Может быть, мальчишку все еще мучило, что он едва не потерял руку, когда они спасали «Сокровища девы».

– Я уже ухожу, Гавит. Я попрошу Фарис, чтобы она нашла для тебя занятие.

– Хранитель палубы, – послышался зов Миас, – в мою каюту. Я буду говорить.

Он отправился на ее голос, который звучал со стороны холодного сияния на палубе, а также с нижних палуб, на которых всегда пахло сыростью, и далее к ее большой каюте, где задние окна «Дитя приливов» показывали бесконечно менявшееся море и вновь заливали мир светом.

Как только Джорон закрыл за собой дверь каюты, Миас начала говорить.

– Я должна встретиться с Брекир и кораблями, которые у нее есть, мне необходимо знать, что ждет нас у Безопасной гавани. Я не в состоянии сама решить обе проблемы. – Она говорила так, словно подвела его своей неспособностью находиться в двух местах одновременно.

– Конечно, супруга корабля, – сказал он.

Миас провела рукой по поверхности письменного стола.

– Ты возьмешь крылофлюк, вымажешься грязью, чтобы выглядеть как торговец, и отправишься на разведку.

– Отправлюсь прямо в гавань? – уточнил Джорон.

Она покачала головой.

– Нет, я не думаю, что это разумно, – сказала она. – Подойди максимально близко, чтобы разглядеть, что там происходит. – Она вытащила из куртки подзорную трубу и положила на письменный стол рядом с ним. – Посмотри, что нас ждет, и возвращайся. Возьми с собой Эйлерина.

– Курсера? – удивился Джорон.

– Верно, я хочу знать, как будет дуть ветер возле Безопасной гавани – чем ближе ты сможешь подобраться с ним, тем лучше будут его сны. – Она постучала по подзорной трубе. – И возьми с собой Квелл.

– Квелл? – удивился Джорон.

– Я знаю, что вы друг друга не любите, но ты ее офицер, и она будет тебе подчиняться. И подбери в экипаж самых надежных людей – Фарис, Анзир и таких, как они.

– Но зачем брать с собой Квелл, супруга корабля?

– Чтобы разглядеть гавань, потребуется подойти к ней как можно ближе, но тогда вас могут заметить. Если вас перехватят, попытайтесь выдать себя за торговцев. Квелл знает их жаргон, она выросла в торговых доках Бернсхъюма, и если у кого-то из нас есть шанс прикинуться купцом, то выше всего он у Квелл.

– Если она нас не предаст, – сказал Джорон.

– Да, мы рискуем, тут нет сомнений. Тебе придется позаботиться, чтобы этого не случилось, – ответила Миас. Она убрала руку от подзорной трубы и потянулась в стол, чтобы достать одну из многочисленных книг.

– Супруга корабля, – сказал Джорон, взяв подзорную трубу, и она посмотрела на него, приподняв бровь. – Если за нами будет погоня, ветрогон послужит мне лучше, чем Квелл. Он даст ветер, и я смогу уйти от любого преследователя.

– Скажи мне, Джорон, – ответила Миас, – сколько крылофлюков ты знаешь, где есть ветрогон на борту?

Он подождал, словно искал ответ, который был очевиден.

– Ни одного, и если они заметят ветрогона, то сразу заподозрят неладное.

– Да, Джорон, да, – сказала она и открыла книгу. – Ты свободен. – Он собрался выйти, и Миас добавила: – А в будущем старайся не задавать вопросов, ответы на которые тебе известны.

Темная лодка направлялась к Безопасной гавани от «Дитя приливов», с оснасткой как у торговца, а не флюк-лодки корабля флота. И, хотя Джорон избавился от своей одежды и шляпы офицера, он взял меч, который ему подарила Миас после того, как они освободили аракесиана. Он настолько привык к этому куску стали, доказавшему Удачливой Миас, на что он способен, и, хотя чувствовал, что сейчас он ему не нужен, Джорон взял клинок с собой. В особенности с учетом того, что Квелл была на борту.

У руля сидела его тень, Анзир, Фарис находилась в маленькой каюте на корме лодки, сортировала веревки, а Квелл – несчастная, недовольная и ожесточенная Квелл – бросала на Джорона мрачные взгляды со своего места, отрезая кусочки фрукта одной рукой. Кроме того, в команду входили Тарин и Восар, два морских стража, и, хотя они не были людьми моря, оба провели на борту «Дитя приливов» достаточно времени, чтобы уметь работать со снастями и крыльями и выполнять приказы. Квелл надела куртку мастера торговца из птичьей кожи – впрочем, она не пыталась его изображать перед Джороном и командой, как сделал бы любой мастер.

Вокруг расстилалось вечное серое море, его неумолчные волны покачивали маленькую лодку, крылья наполнял сильный ветер, небо оставалось голубым, как и было обещано.

Лишь Квелл продолжала бросать на всех злобные взгляды.

Джорон измерил тень солнца, чтобы определить место, где они находятся. Пока Эйлерин проверял их путь по карте, Квелл метала недовольные взгляды, Анзир налегала на руль, Фарис натягивала веревки. Квелл мрачнела.

«Ты меня ненавидишь, – думал Джорон. – Когда-то ты считала меня пустым местом, занявшим более высокое положение, и ненавидела меня за это».

Быть может, Миас отправила их вместе, рассчитывая, что Джорон отыщет способ найти с ней что-то общее, как ему удалось с ветрогоном и большей частью команды, но он знал, что этого не будет. Ненависть Квелл оставалась неизменной – она ненавидела офицеров, ненавидела, что ее отправили на черный корабль, но более всего ненавидела Джорона, и он знал причину. Почему он стал офицером и командовал ею? Сын рыбака, он даже не проходил подготовку в Великих Жилищах в Бернсхъюме, а она была родственницей Каханни, преступного лорда Бернсхъюма.

Но Джорон ничего не мог поделать с ее мыслями, поэтому на долгие часы погрузился в работу с веревками и узлами.

– Хранитель палубы. – Он обернулся и увидел Эйлерина, который оказался рядом с ним, и ветер хватал его за белые одеяния. – В течение ближайшего часа мы увидим Безопасную гавань. – Джорона вновь поразила неподвижность курсера, когда он стоял, спрятав руки в рукавах своего одеяния, несмотря на то что лодка продолжала раскачиваться.

– Благодарю, курсер, – сказал Джорон, – а сколько времени пройдет до того, как они нас увидят?

– Примерно половина этого времени. Все зависит от того, есть ли у них дозорный на башне, установленной в верхней точке острова, – ответил курсер.

Джорон кивнул, он и сам не понимал, почему захотел узнать ответ. Его губы зашевелились, будто сами собой, и он произнес эти слова, потому что считал, что офицер должен их произнести.

– Дым, – сказала Фарис, указывая на юг. – Складывается впечатление, что Безопасная гавань все еще горит, хранитель палубы.

– Да, – сказал он, поднося к глазам подзорную трубу.

Джорон ничего не видел, кроме жирной колонны дыма, медленно колебавшейся на ветру. Он аккуратно убрал подзорную трубу под куртку, заметив, что у него дрожит рука. Но вовсе не колонна дыма вызвала у него страх. Он понимал, что, если Безопасная гавань отправит корабль с ветрогоном на борту, они обречены. Ветер был добр к ним, когда они летели к своей цели, но чтобы вернуться на «Дитя приливов», им придется идти против ветра, а это означало, что постоянно придется менять галсы, затрачивая очень много усилий. И все время делать зигзаги, необходимые, чтобы двигаться в нужном направлении.

У корабля с ветрогоном таких проблем не возникнет, он легко их перехватит, и тогда его жизнь и всех остальных будет в руках Квелл. Джорон даже не сможет показать своего лица, ему придется прятаться в маленьком трюме или в каюте на корме. Вероятность того, что кто-то его узнает, была невелика, однако он сходил на берег в Бернсхъюме много раз, решал самые разные вопросы, связанные с ремонтом «Дитя приливов», и не мог исключать полностью, что кто-то его вспомнит, – получалось, будет лучше, если его никто не увидит.

Ему ничего не оставалось, как поверить, что Квелл их не предаст, – а с другой стороны, какие у нее причины хранить верность? Она представляла собой кипящий котел ненависти ко всем окружающим – за исключением своей маленькой группы и Динила.

Но Миас это знала.