– Я супруга корабля Миас, – сказала она. – Именно я освободила вас из заточения.

Сначала вперед выступил лишенный ветра из группы поменьше. Он приволакивал одну ногу, низко опустил голову и скрытое маской лицо. И только после того, как он посмотрел вверх, Джорон увидел, что, в отличие от остальных ветрогонов флота, у него были глаза – хотя они не походили на горящие глаза говорящего-с-ветром, что скрывались под маской оставшегося на «Дитя приливов» ветрогона. Он разглядел большие черные зрачки на белом фоне, которые лишь частично прятала маска, очень человеческие глаза.

– Как мы можем служить? – скрипучим голосом спросил ветрогон, который старался не смотреть в глаза Миас.

Только теперь Джорон заметил, что он крупнее остальных.

– Я хочу знать, как вы сюда попали, – сказала Миас.

Лишенный ветра содрогнулся. Джорон услышал скрип и щелчки ветрогонов за спиной их вожака, но тот зашипел и заставил их замолчать. Голоса ветрогонов показались Джорону странно немузыкальными.

– Нам сказали, идите на корабль. Ветрогоны пошли.

Миас продолжала на него смотреть. У этого ветрогона имелись сторонники, три или четыре стояли рядом с ним, остальные отошли назад. Джорон отметил, что лидер, несмотря на ужасное состояние, немного чище и сохранил больше перьев на шее.

– Наш говорящий-с-ветром, – продолжала Миас, – сказал, что вы предатели и вам нельзя доверять. Он говорит, что вы заслуживаете смерти.

– Нет, нет, – проворковал лишенный ветра и сделал шаг вперед. – Лишенные ветра помогут. Лишенные ветра помогут вам. Лишенные ветра делают хорошую работу. – Его голос понизился и стал полон угрозы. – Говорящий-с-ветром нуждается в веревке. В наказании.

– Только я могу отдать приказ о наказании веревкой, – заявила Миас.

– Да, да. Ветрогон лжет, – сказал лишенный ветра. – Мы не лжем. Мы лучше. Мы лучше его. Мы знаем место. Говорящие-с-ветром не скажут место без веревки. Покажем супруге корабля место.

«Интересно, – подумал Джорон, – разбираются ли ветрогоны в выражениях человеческого лица». Сейчас лицо Миас выражало полнейшее презрение.

– Вы можете работать? – спросила Миас.

– Да, да. Работать тяжело. Держать ветрогонов на месте.

– А другую работу вы можете делать? – спросила она.

Он смотрел на Миас, и Джорон увидел, как медленно опустились веки под маской.

– Лишенные ветра делают то, что им говорят, – ответил он.

– И они согласны? – спросила Миас, склонив голову и глядя на другую группу, где собрались более оборванные и потрепанные лишенные ветра.

– Они будут делать, что им скажут, – ответил вожак.

– Предатели! – сказал один из лишенных ветра, стоявших в дальнем конце каюты, и, словно он был огнем, а остальные соломой, они моментально отошли от него, и он остался один, а они всячески показывали, что не имеют к нему никакого отношения.

– Молчи! – сказал лишенный ветра, который говорил за остальных.

Он запрыгал в сторону того, кто выкрикнул «предатели», подняв крылья под одеяниями, и для всех, кто вырос на Ста островах и имел представление о птицах, стало очевидно, что насилие неизбежно.

– Прекратить! – взревела Миас, и большой лишенный ветра застыл на месте.

А потом повернулся и съежился.

– Лишенный ветра прекратить, лишенный ветра делать, как супруга корабля говорить. Лишенный ветра хороший работник.

– Я хочу говорить с ним, – сказала Миас, указывая на того, кто осмелился без разрешения произнести единственное слово.

Большой лишенный ветра медленно открыл и закрыл клюв, очевидно, подумал Джорон, сомневался или размышлял.

– Этот неправильный, – сказал он. – Сломан.

– Ты обещал, что будешь делать, как тебе скажут, – напомнила Миас.

Лишенный ветра опустил голову, затем отпрыгнул в сторону, и Миас подошла к ветрогону, который стоял, низко опустив голову. Хотя все они казались чуждыми и диковинными существами, и читать язык их тел было довольно сложно, в данном случае не вызывало сомнений, что он находится в угнетенном состоянии.

– Воры, – тихо сказал он. – Паразиты. Заковывающие в цепи. Кусающие. Мучители. Тюремщики. Убийцы, – едва слышно продолжал он.

Казалось, по рядам всех лишенных ветра промчался холодный ветер. Они стали жаться друг к другу, словно прячась от слов своего соплеменника.

– Значит, говорящий-с-ветром прав, – сказала Миас. – Вы предатели своего вида.

– Какой выбор? – спросил он. – Какой выбор без ветра?

Прежде чем Миас успела ответить, раздался яростный крик, и более крупный лишенный ветра налетел на маленького, широко расставив в стороны крылья и быстро преодолев расстояние между ними.

– Причина неприятностей! Лжец! – верещал большой, и рука Миас метнулась к арбалету, но атаковавший лишенный ветра оказался слишком быстрым.

Он подпрыгнул вверх, одна когтистая нога вытянулась в сторону маленького лишенного ветра, тот дернулся в сторону, когти пролетели мимо его головы, пробили одеяние на спине и погрузились в тело. Но жертва оказалась небеззащитной – он развернулся прежде, чем коготь глубоко вошел в его плоть, и поднял собственную когтистую ногу. А когда вожак приземлился лицом к своему противнику, нога маленького быстрым и точным движением метнулась вперед, и острый коготь рассек горло атакующего. Большой лишенный ветра отшатнулся и открыл клюв, пытаясь что-то сказать, но из его горла хлынула кровь, и он замертво упал на палубу. А маленький лишенный ветра подошел к нему с красной кровавой полосой на грязном одеянии.

– Предатели, – сказал он трупу. – Нет ложь.

Остальные ветрогоны зашумели. Они расправляли крылья, их клювы раскрылись в крике, быстро обозначились боевые линии.

– Всем молчать! – крикнула Миас.

Мгновенно наступила тишина, словно повиновение человеческому голосу было для них законом.

– Я супруга корабля Миас, и мое слово здесь закон. Мое правление абсолютно. Если среди вас есть те, кто хочет, чтобы его отделили от остальных, встаньте справа от меня. – Она оглядела всех. – Вы меня поняли? Справа – это сюда. – Миас показала. Никакой реакции, никакого движения. – Теперь это мой корабль, и все для вас будет иначе, – продолжала она. – Так мы живем. И то же самое будет со мной у вас. – Она стояла властная и уверенная в себе.

Затем с негромким шипением ветрогоны разбились на две группы, одна справа от Миас, другая слева.

Она указала на лишенного ветра, который оказался перед ней, на его одеяниях все еще была свежая кровь.

– Ты умеешь сражаться, – сказала она.

– Нас заставляли. Поддерживать порядок. Иногда развлекали. Могу сражаться, – сказал он.

– Ладно, я попрошу Гаррийю осмотреть твою рану. Возможно, у меня найдется для тебя работа.

– Не хотеть! – пронзительный крик, за которым последовал удар камня о костяную стену за головой Миас, когда ветрогон отступил в угол своего гнезда, широко раскрыв крылья под одеяниями, словно пытался закрыть часть своих сокровищ. – Не хотеть! – снова прокричал он.

– У Джорона есть тень, и у меня есть тень, потому что мы важны для управления кораблем. Ты тоже важен для «Дитя приливов», поэтому у тебя будет тень, чтобы тебя защищать.

– Не хотеть! – в третий раз прокричал он и швырнул маленькую металлическую чашку, причем настолько ловко, что Миас пришлось увернуться.

– Джорон, попробуй пробудить в нем разум. – Она указала на ветрогона. – Я буду в своей каюте обсуждать с Динилом и курсером наш следующий шаг. – Она повернулась и вышла.

Почувствовал ли Джорон ревность из-за того, что она все еще доверяла смотрящему палубы, хотя он даже не скрывал ненависти к ней? Может быть, но Джорон отбросил это чувство ради блага корабля, как научился не обращать внимания на постоянную сырость, неудобства, холод, усталость и тысячи других вещей.

– Не хотеть, Джорон Твайнер, – сказал ветрогон, но его ярость исчезла.

Голос стал тихим и печальным.