Но если бы желания были крыльями – ветрогон умел бы летать. Это его мир, он должен в нем жить, и Джорон мог его изменить не в большей степени, чем избавиться от постоянно растущих язв на плечах и ногах.

Затем, как если бы она поняла, что силы детей палубы уже на исходе, веревки начинают прогрызать мокрый вариск флюк-лодок, а усталость мешает реагировать на движение волн, появилась Миас.

– Вижу корабль!

Черный корабль, «Дитя приливов», Миас Джилбрин и ее почерневшие от дождя седые волосы, разметанные ветром.

– Бросьте веревку!

Ни рокоту шторма, ни вою ветра было не по силам поглотить ее слова, ни одна женщина и ни один мужчина не могли их не услышать.

Ведь она была Удачливой Миас.

Величайшей супругой корабля из всех, когда-либо живших, – и она станет легендой.

Корабль летел три дня. Ветрогон ни разу не отходил от своего излюбленного места, откуда призывал ветер, сидел, скрючившись у главной мачты, ни разу не поднял головы и ни с кем не говорил, сосредоточившись на поисках самых выгодных потоков воздуха, чтобы привести их к «Дитя приливов». Когда Джорон прошел рядом с ним, ему показалось, что он слышит его песню у себя в костях.

Они взяли на буксир торговый корабль под названием «Сокровища девы», их разделяло пять корпусов – Миас отказывалась позволить незнакомой супруге корабля подойти ближе к ее драгоценному костяному кораблю.

– Сейчас этот корабль из коричневых костей может с легкостью нас разбить, Джорон.

Пять корпусов позволяли им перерубить веревку, если большой корабль захочет совершить какую-нибудь глупость или ветрогон не сможет успокоить шторм вокруг них. Но корабль ничего такого предпринимать не стал, а ветрогон справился со штормом. Они двигались в пузыре сравнительного спокойствия – хотя назвать это комфортным и безопасным плаванием было нельзя. Периодически Джорону казалось, будто тепло перетекало по палубе, большая неспешная волна – но, как и все на корабле, он устал от долгих вахт и недосыпания. Тела женщин и мужчин на борту «Дитя приливов» наливались свинцом, а их мускульная память несла корабль сквозь серые дни и завывавшие ночи.

Ночью четвертого дня, в мендей – хотя никто не следил за временем – ветра стихли и немного унялся гнев Северных штормов. Когда Глаз Скирит поднялся в небо, яркий и холодный, свет стал кристально-чистым и прозрачным, а море больше не позволяло себе мерно биться о зазубренные скальные берега. Вода стала маслянистой и гладкой. Ветрогон исчез с центральной части корабля, а Миас стояла на корме, и ее волосы были вновь выкрашены в положенные ее рангу супруги корабля красный и синий цвета под шляпой с двумя хвостами.

– Мы пойдем туда сегодня, хранитель палубы, – сказала она, показывая на поднимавшийся и опускавшийся нос «Сокровищ девы».

В свете дня торговец выглядел более поврежденным и грязным, чем когда сражался с бурей. Закаленный вариск корпуса потрескался, и сквозь него проступали кости кейшана, скелет – в прямом и переносном смысле – внутренней части корабля. Мачты исчезли, остались два сломанных обрубка, указывавших на их прежнее положение. На палубе, по которой пошли трещины, бегала команда. Джорон отыскал глазами супругу корабля, она стояла на небольшом возвышении, на корме, рядом с рулевым.

Супруга корабля, коренастая женщина с коротко подстриженными волосами, опиралась на костыль – следствие старой травмы, а не врожденной. Лишь очень немногие изгои-дарны могли стать супругами корабля, пусть даже и торгового. Только выходцы из семей дарнов, женщины, родившие здоровых детей и занявшие высокое место в аристократии Ста островов, или их избранники, которые являлись любовниками и воинами, могли получить чин офицера. Джорон наблюдал за супругой корабля «Сокровища девы», и ему показалось странным, что она проявляет так мало интереса к спасшему их кораблю.

Миас подошла к задним поручням на корме.

– Супруга корабля «Сокровища девы»! – прокричала она. – Готовьтесь принять мой крыло-флюк. Мы оценим ваши повреждения и окажем посильную помощь.

Море поднималось и опускалось, поднималось и опускалось, когда супруга корабля шагала по покрытой трещинами палубе, а Джорон присоединился к Миас на корме «Дитя приливов».

– Я благодарю вас за то, что вы стащили нас с рифов, супруга корабля, – прокричала она с палубы «Сокровищ девы». – Но у нас есть все необходимое. Если вы позволите, мы развяжем веревки и дальше поплывем сами.

Миас наклонилась к Джорону и заговорила шепотом.

– Будь готов отвязать кормовые дуголуки, – сказала она.

Джорон, в свою очередь, передал приказ матери палубы, Серьезному Муффазу, который тут же привел две команды и поставил их рядом с главным оружием боевого корабля, чтобы они приготовились максимально быстро привести их в действие.

– Супруга корабля, – прокричала Миас, когда команды дуголуков заняли свои места. – Боюсь, я должна настоять на своем предложении. Если окажется, что у вас чего-то не хватает для ремонта, я себе этого никогда не прощу.

Они наблюдали за командой другого корабля: невысокая женщина присоединилась к супруге корабля, и они о чем-то заговорили, почти касаясь друг друга головами. Черный Оррис слетел с такелажа и опустился на плечо Миас.

– Задница Старухи! – прокаркал он, а Миас подняла руку и погладила перья у него на шее.

– Супруга корабля, – донесся крик с «Сокровищ девы». – Конечно, вы можете подняться к нам на борт. Я не хочу показаться вам неблагодарной. Я прикажу, чтобы моя команда приготовилась вас принять.

Миас махнула в ответ рукой и повернулась к Джорону.

– Здесь что-то не так, Твайнер.

– Что? – спросил он.

– Я не знаю, но понюхай воздух.

Джорон так и сделал, втянул в себя морской воздух и на фоне свежести, принесенной северным ветром, ощутил другой запах, характерный для корабля, слишком долго стоявшего в порту, когда от собравшегося вокруг мусора и отверстий в днище начинает вонять сточными водами и другой гадостью.

– Ты думаешь, гниют кости? – спросил он.

– Что-то здесь определенно гнилое, хранитель палубы. Думаю, мы возьмем с собой Куглина и нашу морскую стражу. А тебе стоит прихватить необычный меч, который я тебе дала.

– А они не заподозрят, что мы что-то задумали?

– Очень возможно, – ответила Миас, – но мне все равно, супруга корабля должна иметь с собой стражу, иначе я буду выглядеть странно. И меня тревожит не только запах, Твайнер, а еще местонахождение корабля. Торговые суда должны перемещаться между островами, они недостаточно прочны, чтобы летать по настоящему океану без сопровождения, так что все это само по себе уже необычно.

– Контрабандисты? – предположил Джорон.

– Такова моя первая гипотеза.

– За захват корабля контрабандистов положена неплохая награда, – заметил он.

– Я сомневаюсь, что сам корабль представляет какой-то интерес, но у них может быть ценный груз, – сказала Миас. – Скорее всего, кости кейшана.

– И наша команда получит значительную сумму денег, которую они смогут отослать домой.

– И тогда даже Квелл улыбнется, верно?

– В этом я сомневаюсь, – ответил Джорон.

– Она правильно сделает, если не станет улыбаться. Если у них действительно кости кейшана, нам придется отвести корабль в безопасное место и связаться с избранником Индилом Каррадом в Бернсхъюме. Он сможет переправить груз в Безопасную гавань для нашего флота. И тогда мы не получим за него денег; команда должна будет довольствоваться тем, что послужит высшим целям.

– Задница! – прокричал Черный Оррис, взмахнув черными как ночь крыльями, чтобы сохранить равновесие на плече Миас.

– Подозреваю, что многие с тобой согласятся, Черный Оррис, – сказала Миас. – Но это мой корабль, и команда должна выполнять мои правила, нравится им это или нет, идет дождь или светит солнце. – Она отвернулась. – Ну, хранитель палубы, моя лодка уже готова или нет?