Его гнев исчез из-за ледяного потрясения – Тендарн Эйлин знала его секрет, который он так старательно оберегал. – Тебе следует уйти, Твайнер, – продолжала она, – пока ты не произнес слова, о которых потом пожалеешь.

Он стоял, не в силах шевельнуться. Джорону хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним, но ничего не приходило в голову, он не мог придумать остроумного довода, который привлек бы эту женщину на его сторону. Он не сомневался, что Миас сумела бы – она не ушла бы отсюда, поджав хвост.

Но он был не Миас.

Он надел шляпу и уже собрался уйти.

– И еще одно, мать корабля, – сказала Тендарн. – Я бы не хотела, чтобы ты считал меня неблагодарной. Если ты сможешь вывести флот Джилбрин из-за каменного кольца, подальше от ее острова, где царствует чума, я встречу лицом к лицу ее красивые корабли и превращу их для тебя в обломки. – Она посмотрела на него. – Этого будет достаточно, чтобы ты не чувствовал, что тобой пренебрегли?

– Наверное, да, – ответил он.

– Да, – спокойно сказала она, – наверное, так и есть.

Джорон сидел в своей комнате над шумной харчевней. Его скромные вещи – он продал почти все, чтобы восстановить «Дитя приливов», – освещали два слабых тусклосвета. Он чувствовал себя потерянным, бесцельно дрейфующим в пространстве. Все, что он делал, было направлено на то, чтобы найти Миас. Либо чтобы получить надежные сведения о ее местонахождении и освободить, либо убедить Тендарн повести флот против Бернсхъюма и отыскать Миас силой.

Теперь он лишился и того, и другого шанса.

В дверь постучали.

– Да? – негромко сказал он, стараясь скрыть отчаяние.

– К вам курсер, хранитель палубы, – донесся снаружи голос Квелл.

– Пусть войдет, Квелл, – сказал он.

Джорон надел маску, чтобы скрыть язвы на лице, хотя среди всей команды, если не считать Ветрогона, курсер был одним из немногих, кого он мог считать другом и равным себе. Оба существовали вне обычных групп и объединений. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Эйлерин; его одежда, как всегда, оставалась девственно белой, а лицо скрывал капюшон.

– Хран-пал, – поздоровался Эйлерин.

– Курсер, – ответил Джорон, – чем я могу тебе помочь? – Навигатор молчал, но его поза выдавала смущение. Не вызывало сомнений, что предстоящий разговор вызывал у него дискомфорт. – Команда послала тебя узнать, чем закончились мои переговоры с Тендарн, верно? – Капюшон пошевелился. Эйлерин кивнул и немного расслабился, когда сам Джорон заговорил на неприятную тему. – Ну, – продолжал Джорон, закрывая корабельный журнал, – я понимаю их любопытство. Однако. – Он провел пальцем по птичьей коже обложки. – Я не думаю, что их обрадуют мои новости.

– Тендарн нас подвела? – спросил Эйлерин.

– Да, но я не могу ее винить, она поступила как лучше для ее людей. Зачем посылать их на смерть ради одной женщины и команды преступников и мерзавцев?

– Могущественные люди, хранитель палубы, просто выбрасывают таких, как мы, использовав для своих целей. У нее нет желания закончить войну, благодаря ей она удерживает власть.

– Ты бы так не говорил, Эйлерин, если бы встречал ее. Я думаю, она легко удерживает свою власть. – Он почесал лицо и язвы под шарфом и ощутил иррациональное желание кого-нибудь ударить, но только не Эйлерина. Он этого не заслуживал, и слова Джорона ранили его больше, чем многих других. Он вонзил ногти в ладони. Являлась ли жажда насилия обычным разочарованием или гниль уже добралась до его разума и начала искажать мысли? – Тендарн сказала, что, если я сумею выманить флот Джилбрин из-за каменного кольца, построенного на Ста островах, она бросит против нее все свои силы.

– И вы сидите здесь, чтобы это спланировать? – спросил Эйлерин.

Джорон кивнул.

– Но все это пустое, Эйлерин, – сказал он. – Как я могу выманить Тиртендарн Джилбрин? Что у меня есть из того, что она желает получить?

– Нас, – сказал Эйлерин.

– Несколько кораблей не смогут ее выманить, – ответил Джорон.

– А если это будут все наши силы, все костяные корабли?

– Тогда она может рассмотреть такой вариант, – сказал он, пытаясь заглянуть в будущее, в котором его корабли попытаются выманить флот Ста островов. Но потом покачал головой. – Нет, – продолжал Джорон, – ловушка слишком очевидна. Зачем еще мне выводить весь свой флот – только чтобы проверить, не выйдет ли Джилбрин, чтобы нас поймать? Конечно, она что-то заподозрит, впрочем, все будет зависеть от того, что она узнает… – Он замолчал, как только сообразил, что станет делать. После того как Миас так долго находилась в компании матери, она не могла не сломаться. И наверняка сказала правду. – Если слух о том, что произошло у Берега Спантоннис, уже дошел до Джилбрин, она не станет выходить мне навстречу из страха перед появлением кейшанов, способных разнести ее флот в щепки.